Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
между вулканами Маунт-Адамс на севере и Маунт-Худ на юге. Именно здесь в далеком прошлом небольшое внутреннее море пробилось сквозь Каскадные горы, проторив канал к Тихому океану, впоследствии ставший могучей рекой Колумбия.
Пятнадцать лет тому назад на этом месте располагалась принадлежавшая правительству Бонневильская лаборатория нуклонного вооружения. Здесь американские ученые совместно с коллегами из Федерального научно-исследовательского института в Женеве (Соединенные Штаты Европы) разработали теорию мезонной динамики, которая впоследствии привела к созданию нуклонной бомбы. Теория предсказывала «чистую» реакцию, на порядки превосходящую термоядерный синтез по величине энергетического выхода. Доказательством этому служили дыры, которые бомбы проделали в пустыне Сахара.
В этот период истории напряжения на почве идеологии и расизма, доставшиеся человечеству в наследство от двадцатого столетия, были буквально сметены всеобщей волной изобилия и падения рождаемости на фоне распространения высокотехнологичного образа жизни. Традиционные монолиты распрей и подозрений рассыпались в прах, когда расы, нации, секты и конфессии оказались неразрывно сплавлены друг с другом в одно глобальное, однородное общество планетарных масштабов. Когда человечеству, наконец, удалось разрешить неразумные территориальные споры политиков, давным-давно покинувших этот мир, и государства-нации повзрослели, оставив позади подростковое безрассудство, оборонные бюджеты сверхдержав стали сокращаться все быстрее и быстрее с каждым годом. Создание нуклонной бомбы лишь ускорило неизбежное. По всеобщему согласию глобальная демилитаризация стала свершившимся фактом.
Одной из сфер деятельности, испытавшей колоссальный подъем благодаря излишкам денег и ресурсов, ставших доступными в процессе разоружения, стала быстро расширявшаяся Программа ООН по исследованию Солнечной системы. Эта организация и без того могла похвастаться длинным списком обязанностей; в него входила эксплуатация всех искусственных спутников на орбитах Земли, Луны, Марса, Венеры и Солнца; строительство и обслуживание обитаемых баз на Луне и Марсе вкупе с венерианскими орбитальными лабораториями; запуск роботизированных космических аппаратов для исследования глубокого космоса, а также планирование и контроль пилотируемых миссий к внешним планетам. Таким образом, расширение ПООНИСС пришлось на нужный момент и происходило в подходящем темпе, чтобы впитать целую уйму технологических талантов, высвободившихся благодаря сворачиванию крупных программ вооружения. Одновременно, по мере спада националистических настроений и демобилизации большинства регулярных армий, неугомонная молодежь нового поколения с ее тягой к приключениям нашла отдушину среди форменных подразделений Космических сил ООН. Планета наполнилась ажиотажем и предвкушением вслед за первопроходцами, начавшими путешествовать с планеты на планету по всей Солнечной системе.
В итоге Бонневильская лаборатория оказалась не у дел. Ситуация не прошла мимо директоров МКДУ. Узнав, что большую часть оборудования и стационарных установок можно адаптировать для исследовательских проектов самой корпорации, они обратились к правительству с предложением выкупить лабораторию. Предложение было принято, и сделка состоялась. В последующие годы МКДУ расширила территорию комплекса, улучшила его в плане эстетики и в конечном счете превратила в свою глобальную штаб-квартиру и центр нуклонных исследований.
Одним из следствий математической теории, выросшей из мезонной динамики, было существование трех ранее неизвестных трансурановых элементов. Несмотря на их чисто гипотетический характер, элементы окрестили гиперием, бонневилием и женевием. Помимо прочего, теория предсказывала «всплеск» на кривой зависимости между массой и энергией связи трансурановых элементов, благодаря которому все три элемента должны были сохранять стабильность. Вероятность обнаружить их в естественной природе, однако же, была невелика – во всяком случае, не на Земле. Согласно математическим выкладкам, условия, необходимые для их формирования, могли сложиться лишь в двух известных сценариях: эпицентр взрыва нуклонной бомбы и образование нейтронной звезды в результате коллапса сверхновой.
