со своей женой, как будто она ничего для него не значила. По какой-то причине я чувствовала, что он вымещал на ней свой гнев, жалуясь по каждому пустяку, как последняя сволочь. Розали терпела, как это обычно делала бы типичная жена. Но я видела, как весь этот сценарий причинял боль Люциферу, когда он смотрел в пол, сжимая кулак, как будто сдерживал всю свою ярость и тревогу.
Я редко бывала в доме Люцифера, боясь разозлить его отца. Но Люцифер всегда настаивал на моем присутствии, и мне было трудно сказать ему "нет".
Через несколько мгновений я услышала скрип деревянной доски, оглянулась через плечо и увидела Люцифера, идущего ко мне с бумажным пакетом в руке. Он со вздохом сел рядом со мной и посмотрел с лучезарной улыбкой, заставляя меня улыбнуться в ответ.
— Эй, что ты слушаешь? — спросил он, роясь в сумке, доставая сэндвич и протягивая его мне.
— «Vulnerable», — пробормотала я, убирая наушники и начиная разворачивать сэндвич.
Он нахмурился, разворачивая свой.
— Новая песня Селены Гомес?
Я откусила кусочек, наслаждаясь восхитительным вкусом приготовленной ветчины и свежих овощей. Его мама готовила потрясающе, особенно мне нравились ее мини-бургеры.
— Да. Ты знаешь, что я люблю ее музыку, — быстро ответила я, поскольку мой голос приглушен сэндвичем, который я жевала.
— Поверь мне, я знаю, потому что мне придется слушать ее вместе с тобой, даже если у меня отвалятся уши, — дразнит он, и я игриво шлепаю его по груди.
— Эй, она не так уж плоха, — запротестовала я со смешком.
Он продолжил жевать и закатил глаза, глядя вдаль.
— Ты в порядке? — спросила я и на мгновение отложила свой сэндвич.
Он слегка улыбнулся мне, кивая в знак согласия. Да, что-то определенно не так.
— Это из-за твоей мамы? — спросила я.
Тишина — единственный ответ, который он дал, глядя на свою еду.
— Это ерунда, — вздохнул он, кусая губы, но было совершенно ясно, что это не так.
Он теребил обертку, не глядя мне в глаза.
Он не в первый раз беспокоился о своей маме. Он видел это каждый день.
Он наблюдал, как его мама страдала, ей причиняли боль, оскорбляли, в то время как у него не было сил защитить ее. Но почему?
— Почему бы вам с мамой не сбежать от всего этого? Почему вы живете в этом аду?
Люц невесело усмехнулся и качнул головой.
— Ты же не думаешь, что я не говорил ей этого раньше? Я пытался убедить ее бесчисленное количество раз, но конечный результат всегда отрицательный. Она больше беспокоится обо мне, чем о себе. Куда мы пойдем? Откуда у нас будут деньги? — он разочарованно фыркнул. — Она не сможет уйти, даже если захочет.
— Она твоя мама, я уверена, что она сделает это для тебя…
— Она не моя настоящая мама.
Его резкое признание заставило меня замолчать.
Подожди. Что?
Он поднял на меня скорбный взгляд, прежде чем заговорить.
— Я почти не помню своих настоящих маму и папу. Мне тогда было всего пять. Она была домохозяйкой, а мой отец увлекался азартными играми. Однажды он поставил на карту свою жизнь… т-тогда… — его голос затих, а тон стал хриплым.
С каждым словом, слетающим с его губ, я чувствовала, как мое сердце сжималось все сильнее.
— Какие-то люди ворвались в наш дом и напали на моих родителей.
— Где ты был? — прошептала я.
— Я прятался под кроватью. Наблюдал, как моя мама звала на помощь. Я спрятался и стал свидетелем того, как в моих маму и папу стреляли. Я пытался заглушить их крики, но даже прижав руки к ушам, я не смог убежать от кошмара, который происходил прямо у меня на глазах.
Я могла представить себе весь сценарий. Испуганный маленький Люцифер, прячущийся под своей кроватью, по его щекам текли слезы, а тело сотрясалось от страха.
Он дрожал, закрыв уши руками.
— Они довольно скоро ушли, но я не двинулся с места. Я боялся, что они вернутся. Я прятался, пока не пришел кто-то из соседей, потому что у входной двери были следы крови. Приехали копы и отвезли меня в больницу. У меня не было родственников, но потом приехала лучшая подруга моей мамы. Розали.
Боже мой. Я едва могла дышать, слушая о его прошлом.
— Она усыновила меня и работала официанткой, пока однажды Ди'Амико не увидел ее и не захотел. Она вышла замуж, потому что ей нужны были деньги, чтобы обеспечить мне лучшее будущее. Но он обманул ее, когда начал брать под контроль наши жизни и решил, что я буду следующим Капо.
— Ты все еще там… — я шепчу эти слова.
Его смущенный взгляд встретился с моим, брови нахмурены.
— Тот пятилетний мальчик, который прятался под кроватью, все еще там. Он все еще просит о помощи.
Его губы приоткрылись, когда он сосредоточился на моих словах. Мое сердце билось все быстрее и быстрее с каждым произнесенным мной словом. Ему не нужна была моя жалость… Но он хотел чего-то… вообще чего угодно.
С мягкой улыбкой я положила свою руку на его, нежно сжимая ее в знак утешения.
— Все, что нужно этому мальчику, — это рука помощи. Кто-то, кто пойдет за ним вперед и вытащит его из тьмы, чтобы представить его свету. Тьму может рассеять только свет, а боль — только любовь. Пока мы не примем мучительное прошлое и не попытаемся двигаться дальше, боль внутри нас никогда не отпустит. Она никогда не позволит нам обрести надежду.
— Надежду на что?
— Что в конце концов все будет лучше.
Он сглотнул, а я посмотрела, как подрагивал его кадык, заставляя мой пульс учащаться. Я почувствовала, как бабочки запорхали в моем животе. Его тепло под моей рукой такое умиротворяющее и в то же время интенсивное.
— И когда эта надежда может появиться в моей жизни?
— Когда ты отпускаешь прошлое и принимаешь каждое маленькое счастье, которое только можешь найти.
Он кивнул с нежной улыбкой, но не отпустил мою руку.
Взяв наушники, он вставил один в мое ухо, а другой в свое и нажал кнопку воспроизведения, позволяя музыке зазвучать.
Я положила голову ему на плечо, а его голова легла на мою, и мы смотрели на городской пейзаж с ясным голубым небом.
— Твоя мама была итальянкой? — спросила я.
— Да. Как ты узнала?
— Твой акцент выдает это. Любой смог бы сказать, что ты не местный.
Люцифер тихонько посмеялся.
— Я хочу, чтобы так и оставалось. Это заставляет меня чувствовать, что частичка ее со мной.
— Мне нравится. Тебе идет
