к тому моменту был вымотан, да и ты меня знаешь: у меня в офисе отнюдь не одна бутылка хранится. И одну мы к тому моменту точно уговорили. И если б только дело в виски — я и без того устал, не сомневайся. Да и даже если она ушла с полупустой, после всего прочего — я и не возражал, сам понимаешь.
– Понимаю, малыш Джеки, понимаю, – устало закивал толстяк. – Но и ты меня пойми правильно, я…
– Да, я отлично знаю процедуры и осознаю, что тебе придётся теперь сделать, старик, – Джек не дал ему договорить. – Всё хорошо. Делай своё дело как требуется. Только держи меня в курсе. Пойдёт?
– Вполне, – толстяк закивал и звонко хлопнул по протянутой клешне Джека, после чего крепко сжал её и пару раз тряхнул, прежде чем направится обратно, к металлическому гробу, в котором нашла последнее пристанище эта милая девушка.
Когда Чарли прохромал добрую половину пути, он вдруг спохватился и, слегка обернувшись, уточнил через плечо:
– Погоди, а как её звали, говоришь?
– Кэти Бишоп, хотя все звали её «Санни Бисквит», из-за характера.
– Принял. Бывайте.
– Угу. Пошли, Сэм.
Оба сыщика, переглянувшись, молча кивнули друг другу, что означало «обсудим всё после», и направились к авто, не произнеся больше ни слова.
Они почти добрались до своего дребезжащего, проржавевшего едва не целиком Плимута, когда их окликнул тот самый молодой полицейский, первым повстречавший их на месте преступления:
– Город не покидайте, – надменно заявил он в спину Джеку.
– Не на что, – устало отозвался сыщик. – Разве что вы мамашиных денег дадите, офицер!
– Погоди, Джек, – осадил друга Стоун, после чего сам направился к пареньку — в нём взыграла профессиональная гордость юриста, не позволявший молча стерпеть подобных выпадов в сторону напарника. – Офицер, на секундочку. Что вы только что сказали? У вас какие-то претензии к моему другу, связанные с этой несчастной? Быть может, даже прямые улики есть? Хорошо. Предъявляйте обвинения. Нет? Ни улик, ни обвинений? Ну и идите нахер. Ещё раз услышу подобные заявления хоть в чей-то адрес — тебя, молокосос, ни один родственничек не спасёт. Не мечтай задержаться на службе, сразу выкинут охранять склады в порту. Понял меня?
Выпалив это парню в лицо, Сэм резко запрыгнул на водительское кресло и грохнул дверцей так, что всё авто протестующе застонало. Джек напоследок нагло и широко улыбнулся мальцу, и лишь только после этого занял место рядом с водителем.
– Я же говорил — фонтан дерьма на наши головы, – проворчал Стоун, заводя движок и начав выруливать на грунтовку.
– Расслабься, здоровяк. На моём веку бывало и хуже, и я всё ещё жив. Прорвёмся!
Джек врал, хуже ещё не бывало. Как минимум, все прошлые убийства, при всей их чудовищной жестокости, ни коим образом не затрагивали самого Джека, лично. Сейчас же всё резко сменило тон с плохого на дерьмовый и донельзя личный.
Но и терять лица перед другом ему не хотелось, признавая, что он и сам близок к панике. И единственным, что удерживало Рэтчета от этого были две простых мысли. Во первых, паникой делу не поможешь, куда лучше действовать рационально. А во-вторых — в офисе ждёт непочатая бутылка скотча. Дешёвого, как верно охарактеризовал это пойло Чарли.
Джек даже удивился этому — оказывается, толстяк успел хорошо изучить его привычки за те несколько лет, что они прослужили вместе. Из них вышла довольно колоритная парочка — едва выпустившийся из академии желторотый новичок Джек, с трудом закончивший обучение в ней раздолбай, и взявший его под свою опеку Чарли, лет на десять старше, на двадцать толще и лет на пять дольше прослуживший в участке, уже порядком там освоившийся. При других обстоятельствах Рэтчет был бы даже рад повидаться со старым другом, но сегодня день как-то не складывался с самого утра, сразу не заладился.
Впрочем, и об этом говорить Стоуну он не стал.
Однако Сэму и не потребовалось что-либо выслушивать от напарника, он и так без лишних пояснений со стороны коллеги всё понял. И про желание друга сохранить лицо, вполне уместное в сложившейся ситуации да с его характером, и про прочие мысли напарника, и даже про скотч, о котором тот так сладко мечтал. Стоун ненавидел эту дрянь. Но сегодня, после всего увиденного, он и сам не отказался бы от пары стаканов. Впрочем, уже намеревался, вполне уверенный в своём решении. Ему это требовалось. Хоть малость, но смыть воспоминания о сегодняшнем дне и вытравить алкоголем ужасающую картину растерзанного трупа девчушки, которая, казалось, въелась в его память намертво. Стоун понимал, что алкоголь ничуть не поможет, разумеется, но тем не менее нацелился впервые составить Джеку компанию.
«И этот ужас с телами повторяется уже не в первый раз?!» – размышлял Сэм, неспешно выкатывая тачку на дорогу к городу.
Он не знал подробностей того, старого дела, о котором Джек с Чарли рассуждали, однако и услышанных обрывков их разговора Стоуну хватало, чтобы выстроить картину случившегося тогда почти целиком, при том достаточно точно.
Когда-то давно, лет так пятнадцать назад — что тоже не трудно вычислить — как раз в те деньки, когда Сэм Стоун спускал в унитаз свою юридическую практику, произошло нечто до ужаса похожее на сегодняшнее убийство. При том жертва была не одна. То есть два, а то и больше таких же расчленённых трупа, и это не беря в расчёт нынешнюю бедняжку Кэти. Всё должно было совпасть до мельчайших деталей, чтобы вызвать у Джека подобную реакцию. И эти двое, на тот момент — напарники, занимались этими делами. В числе прочих, по всей видимости, ведь столь крупные серии почти сразу уходят под контроль федералов. Но зная о талантах Рэтчета к сыску, да и Чарли был неплох в этом деле, у Стоуна не возникло сомнений — эта парочка продвинулась в собственном расследовании значительно дальше прочих.
И они… браво пристрелили подозреваемого при задержании.
«Суд Линча? Не очень на них похоже, пожалуй», – размышлял Сэм, пуская в открытое окно дым и не сводя взгляда с дороги.
Догадаться о причинах, вынудивших напарников поступить так, а не взять убийцу живым, тоже не составило для Стоуна труда. По всей видимости, подозреваемый попросту не собирался сдаваться без боя и сам полез на них со стволом.
«Как там Джек обмолвился? Чарли высадил все шесть зарядов в голову тому психу? Это