И действительно, анализ пылевых облаков после испытаний в Сахаре выявил микроскопические следы гиперия и бонневилия; женевий, впрочем, обнаружить не удалось. Тем не менее, первое предсказание теории было принято на ура, как подтвержденное множеством фактов. Удастся ли будущим поколениям ученых когда-либо проверить справедливость второго прогноза – это уже совершенно иной вопрос.
Когда Хант и Грей приземлились на посадочную площадку, расположенную на крыше административного здания МКДУ, только минуло три часа дня. В три тридцать они уже сидели в кожаных креслах перед рабочим столом в роскошном кабинете Борлана на десятом этаже, пока тот разливал три больших порции скотча из тикового бара, встроенного в левую стену. Затем он снова проследовал в центр, передал англичанам по стакану, обошел стол и сел.
– Ну что, ваше здоровье, парни, – предложил он. Они ответили ему взаимностью. – Что ж, – начал он, – рад снова видеть вас обоих. Долетели без проблем? Как вы умудрились так быстро сюда добраться? Самолет взяли напрокат? – Говоря это, он открыл коробку с сигарами и толкнул ее по столу в сторону Ханта и Грея. – Закурите?
– Да, долетели хорошо. Спасибо, Феликс, – ответил Хант. – Взяли ави. – Он кивнул головой, указывая на окно позади Борлана, откуда открывался панорамный вид на заросшие соснами холмы, склоны которых уходили вниз, к далекой Колумбии. – Отличный пейзаж.
– Нравится?
– После такого Беркшир смахивает на Сибирь.
Борлан взглянул на Грея:
– Как себя чувствуешь, Роб?
Уголки рта Грея судорожно дернулись вниз.
– Живот барахлит.
– Вчера мы были на вечеринке у одной пташки, – объяснил Хант. – Слишком мало крови в спиртоносных сосудах.
– Хорошо провели время, значит? – ухмыльнулся Борлан. – Фрэнсиса с собой взяли?
– Ты что, шутишь?
– Увеселения с простолюдинами? – сказал в ответ Грей, подражая безупречному произношению английской аристократии. – Господь всемогущий! Что дальше?!
Они рассмеялись. Хант устроился поудобнее в облаке сизого дыма.
– А как насчет тебя, Феликс? – спросил он. – Жизнь к тебе по-прежнему благосклонна?
Борлан широко развел руками.
– Еще как.
– Энжи так же прекрасна, как и в прошлую нашу встречу? Дети в порядке?
– С ними все хорошо. Томми сейчас в колледже – изучает физику и космонавтику. Джонни большую часть выходных проводит в походах со своим клубом, а Сьюзи пополнила семейный зоопарк парой песчанок и медвежонком.
– Значит, ты, как и всегда, счастлив. Бремя власти тебя еще не измотало.
Борлан пожал плечами и улыбнулся, обнажив жемчужные зубы.
– Разве я похож на чокнутого язвенника, которому грозит очередной сердечный приступ?
Хант смерил взглядом голубоглазого загорелого мужчину c коротко стриженными волосами; Борлан тем временем истомно распластался в кресле по другую сторону стола из красного дерева. Он выглядел как минимум на десять лет моложе, чем следовало президенту межконтинентальной корпорации.
Какое-то время они непринужденно болтали насчет обстановки внутри «Метадайна». Наконец в разговор вкралась закономерная пауза. Хант наклонился вперед, положив локти на колени, и сосредоточенно разглядывал оставшуюся на дне янтарную жидкость, поворачивая стакан справа налево и обратно. Наконец он поднял взгляд.
– Насчет скопа, Феликс. Что там за дела?
Борлан ожидал этого вопроса. Он выпрямился в кресле и, казалось, на мгновение задумался. Наконец он ответил:
– Ты просмотрел мой звонок Фрэнсису?
– Ну да.
– Тогда… – Борлан, похоже,
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
