Элуиза, которая держит бордели, говорят, одна из самых красивых женщин. А ей уже далеко за семьдесят! Им же почти всем предлагали характеристику, которая омолаживает организмы. Твоей сколько?
— Разве это имеет какое-то значение? Просто знай: Лика полностью свободна. Если хочешь, можешь попробовать поухаживать за ней. Я точно против не буду. Да мне, если честно, всё равно. Но могу дать совет.
— Какой? — навострил уши Зевс.
— Раздобудь какой-нибудь артефакт или зелье, которое защищает от псионики, используй, а потом пообщайся с ней.
— Зачем?
— Увидишь. Тебя будет ждать небольшой сюрприз, — нагнал я таинственности. — Кстати, — вспомнил, как мы проезжали через странное поле, где несколько десятков человек отрабатывали удары различными видами холодного оружия, — место, где была надпись: «Полигон семнадцать»… Это что такое?
— Так бойцы готовятся к Арене, — как о чем-то само собой разумеющемся сообщил Зевс.
— Почти на всем оружии есть пассивные свойства: кинжальщика, копейщика, мечника, — вспомнил я, хотя подобным пользовался всего несколько раз. Мне хватало и моего хаотическое лезвия, а с ним не нужны особые умения: стой да маши. — Так что в таких тренировках нет смысла.
— А, ты про это. Тут информация из Альянса Сирых пришла, что на Арене эти свойства могут не работать.
Альянс Сирых? Что-то знакомое. Вроде бы это сильное поселение под Красноярском. Где-то в том районе или Огюст появился, когда попал на Землю, или Кейра должна была с ним встретиться. В общем, думаю, он и посоветовал. В противном случае, если это не идея наших военачальников, то получается полнейший бред. Навыки боя, конечно, никогда не будут лишними, но если информация ошибочна, то такие занятия — пустая трата времени.
— Другие полигоны есть? — спросил я, не забыв, что у этого был двузначный номер.
— Конечно. И для стрельбы, и для заклинаний, и с полосами препятствий — всяких хватает. Позавчера даже масштабные учения были. Я сам не видел, но мне рассказывали.
— Это какие?
— По пятьдесят человек с каждой стороны. Понятное дело, что у всех были не последние жизни. А сражались, пока у одной из команд не закончатся люди. Там до сих пор работает бригада, которая заравнивает землю…
Время шло, а Лика всё не появлялась. Зато можно было послушать неплохую историю про мини-арену.
Каждому участнику выдали ограниченный набор зелий и артефактов. Из доспехов — армейские бронежилеты и шлемы. Сперва в бой пошла площадная магия — я, хотя и не сталкивался с подобным, в этом колдовстве далеко не уникален. Потом начались одиночные мимолетные стычки. Хватало одного заклинания, чтобы умертвить любого игрока. В конце остались два человека, которые выступали за одну команду и которые в самом начале пути взяли школу невидимости. Их классы действовали лучше, чем системные предметы с теми же свойствами, так что никто не смог их заметить. Бойцы, успевшие выжить в первые секунды сражения, поскидывали одежду, а потом подкрадывались к соперникам и, будто ниндзя, выкашивали их, вспарывая ножами оголенные глотки.
— Нам ещё работать и работать. Такие учения дорого обходятся, потому и броня была простая, и никакого нормального командования не было. Всё приближено к реализму, будто это случайная встреча. Но всё равно жалко, что я это своими глазами не видел, — подытожил Зевс.
— Да. Тоже бы на это глянул.
Я представил, как действовал бы, окажись в подобной заварушке. Интересный опыт… В принципе, у меня бы нашлось, чем удивить соперника. Сперва использовал бы хаотическое отражение урона — неплохой сюрприз. Особенно для игроков, использующих площадные заклинания. Представляю, как враг применяет нечто убойное, а магия с удесятеренной силой направляется по нему — почти мгновенная победа. Параллельно активировал бы три сферы и запустил пару шаров. Невидимок получилось бы срисовать благодаря способности по определению направления до человека. Да и на карте все отразились бы в довольно большом радиусе. И не стоит забывать про стихиалий (дополнительная защита) и про то, что на моей стороне находилось бы ещё сорок девять человек.
— Знаешь, Фрол, все, с кем я говорил на эту тему, утверждают, что смогли бы справиться и выжить. И я думаю, что смог бы, — заключил Зевс. То, что из ста человек выжило двое, его особо не волновало. — А ты?
