рубахой пояс со зверьками. Ну, хоть это ладно.
Что делать?
Что-что, спать. Утро вечера мудренее. Там и сориентируемся, что здесь и как. Где я и прочее.
Глаза сами собой закрылись и я в сон провалился.
Глава 8
Глава 8 Кусочек прошлого будущего
— Ванька! Вставай!
— Сейчас, погоди…
— Ванька! Опоздаем!
Вот ведь, зараза…
Только я после пар отдохнуть прилёг.
Да, пусть сегодня и 31 декабря, но день-то — понедельник. Значит — занятия по расписанию.
Я открыл глаза. Мишка уже в пальто рядом с моей кроватью стоял.
Зачем он пальто-то нацепил? Отмечать начать не терпится?
Отмечать мы сегодня будем всей нашей группой. Новый Год. Первый раз. Всей л-сто двенадцатой. Сто, это значит — первый курс. Двенадцать — номер группы. Л — лечебный факультет.
Сегодня — последний день семьдесят девятого, а завтра уже — первый день восьмидесятого олимпийского года. Вот его приход и празднуем.
Наши девицы-красавицы уже, наверное, салатики делают, пельмешки лепят… Нам с Мишкой — ещё в рейд по магазинам надо. Спиртным затариться. Больше некому. Мужиков-то в группе всего двое. В других группах и по пять есть, а в нашей всего два. Почему? Загадка века.
Из пятнадцати человек группы, десять — настоящих студентов, пять — кандидатов. Последние, экзамены хорошо сдали, но по конкурсу не прошли. После летней сессии часть первокурсников отсеется, уже некоторые сами документы забрали — очень тяжело учиться, вот лучшие кандидаты их места и займут, станут настоящими студентами, даже может стипендию будут получать. Ну, если троек в сессию у них не будет и какая-то общественная работа в активе. Или, там, он, она — мастер спорта. Честь института защищает.
Вот к одной такой кандидатке на квартиру мы праздновать и идём. Родители у неё в санатории-профилактории от завода, фатера — пустая.
Девицы наши уже там, сразу после последней пары укатили.
Оделся я быстро. Правда, поторапливаться уже надо. Сейчас в винном — очереди.
В магазине в нужном нам отделе — народу тьма-тьмущая…
Встали и мы с Мишкой в затылок какому-то мужику.
— Что брать будем?
Деньги нам выданы. Перед Новым Годом староста стипендию кому положено раздала, есть на что праздновать. Кандидатки наши свои загашники тряхнули, тоже по пятерке выложили.
— Себе — водки. Женскому полу — сладенького заказано. Ну, и шампанского.
Мишкино тут последнее слово. Он армеец-рабфаковец. Человек опытный, не то что я — вчерашний десятиклассник. Михаилу и карты в руки.
— Сколько?
Мишка что-то в уме прикинул. Даже брови сдвинул и губами пошевелил.
— Водки — по бутылке тебе и мне.
На выставленный на всеобщее обозрение за спиной продавщицы товар ещё раз взгляд бросил.
— «Столичной».
— Правильное решение, — поддержал я старшего товарища. — Девицам нашим, что?
— Вон, «Спотыкач» есть. Сладенький и градусов всего двадцать…
Да, сегодня «Спотыкач» в продаже имелся. Не каждый день он бывает. Наверное, перед праздником выбросили, решили народ порадовать.
— Или — «Золотая осень»… — не смог сразу определиться Мишка.
Насчёт «Золотой осени» я засомневался. Пусть она и подешевле. Но, как-то…
— Не, Миш, давай не «Осень».
Танцующий казак в синих шароварах мне даже подмигнул — меня, меня, мол берите…
— Ну, как скажешь… Сколько?
— Смотря сколько «Шампанского» брать будем.
— Ну, бутылки три-то надо, как минимум.
— Вот и посчитай, сколько там у нас остается.
Мишка посчитал. Ели бы он про что-то другое считал — точно бы ошибся, но сейчас счёт денег на алкогольные напитки шёл. Тут любой нормальный мужик всегда правильно считает. Не сбивается.
Буквально через несколько секунд я услышал, сколько и чего нам скоро тащить придётся.
Ничего, донесём. У Мишки — сумка. У меня — сумка. Всё войдёт, а ещё и место останется.
Всего три человека и наша очередь подойдет.
Мишка сколько и чего продавщице сказал. Быстро мы отоварились, никого не задержали. Понимаем ведь — весь советский народ к столам спешит…
Как пришли к кандидатке, девицы наши уже были в полной готовности.
— Вот и мальчики!
Из открытой двери несся хит, то ли SMOKIE, нет — «Веселых ребят».
