информацию об этом мифе Нового Бангора, который именовался «полковник Уизерс». Расспрашивал дряхлых стариков и подвыпивших матросов. Украдкой собирал экземпляры старых номеров «Серебряного Рупора». Беседовал с безумными китобоями, шаманами-полинезийцами, выжившими из ума лудильщиками… Он терпеливо собирал информацию — крупица за крупицей, как золотоискатель собирает песчинки золота из промывочного сита, не задумываясь о том, сколько времени на это уходит. Времени, которое он с большим успехом мог бы потратить, пересчитывая банки с ваксой или торгуясь с поставщиками.
Всё оказалось тщетно. Полковник Уизерс относился к тому роду мифов Нового Бангора, которые не поддаются дешифровке. Про него было известно так много и в то же время так мало, что любые факты, которые ему удавалось обнаружить, либо противоречили друг другу, либо рассыпались сухой глиняной крошкой прямо в руках. Слухи же и без того полнились самой разной чертовщиной.
Так, ему приходилось слышать, что некоторые дикарские племена полли поклоняются полковнику Уизерсу, чествуя его как Мистру, всемогущего атуэ, сына божества войны Тамутауэнга. Что иногда его дух является рыбоедам в их безумных наркотических видениях в образе огромного морского змея. Что любимый напиток полковника — коктейль из соляной кислоты, крови детоубийцы, ртути и толики ямайского рома. Что лучший оберег от полковника Уизерса — пирожное с ванилью, поскольку, де, он терпеть не может запах ванили. Что…
Одним из самых причудливых слухов в богатой и бесполезной коллекции Лэйда оказался слух о великом противостоянии полковника Уизерса с человеком по фамилии Уинтерблоссом. Что это за Уинтерблоссом, чем он занимался и чем был известен, Лэйду выяснить не удалось, эти детали относились к той далёкой эпохе, о которой почти не сохранилось достоверных данных и которая принадлежала той поре, когда у Нового Бангора ещё был собственный дирижабль. Как бы то ни было, противостояние было ожесточённым, но, безусловно, предсказуемым. Когда полковник Уизерс поверг своего противника, он взял с него трофей. Не шпагу, как старомодные британские офицеры. Не скальп, как жестокосердные воины-полли. Он взял его имя, присоединив к своему, как в старину полководцы присоединяли к своему места легендарных сражений, сделавшись с той минуты полковником Уизерсом-Уинтерблоссомом. Лэйду не приходилось слышать, чтоб к первому заместителю секретаря Канцелярии кто-либо обращался подобным образом, сам же он это делать опасался.
Как опасался и услышать причину этого внезапного визита.
— Что ж, — с напускным оптимизмом заметил Лэйд, — Приятно знать, что служба в Канцелярии оставляет вам свободное время, так что вы можете вечерком заглянуть в паб и промочить горло. При вашей работе это не лишнее.
— В Канцелярии всегда хватает дел, — спокойно ответил полковник Уизерс, — Но мне, по крайней мере, удаётся держать в узде те из них, что с зубами и когтями.
Это должно было быть шуткой. Какой-нибудь дурацкой крысиной шуткой. Лэйд через силу улыбнулся, хоть и не был уверен в этом наверняка.
— В городе всё спокойно?
— Это Новый Бангор, мистер Лайвстоун. В нём никогда не бывает спокойно. Зеленозубая Дженни[3] опять начала наведываться в порт по ночам. Растерзала трёх докеров и смотрителя причала. Говорят, в этот раз её привёл не голод, просто кто-то из рыбаков случайно ранил её гарпуном… Как бы то ни было, прозекторы уже сутки бьются над тем, как бы составить из её щедрых подношений четыре человеческих тела и не думаю, чтоб им это удалось. Судя по тому, что я видел, этого не хватит и на одно.
— Превосходно.
— Лучше иметь дело с ней, чем со сквоттерами[4]-маэро[5], что поселились на южной окраине. По крайней мере, я думаю, что это именно маэро. Иначе пришлось бы допустить, что трое лесорубов прошлым утром из внезапной прихоти разорвали сами себя на части и разлеглись отдыхать на лужайке.
Лэйд кивнул.
— Да уж, с Зеленозубой Дженни столковаться проще. Вам понадобится медная брошь, шёлковый платок с семью дырками, щепотка тмина и…
Полковник Уизерс поморщился.
— С ней мы тоже столкуемся. Что ещё хуже, в город, кажется, на прошлой неделе вернулся Роттердрах.
— Кто? — насторожился Лэйд. Имя было ему незнакомо, но интонация, с которой его произнёс полковник Уизерс, ничего хорошего не сулила. Едва ли так прозвали бы проказника-домового, запутывающего хозяйские шнурки, или дух умершей канарейки… — Странно, я думал, что сносно знаю полинезийский диалект…
— Это не полинезийский. Так прозвали таинственного похитителя немецкие переселенцы. Кажется, по-немецки это означает Красный Змей или Красный Дракон.
— Судя по всему, похищает он не оставленные без присмотра запонки…
— Он похищает женщин, — полковник Уизерс рассеянно прокатил по столу теннисный мяч, который лежал перед ним, — Про него нам почти ничего не известно. Появляется на несколько недель в году, похищает несколько женщин, преимущественно юных девушек, и пропадает, обычно надолго. Месяцев девять-десять, иногда меньше. Похищенных как правило не находят. Или находят, но в таком виде, что мне пришлось отдать приказ по Канцелярии не сообщать их родным о находке.
Теннисный мяч… Лэйд ощутил колючую чесотку вдоль хребта. Он поставил бы «Бакалейную лавку Лайвстоуна и Торпа» на то, что никакого теннисного мяча перед полковником минуту назад не было. Это была кофейная чашка. Он отчётливо видел это, он помнил, он знал, просто…
Ещё один чёртов фокус.
Один из проклятых фокусов старой крысы. Она и с ним самим сейчас играет, точно с мячом, перекатывая когтистой лапой.
— Всё больше морских тварей, прислужников Танивхе, вылазит из-под воды в последнее время, — полковник, рассеянно играя мячом, кажется, даже не замечал замешательства собеседника, — По счастью, хотя бы на них моим служащим не приходится тратить много сил. Какой-то неравнодушный гражданин Нового Бангора взял привычку находить их и убивать по ночам. Очень благородно с его стороны. И очень глупо.
— Почему?
Полковник Уизерс посмотрел ему в глаза. И Лэйд ощутил, как звенящий родник души, укрытый в скалах телесной оболочки, слабеет, сгущаясь и тая, превращаясь в мелкую болотистую лужу.
— Потому что когда-нибудь он может ошибиться, — сухо и спокойно произнёс полковник, — И сам сделаться добычей. Он знает, что уже не молод, но он слишком упрям, чтобы признать это. И это будет печальный конец. Может, он не был лучшим из гостей Нового Бангора, от него порой было много хлопот, но всё же мне нравилось иметь с ним дело.
— Что вы хотите, полковник? — устало спросил Лэйд, — Время позднее, а мне ещё надо запереть лавку.
Уизерс повернулся к нему. Беззвучно, как поворачиваются скользящие по стене тени.
У него усталые глаза, подумал Лэйд, лишь бы о чём-то подумать, лишь бы не замёрзнуть под этим взглядом. Лицо молодое, а глаза — уставшие, будто принадлежат столетнему старику.
— Что мне всегда нравилась в торговцах из Миддлдэка, так это их деловая хватка. Никаких сантиментов, никакой болтовни! Сразу к делу! Мистер Лайвстоун, я здесь для того,
