каким способом.
Глава 4. Мое маленькое счастье
Рената Бьянки.
Домой я неслась на стареньком, но все еще отлично меня выручающем велосипеде, лихо перепрыгивая все ухабы и кочки. И едва не устроила аварию, когда путь мне преградил активно махающий руками сеньор.
— Сеньорита Бьянки, как мне повезло! Прошу вас, помогите!
— Клеменс! — узнала я наконец одного из рыбаков, у чьей супруги я иногда брала свежего тунца. Бедняга весь трясся, и выглядел совсем неважно. — Что случилось?
— Целестина рожает! Я побежал за помощью в больницу, но она там одна, только Ленни с ней. Он же совсем малыш, испугался и плачет…
Целестина была женой рыбака, а Ленни, соответственно, сыном Клеменса. Кажется, ему было пять. А его жена… Она должна была рожать только через месяц, если не больше. Так что что-то пошло не так.
Я не занималась роженицами. Целительскую магию все равно использовать было почти бессмысленно, ведь тело беременной женщины инстинктивно отторгало чужую магию, а отбивать хлеб у повитух я не собиралась. Да и после истории с моей сестрой… Нет, при любых других обстоятельствах я отказалась бы помогать Клеменсу. Но сейчас ждать было опасно.
— Где твой дом?
Рыбак торопливо махнул в сторону холма, за которым виднелась поднимающаяся струйка дыма.
— Хорошо. Беги в больницу, расскажи о жене. Я за ней присмотрю.
К счастью, молодая женщина оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем ее муж, по крайней мере, эмоционально. Срок был и вправду слишком ранний, но ребенок лежал как положено, а схватки были достаточно интенсивными. И все же я надеялась, что квалифицированной помощи она дождаться успеет. А пока я расстелила чистые полотенца, помогла Цели устроиться поудобнее, и попыталась хоть как-то успокоить. Не ее, себя. Все же процесс довольно пугающий. Уж лучше я ноги буду мужикам отпиливать, чем смотреть, как страдают столь хрупкие создания.
Но к тому времени, когда прибыла акушерка, все уже было закончено. Розовый и сморщенный младенец орал на руках матери, а я без единой мысли в глазах оттирала юбку от крови и жидкости.
— Кому тут нужна помощь? — бодро спросила повитуха.
Мне захотелось поднять руку и зарыдав, прижаться к фартуку милой старушки, часто угощающей меня плюшками. Нет, это уже слишком. Сначала перебинтовывать несчастных жертв урагана, затем колдовать над тем странным магом, а под конец еще и принимать роды. Вместо этого я бледно улыбнулась, и похлопала по плечу ошалевшего папашу.
— У тебя дочь. А Ленни спит у себя в кроватке. Я использовала легкое сонное заклинание, так что он проснется сам, через полчаса.
— Ах, сеньорита Бьянки, мы вам так благодарны!
— Да-да, мне пора. Здоровья маме, вам терпения. Сеньора Делци, еще увидимся…
— Иди отдыхай, Рената. И осторожнее на своей штуковине, — добродушно ответила повитуха, принимая у матери младенца. — Какая хорошенькая дочка у тебя, Цели.
— Такая маленькая, — устало вздохнула роженица.
— Ну так что ты хотела? Родила ведь раньше срока, а я говорила, никаких тяжестей не поднимать и не суетится. Но всё хорошо. У нашей сеньориты Бьянки легкая рука, так что жизнь у твоей красавицы тоже будет легкая и счастливая…
Я вышла за покрашенную яркой красной краской дверь, и посмотрела на карманные часы. Соседка меня убьет!
— Сеньора доктор!
Клеменс, запыхаясь, сбежал по лестнице, держа в руках корзинку, накрытую салфеткой. От нее аппетитно пахло выпечкой.
— Вот, супруга утром приготовила рыбный пирог. Возьмите, не обидьте. Племянника угостите.
Пока я поспешно привязывала корзинку к велику, мужчина неловко мялся рядом.
— А вот зря вас называют Сеньоритой Морте. Я всем буду говорить, чтобы они свои рты-то закрыли, раз ничего не знают. Были бы вы плохой, разве помогли бы Цели…
Я выпрямилась. Сеньорита Морте — Госпожа Смерть. Как же я надеялась, что не услышу это прозвище. Так дразнили меня в медицинской школе, приписывая… всякое.
— Меня не слишком-то волнуют суеверия, Клеменс. По крайней мере, пока горожане не решат зажечь костры и не придут ко мне в дом с вилами.
— Да кто бы посмел! Да у нас, конечно, бывают неотесанные чурбаны, считающие что ведьмы… — Рыбак заметил мой красноречивый взгляд, и торопливо поправился: —…то есть волшебницы и маги, ну, против Бога и Святого Престола, и вредят людям. Но вас, сеньорита, все уважают, и любят в Меноде, и радуются, что у нас есть такая хорошая ведь… целительница.
Я дружелюбно кивнула Клеменсу на прощание, показывая, что совсем на него не обиделась. Что поделаешь, лермийцы все суеверны, и от магов предпочитают держаться подальше, по крайней мере, в маленьких городах. Вот в Алерте, или том же Грейдоре, говорят, все по другому. И магов приравнивают даже к высшим слоям общества, и позволяют занимать высокие должности в правительстве. Как этому Корбину Рихтеру. Недаром же Летиция Фоскарини с ним так носится. Наверное, у себя он большая шишка.
В дверь соседки я стучала, уже заранее придав своему лицу виноватый вид. И опасения мои оправдались. Сеньора Гиллазо была не в духе. Волосы её были всклочены, аккуратный белый воротничок топорщился, а на круглых щеках пылал румянец гнева.
— Рената! Чтобы я еще раз взяла Лучиано! Пропадаешь днями и ночами на работе, скидывая всё на больную старуху! — возмущенно махая руками, завопила моя соседка. — А у меня, между прочим — подагра! Мигрень! А твой сорванец только и делает, что шумит и доводит меня! Ты когда должна была вернуться, а, негодница?!
— Разве вас не предупредили, сеньора, что я задержусь в больнице? — смирено опустив глаза, спросила я, не став напоминать, что как целительница я отлично знаю, что ничего из перечисленного у нее нет и никогда не было, и более здоровой женщины в шестьдесят лет я еще не встречала.
— Да уж, предупредили. Прислала мне каких-то мордоворотов на рычащей пукалке. И кстати, если хочешь, чтобы я дальше брала себе Лучиано себе, плати мне больше. И научи его вежливости с пожилыми людьми.
— Давайте мы обговорим это позже. Пока я могу лишь принести свои извинения. — Я протянула сеньоре Гиллазо корзинку с пирогом.
Только соседка начала сменять гнев на милость, как вмешался дьявол. То есть мой замечательный племянник. С интересом ковыряющая пальцем корочку пирога соседка внезапно взвилась в воздух, а корзинка с содержимым отправилась в кусты. Женщина развернулась, будто разъяренный бык, загораживая дверь, но Лучи все же как-то умудрился проскочить мимо неё, и прихрамывая, побежал к нашему дому напротив.
— Еще раз простите, — торопливо пробормотала я, хватая свой велосипед, и отправилась догонять племянника.
Заборчик Лучи с горем пополам