Нет, я не жду-у
Нет, я не жду-у-у
Но не могу позабыть тебя
Но не могу позабыть тебя
Нет, я не жду-у…
— Всё купили, как сказано было? — сурово смотрела на нас с Мишкой староста группы.
— Всё, всё… Но, часть дорогой выпили… — пошутил Мишка.
— С вас станется…
Тут я закашлялся и открыл глаза.
Часть моих соседей уже встали, а некоторые ещё под одеялками находились. Керосиновая лампа уже не горела — из окон света хватало.
Приснится же…
Настроение моё ушло в глубокий минус.
Вот такой парадокс — приснилось-то мне хорошее.
Не покойник, как обычно.
Глава 9
Глава 9 Гладиатор и Лазарь
Ладно, хватит хандрить…
Осмотреться надо, на местности сориентироваться.
Где я?
Ну, помещение — на больничную палату похоже.
С керосиновым освещением.
Значит — домой я не вернулся, где и был нахожусь. А, так-то, обратно отсюда убраться было бы не плохо. Если честно, немного нажился я тут. Домой хочу. Вон, и сны какие стали ко мне приходить.
Больничное заведение — явно, не гражданское. Парочка жителей палаты в солдатских шароварах щеголяет, на всех нательные рубахи армейские. Те, кто уже кровати свои покинул — в сереньких полотняных халатах почти до пола. Халаты тоненькие, не греют совсем, но — положено. Без них — никак.
Ага, значит в поезде стало мне совсем плохо и меня где-то на станции в больницу поместили. В госпиталь. Решили, что так лучше будет. Ну, правильно. Может, я ещё и какой заразный. Могу и других в теплушке из здорового в больное состояние перевести, лишить российскую армию воинов.
Находящиеся на ногах в палате что-то на меня косятся. Странновато как-то посматривают. Вроде и опасаются. С чего бы?
Рога у меня не выросли. Хвост как у чёрта из-под одеяла не свешивается. Или свешивается? Да, вроде — нет…
— Проснулся, гладиатор?
Один из больных, с синяком под глазом, ехидно так улыбнулся.
Вот, сразу и гладиатор…
С чего бы он меня так назвал?
— Придёт сейчас Семен Михайлович, он тебе…
Украшенный синяком под глазом не договорил. Дверь в палату распахнулась и в её чуть ли не строевым шагом вошёл… Я глазами удивленно захлопал — Буденный. Точь в точь как на рисунке из учебника по истории СССР. Усы, брови, лицо — вылитый вождь красной конницы.
А, может и он? Да, не… А, вдруг?
Я в школе ещё по Буденному сообщение на истории делал. Вот портрет маршала и помню. Трижды Герой Советского Союза, кавалер восьми орденов Ленина, полный кавалер Георгиевского креста и Георгиевской медали всех степеней. Во как. Кстати, в русско-японской войне участвовал.
Так, он в Маньчжурии сейчас должен геройствовать, а я до этих краев ещё и не добрался. Наш поезд Уральские горы не пересёк. Не был Семен Михайлович и медицинским работником, лошадей он хорошо знал…
Да и стар он для настоящего Буденного, тому сейчас чуть за двадцать перевалило.
— Очнулся, гладиатор?
Ну, и этот туда же…
— Третьего дня устроил тут…
Похожий на советского полководца сердито сдвинул брови. Усы даже у него недовольство выразили.
— Мы его, как полагается, в ванне при поступлении помыть думали, а он нам тут представление устроил! Сражение на арене!
Вот откуда гладиатор взялся… Они на арене народ развлекали пролитием своей алой кровушки.
— Раздевать, как положено, начали, пояс, что под нижней рубахой нашелся, снимать, а он…
Тут копия командарма из отечественной истории начала руками что-то забавное изображать. Какой-то бой с тенью, но очень уж уморительно.
— Санитаров двух на больничную койку отправил! Их у меня и так не хватает!
Сказав это, зеркальное отражение Семена Михайловича Буденного ногой воздух перед собой пнуло.
Понятно… На больничную койку отправил… А, ведь и убить в беспамятстве мог… Хорошо, слаб из-за болезни был…
— Мышкина, вон чуть глаза не лишил!
Мужик с синяком под глазом быстро-быстро затряс головой. Да, да, да — он чуть глаза не лишился, так и окриветь мог находясь на излечении…
— Так в поясе и помыли…
Ну, зверькам это во вред не пойдёт. Не сахарные — не растают.
— Третий день ещё без сознания… Возись с тобой…
Начал успокаиваться человек в белом халате с завязочками на спине. Один в такой не облачишься — обязательно помощник требуется.
— Всё, не будешь больше хулиганить? — уже совершенно