— Наверное. Небольшие шансы, думаю, есть, — я неопределенно пожал плечами. А, может быть, попросту заблуждаюсь? Нам ведь всегда кажется, что участвуй мы в боевых действиях, то выйдем целёхонькими, вот только удача не всегда бывает на нашей стороне.
Дверь открылась — в проёме показалась пунцовая и пылающая яростью Лика. Видимо, против Грубера не особо-то и помогла её аура — вон красная какая: хоть чайник ставь и кипяти. Смеющийся Грубер рыкнул:
— Следующий.
Я прошел в помещение и с интересом рассмотрел обстановку. Комнатка на первый взгляд показалась простой: пара удобных кресел, открытый ноутбук, кулер. Вот только от меня не укрылось, что здесь размещалось множество артефактов, предохраняющих от прослушки и телепортации, а также блокирующих защитные умения атакующих школ.
— Так, давай сразу: у меня универсальный блокиратор от ментализма, — сказал Грубер. — От меня информация никуда не уйдёт, потому я и работаю только с нашей администрацией и с теми, на кого укажет мэр или Василёк. Тут нас никто не услышит. И ещё, — он материализовал авалонский батончик, на котором красовалось моё лицо. — Ну, че напрягся? Случайно вышло. Так что твои характеристики мне тоже известны. Та мелкая оторва обрисовала, что вам нужно. Садись! Че встал?
Я плюхнулся в кресло. Попытался активировать стихийную свободу, но заклинание не сработало. В казематах, куда меня хотел заключить Столыпин, было, наверное, нечто подобное.
— Так, начнем с зелий. Первое — и самое главное — обезболивающее. Без него вообще никуда не суйся. Всегда держи при себе полный запас, а то яйца прижмет и всё: финита, мля, Комедия. Понял?
— Да, — тут я был полностью согласен с Грубером. Система, как мне кажется, немного притупляет боль игрокам, но только немного. Даже небольшое ранение может вывести из строя, а если моб руку сломает, то обороняться уже не получится. Лучше не рисковать.
— Зелья регенерации есть?
— Да.
— Нормально. У тебя есть своя лечилка, — он посмотрел на упаковку, — но дополнительная не помешает. Если член оторвет, то быстрее отрастет. У тебя с финансами как?
— Будем считать, что не ограничен.
— Ясно. Богатенький. Тогда идём дальше. Это фиалы на блокировку от псионики. У нас она часто встречается. В краснодарском Оплоте тоже. Как в других местах — врать не буду — не знаю. Недавно вон у нас моб появился с этой школой. Так там человек десять обосралось от страха. Хорошо хоть быстро смогли убить его издалека, а то штанов на всех не напасешься.
— Учту.
— Учтёт он… Со зрением у тебя как? В темноте видишь?
— Да.
— Видит он… Хорошо. Вон кулер, — он ткнул на аппарат, заставленный пакетиками. — Там чай-кофе… Сам себе сделай, че хочешь. Ещё пиво есть. Там вот лимонад, квас, сигареты. Раз приперся, угощайся.
Да уж, интересный характер. Теперь я понимаю Лику. Не думаю, что с девушкой он был более обходительным — не тот типаж. Странно только, что Василёк посчитал его профи.
Всё-таки взял себе бутылку с тархуном.
— Слыхал, что сваливать собираешься. Нахера?
— Засиделся здесь, — я прислушался. Из-за двери доносились приглушенные голоса Зевса и Лики.
— А че, в других местах лучше? — спросил он с нескрываемой издевкой.
— Дело у меня.
— Важный какой. Ладно. Оставшиеся две ячейки забивай атакующими. Одну сам придумай. Огонь, тьма, кислота — похер. Главное: чем мощнее, тем лучше. Только сам в себя не попади, а то были у нас такие полудурки, которые кинули в зомби склянку со шрапнелью. Ну их и прошило. То, что в голову попало, не страшно. Мозгов всё равно нет. Но вот в горло — это да. Важная штука. Через неё жратва проходит. Вторая — свет.
— Для чего он? — я никак не реагировал на его манеру общения.
— Ну прыгнешь ты в какую-нибудь жопу. Привяжешь свою афку, а тут призрак на тебя нападет. И че делать будешь? Урона ты ему не нанесешь. На огонь, молнии и мороз ему похер. И всё. Будешь дохнуть раз за разом, пока из тебя все предметы не выпадут. А свет, хоть это и не прописано, уничтожает нематериальных уё**ов. Понял?
Я вспомнил старый рассказ Альтаира. События происходили в самые первые дни Игры: до того, как армейцы сбежали из погибающей Москвы. В военной части появился
