в землю Аравитскую и Мадиямску…» (164). Помимо монастыря св. Екатерины, «святыми» называются и горы Синайские («… и повели мощи ея положите во святей церкви манастыре святая горы Синайския», 165), в частности Хорив («А лежит той святый камень на самом верее тоя святыя горы хоривскиа… И ту же и з Богом беседова усты ко устом на той святой горе Хориве святый пророк боговидець Моисии…», 164) и гора св. Екатерины («И та же святая высокая гора глаголется Екатеринина гора», 165).
«Египтом» древнерусские паломники именовали не столько страну, сколько город – современный Каир. Так, купец Василий в 1465–1466 гг. писал: «Египет град вельми велик…» (173), а Трифон Коробейников через сто с лишним лет свидетельствовал: «А старый Египет ныне пуст, не много в нем живут старых Египтян, а турки и христиане не живут…» (71).
«Святой», помимо Синая, в русской литературе более позднего времени, в XVI в. именуется гора Сион: «Сион есть святая гора, в ней же Господь показа всю благодать, и та гора Сион нарицашеся мати церквам…» (Сл. и поуч. против язычн., 87). Близкий к этому текст находится и в записках Трифона Коробейникова: «… стоит гора Сионская велика, на той же горе церковь велика святый Сион, мати церквам, Божие жилище… И та вся святая места на Сионе» (61).
Однако ни Синай, ни Сион не называются в текстах просто «Святой Горой»: это осталось афонской привилегией. Не упоминается в качестве «Святой Земли» и Арарат, точный перевод которого означает в ветхозаветной традиции как раз «святая почва» (Быт. 8:4). Имя «Израиль» тоже употребляется только в ветхозаветном контексте в рассматриваемых памятниках и не идентифицируются со «Святой Землей». Наконец, несмотря на обилие древнерусских сочинений, посвященных Константинополю и его реликвиям (летописное повествование о путешествиии княгини Ольги в Царьград XI в., Хождение Добрыни Ядрейковича ок. 1204 г., анонимное хожение в Царьград конца XIII – начала XIV в., описание странствия Стефана Новгородца в Константинополь 1348–1349 гг., Хожения Игнатия Смольнянина в 1379 г. и 1389–1390 гг., паломничество Пимена тогда же, путешествие диакона Зосимы в 1419–1422 гг., путешествие Трифона Коробейникова в 1582 г., а затем в 1593–1594 гг.), категории «Святой Град» и «Святая Земля» к этим местам не применялись.
Зато к XVII в. возникает вдруг и получает распространение новая традиция именования «святыми» городов и стран[20]. «Святой» называется православная Русь («Не бывать уж нам на святой Руси». Аз. пов., 113), а «святым градом» – Москва («А на Москве реке царствующий святый и великий град Москва». Кн. Бол. Чертежу. С. 121). Но это – уже совсем другая история.
Начало монастырского строительства на Руси самым непосредственным образом связано с Афоном. Преподобный Антоний Печерский, основатель Киево-Печерского монастыря, согласно версиям «Жития» преподобного и более позднего греческого Великого Синаксария, был на Афоне, где усвоил правила иноческой жизни. Там же был почерпнут и опыт межкультурного общения и полиэтнического культурного строительства, ибо Святая Гора была средоточием не только греческой, но и грузинской, сирийской, болгарской, сербской, русской и даже латинской монастырской культуры.
Итак, в возрасте около 20 лет юноша из черниговского Любека, согласно Летописцу Переяславско-Суздальскому XV в., добирается с высокими духовными помыслами в Константинополь, а затем на Афон, где эсфигменский старец игумен Феоктист постригает его с именем Антоний. Димитрий Ростовский, комментируя это решающее в жизни новопостриженного монаха событие, сравнивает при. Антония Печерского с отцом восточно-христианского монашества при. Антонием Великим (около 251 – около 356 гг.), сближая тем самым предначертания устроителей монашеской жизни в раннехристианское время с христианской эпохой на Руси.
После десятилетнего пребывания при. Антония на Афоне в пещере близ Эсфигмена[21] он благословляется в обратный путь в Русскую землю. По поздней Густынской летописи, около 1028/30 г., а по «Житию» при. Феодосия Печерского, после 1051 г.[22] при. Антоний возвращается на Русь, где вскоре основывает Киево-Печерский монастырь – первую обитель такого типа на Руси, ставшую затем Лаврой во имя Успения Божией Матери.
Возможно, по образу и подобию Антония до Афона добрался святитель Ефрем Печерский (ум. в 1098 г.), епископ Переяславский.
Посещение русскими Святой Горы Афон с начала распространения христианства на Руси до XII в. не было единичным[23]. В 70-е гг. XIV в. во время паломничества во Святую Землю на Афоне, возможно, некоторое время оказывается смоленский архимандрит Агрефений, составивший «Хождение в Иерусалим»[24]. Во всяком случае, он указывает расстояние «от Лимна» (о. Лемнос) «до Святыя» (Святая Гора?) в своем «итинерарии».
Не исключено, что посещал Афон в молодости и святитель Дионисий, рукоположенный в 1364 г. св. Алексием Московским, а в 1382 г. возведенный Константинопольским Патриархом в сан архиепископа Суздальского и Нижегородского, а затем митрополита Киевского и всея Руси. Во всяком случае, вернувшись из трехлетнего путешествия по христианскому Востоку, Дионисий вводит в своем Нижегородском Вознесенском Печерском монастыре общежительный устав[25], характерный для святогорских киновий. Позже общежительный устав на Руси получает широкое распространение благодаря Сергию Радонежскому. Сам свт. Дионисий в 1384–1385 гг. занимает кафедру митрополита Киевского и всея Руси.
В конце XIV – начале XV в. в Константинополь, Святую Землю, в Солунь и на Афон совершает хождения Игнатий Смольнянин – смоленский иеродиакон, член посольской свиты митрополита Пимена. В 1396 г. он оказывается на Афоне, где остается до самой смерти в 1405 г. Составленное паломником «Хождение Игнатия Смольнянина» включает и описание Солуни и Святой Горы, о которой он сообщает уже в перечне проходимых по паломническому пути пунктов: «а от Лимноса до Святыя Горы 60 миль близь Святые Горы»[26].
Инок Троице-Сергиева монастыря во второй половине XIV – начале XV в., Епифаний Премудрый, агиограф Сергия Радонежского, автор «Слова похвального» в честь при. Сергия, Слова о житии Стефана Пермского и других замечательных памятников, сам посетил Царьград, Иерусалим и Афон, о чем в литературной форме самоуничижения сообщает: «Не взыска <св. Сергий> царствующего града, ни Святыя Горы или Иерусалима, якоже аз окаянный и лишенный разума. Увы, люте мне! Ползая семо и овамо и преплавая суду и овуду, и от места на место преходя…»[27]
Инок того же Троице-Сергиева монастыря иеродиакон Зосима в 1419–1422 гг. совершил хожение в Иерусалим и на Афон, о чем поведал в «Книге Ксенос»[28]. В отличие от подробного описания Святой Земли и Константинополя, рассказ Зосимы об Афоне укладывается в простое перечисление святогорских обителей: «… минули остров Лимнос. Оттуда плыли шестьдесят миль и пристали к Афонской горе. Поднялись на Святую Гору и поклонились всем церквам и монастырям, которые находятся наверху. Всех же монастырей на Афонской горе двадцать два, се же их имена монастырем: первое Лавра, второе Ватопед, третие Хиландарь, 4 руски монастырь святый Пантелеимон,
