и возможностей.
А я человек благодарный, добро помню и ценю. Особенно в отношении меня, то есть моего теперешнего вместилища.
— Ой, да ладно, Мария, ты чего? Меня не так-то просто убить! Ха-ха, — легко рассмеялся и приобнял толстушку, стирая побежавшие по ее щекам слезы, — Не реви, дуреха, прорвемся. АЙ! — воскликнул удивленно, получив легкий подзатыльник.
— Ты меня как назвал, шалопай?
— Ээ-э-э… самая умная, самая красивая, самая добрая…
— То-то и оно, — погрозила мне пальцем женщина.
— Тебе бы еще мужа найти. Чтоб было кем командовать…
— Что-о-о? Какого нахрен мужа, мальчик? Ты точно здоров? — прищурилась она подозрительно. — У меня целый дом прислуги, за которыми нужен глаз да глаз, мужа мне еще не хватало.
— Ну-у, не знаю, не знаю, — протянул я, — А как же любовь, ласка, секс, наконец?
— Вырос на мою голову, — простонала Мария, — Чтобы ты знал: сексом можно занимать и без брака. Это у вас благородных жена должна быть невинна, а у нас — все гораздо проще. О чем я вообще с тобой толкую? Бред какой-то.
— А-ха-ха, — заржал я.
— Не смейся, я чего пришла-то, тебя отец в кабинет вызывает, на разговор, — вмиг посерьезнела женщина и с беспокойством взглянула в глаза.
— Ясно. Значит сейчас пойду. Чую, не понравится папаше разговор. Как бы старика инфаркт не хватил после этого.
— Ты там поосторожнее, мальчик. Не горячись. Может не нужно вставать в позу? Согласись на условия главы, а то мне за тебя страшно очень.
— Мария, не боИсь, это пусть батя боится, а нам страшиться нечего. Все будет в порядке. Андестенд?
— Странный ты какой-то сегодня Влас, очень странный.
— Так не каждый день с того света возвращаются. Все, пошел я. Не переживай, прорвемся.
Насвистывая веселую мелодию, не торопясь, пошагал к кабинету отца.
Не правы те, кто говорит: не свисти дома — денег не будет. Враки, все враки.
Я может этим самым свистом как раз деньги приманиваю. У меня не рот, а манок для привлечения богатств.
Вообще, раньше так и было. Стоило мне насвистеть какую-нибудь мелодию невдалеке от клада, как его местонахождение начинало светиться оранжевым светом.
Почему оранжевым?
Да хрен его знает, мне так-то пофиг. Главное, работало.
Но самое интересное не это, а то, что я мог видеть не только клады, а все спрятанное и сокрытое от чужих глаз.
Что, думаете, я ПОВЕЛИТЕЛЕМ по праву рождения стал?
Нифигашечки. Пришлось попотеть… Собрать кучи золота, нанять армию и отвоевать себе земли…
— Вот это времена были, — вздохнул ностальгируя.
Пришло время проверить эту способность: стала ли она частью нового вместилища или осталась там, погребенной под тонным слоем земли вместе с моим прошлым телом.
— Хе-хе-хе, — гулко прозвучал в темном коридоре зловещий смех, — Да-а-а-а, моя прелесть со мной.
То там, то тут вспыхивали оранжевые всполохи, а я шел и улыбался от уха до уха. Оказывается, в этом доме очень много тайников, о которых предыдущий владелец тела даже не догадывался. Да ладно, тайники — это мелочь, я видел все потайные ходы, расположенные в особняке, которые встречались на моем пути.
Как здорового!
Ночью пройдусь по дому и разворошу некоторые из них. Вот их хозяева обрадуются, когда заглянут внутрь и обнаружат лишь пустоту.
Я же сказал, что устрою всем веселую жизнь и это только начало. Пусть побесятся и начнут обвинять друг друга, а они начнут, я уверен, а затем перейдут к склокам, дракам. Глядишь и про меня забудут на какое-то время.
Надо заодно себе тайничок присмотреть, лишним точно не будет, да и сворованное придется куда-то прятать, не в комнату же к себе тащить и под кровать запихивать.
Вот и посмотрю кто и как поведет себя в подобной ситуации. Интересно же, рассобачатся мои родственники друг с другом или проглотят унижение.
Отец встретил меня сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Алексей мне уже рассказал, что ты затеял драку.
— И что? — засунув руки в карманы брюк, уставился я на главу рода.
Нисколько не страшный, и чего бывший владелец тела так его боялся?
А-а-а, нет, не боялся, скорее опасался, ненавидел и одновременно желал понимания и любви родителя.
Знакомая картина.
Я даже горестно вздохнул, но не время предаваться воспоминаниям.
— Скажи мне, чего ты пытаешься добиться своим поведением? Чтобы тебя еще больше невзлюбили? Так могу сообщить — больше некуда. Завтра тебе исполняется восемнадцать, и я настоятельно прошу переписать оставленное матерью имущество на меня. Сам ты управлять им не сможешь, нет у тебя ни знаний, ни опыта. За год просадишь все наследство, потеряв деньги и предприятия. Бизнес — это тяжкое бремя и не желторотому юнцу вставать в его главе.
— Угу-угу, — закивал я на слова отца, слушая монолог и не пытаясь перебивать.
Пусть выговорится, мне не жалко.
— Конечно, совсем без средств к существованию я тебя не оставлю, ты все-таки мой сын и член рода. Назначу содержание.
— Пф-ф.
— Приличное содержание, но… — Отец сурово посмотрел на меня, прожигая взглядом, пытаясь надавить авторитетом, даже магию применил, прижимая прессом эмоций из подчинения, поклонения и страха.
Серьезно? Захотел меня такой фигней взять?
Не смешите мои копыта!
Чуть не расхохотался в голос.
Какая глупость!
На меня даже на начальной стадии развития в прошлой жизни подобная шляпа не действовала, и сейчас не подействует, но для вида я все же опустил глаза, чтобы не смущать главу рода раньше времени. Пусть до конца все выскажет, потом придет моя очередь говорить.
— Ты забудешь о том, что хочешь выйти из рода, а если все-таки уйдешь — не получишь ни копейки. Долго сможешь протянуть без посторонней помощи? Вряд ли. Кормить и одевать тебя будет некому.
Усмехнулся так, чтобы отец не заметил.
Я не проживу? Три раза: ХА-ХА-ХА!
Да у меня столько примочек для обогащения, не говоря уже о манке, что ты даже за пару из них, удавился бы от зависти.
Я запросто мог оставить наследство роду, но… Не привык отдавать своего.
— Поедешь в Сибирь, в имение матери, как и хотел. Его я оставлю на тебе. Живи там в свое удовольствие. Деньги на счет будут поступать ежемесячно, так что с голоду не помрешь, да и на развлечения хватит.
Ага, с глаз долой, из сердца вон.
— Я не против, —
