частичка души той Чживэй так и осталась внутри, путаясь с ее собственными эмоциями.
Сжатая в объятиях Чжунъяна, Чживэй ощущала его крепость и надежность. Что за беда грозит этой семье, если он не может справиться с ней?
– У тебя есть ци?
– Ци – жизненная энергия, присутствующая во всем.
Чжунъян слегка отстранился, серьезно отвечая.
– Но я много тренирую внутреннюю силу.
– Разве… – Чживэй вспомнила легенду, прочитанную недавно. – Люди способны на такое?
– Я не умею ничего особенного. Моя сила – пустяки по сравнению с тем, на что способен самый слабый Светлый. Так же, как и моя сила покажется невероятным чудом обычному крестьянину, у которого нет времени совершенствовать ци.
– Но я могла бы накопить ци? Приобрести большую силу? – Чживэй пытливо посмотрела на брата.
– Чживэй! – изумленно воскликнул брат, выпуская ее из объятий. Он покачал головой. – В твоей голове не должно быть таких мыслей. Ты добрый ребенок, но твоя ци по природе темная. Эта сила злая, она подчиняет себе. Я видел однажды…
Брат вновь помрачнел, погружаясь в неприятные воспоминания.
– А я не хочу терять свою маленькую сестру, понимаешь?
Чживэй не понимала, но кивнула. Разве прошлой Чживэй не понадобилась внутренняя сила, чтобы поменять их местами? А если у нее было много ци, могла ли она быть злой? Но какая злодейка пожертвует собой ради семьи? Да и может ли быть любое существо злом или добром по факту своего рождения?
Чжунъян вновь переменил тему.
– Мне скоро отправляться на битву. Твои наставления не раз меня выручали. Если вновь что-то увидишь – непременно скажи. И что тебе привезти? Может быть, персиков? Ты их любишь.
Через Персики к Дракону.
Вряд ли упомянутые Чжунъяном персики были ключом к разгадке. Чживэй благодарно улыбнулась на его предложение, тогда как ее мысли уже закрутились вокруг предстоящий битвы. Это была хорошая возможность узнать побольше о грядущей опасности.
– Нам что-то угрожает?
– Ты в полной безопасности, – ответил брат, хмыкая, решив, что она испугалась. – Но к чему столько мрачных вопросов сегодня? Или ты что-то видела?
– Нет-нет. Я ничего не видела… Хотя, будь осторожнее.
– Всегда.
Брат улыбнулся, а Чживэй с сожалением подумала, что его не так легко разговорить.
– Как Мэйцзюнь? Я еще не видел ее. Первым делом пришел к тебе, услышав, что ты очнулась.
Чжунъян обошел Чживэй и устроился на табурете напротив нее. Чживэй задумалась, пытаясь вспомнить впечатление от общения с сестрой.
– Жизнерадостна.
– Хорошо.
– А что?
Чжунъян хотел уклониться от ответа, но Чживэй настойчиво посмотрела на него.
– Отец планирует ее брак. И варианты не по душе Мэйцзюнь.
– Но он же не поступит так? Не выдаст ее замуж без согласия?
Брат печально посмотрел на нее.
– Брак – это вопрос взаимовыгоды. Если чье-то предложение окажется хорошим…
Чживэй подскочила на месте в возмущении. Только одна мысль о том, что такая милая Мэйцзюнь будет несчастлива с кем-то, казалась кощунственно несправедливой.
– Но это же… варварство! Так нельзя!
– Прожить жизнь с нелюбимым – тяжкое бремя. Но отец обещал, что она станет первой женой…
– А есть еще и не первая жена? – ужаснувшись, перебила Чживэй.
Чжунъян приподнял брови, удивившись ее реакции. Однако почти сразу его лицо приняло невозмутимое выражение, приобретая жесткость.
Он поднялся с места.
– Я расстроил тебя новостями.
– Вовсе нет! – поспешно произнесла Чживэй – Меня расстроил не ты, а это…
– Чживэй, – строго сказал Чжунъян. – У тебя был тяжелый день. Тебе нужно отдохнуть. Мне жаль, что я поднял такую серьезную тему.
– Нет, я…
Чживэй не хотела прекращать беседу, однако под внезапно суровым взглядом брата она замолчала. Не хватало его еще разозлить.
– Нам всем предстоит это однажды, – наконец произнес он. – Не переживай, я навсегда останусь с тобой и никуда не уеду. Отдыхай. Я привез из столицы красные финики, сейчас попрошу Мэйцзюнь принести их тебе.
– Спасибо, брат, – с деланным воодушевлением произнесла Чживэй.
На сегодня разговор был окончен, но ей еще предстояло немало узнать. И лучше задавать вопросы небольшими порциями, чтобы семья не начала ее избегать.
– Я провожу тебя, – улыбнулась она. – Спасибо, что навестил меня. Я ценю это.
Чжунъян расслабился, и на его губах вновь заиграла улыбка. Он потянулся, чтобы прижать Чживэй к себе.
Стук дверных створок прервал объятие. В тишине он показался оглушительным, словно раскат грома.
Что-то плохое случилось, безошибочно определила Чживэй. Некто ударил в набат судьбы, и отсчет Плохих Событий начался.
В сад вбежал Лю Цзи, их маленький брат.
– Чжунъян! – вскричал он. – Как хорошо, что ты здесь! Там приехали! С Проверкой!
Чжунъян посерьезнел в ту же секунду и, не оглянувшись на Чживэй, поспешил к выходу.
– Немедленно спрячь сестру! – приказал он, уходя.
Лю Цзи кивнул на команду брата и без промедления бросился к Чживэй через весь сад. Чживэй же вместо того, чтобы побежать к нему навстречу, застыла на месте.
Кто-то пришел с проверкой? Кто? Зачем? Что это значит?
Однако отвечать на эти вопросы было некому. Лю Цзи схватил ее маленькой вспотевшей ладошкой и потянул в сторону дома, но Чживэй не сдвинулась с места, все еще в замешательстве смотря вслед Чжунъяну.
– Что такое Проверка?
– Чживэй, потом! Бежим же! – испуганно посмотрел на нее брат. – Светлые приехали!
Ужас, расплывающийся в глазах маленького брата, убедил ее послушаться.
– Бежим, – твердо произнесла она, выходя наконец из ступора.
Лю Цзи тут же сорвался с места, и Чживэй поспешила за ним. Меньше минуты – и они уже вбежали в ее скромный домишко.
Лю Цзи отпустил ее руку, подбегая к сундуку. Он обхватил тот маленькими ручками и потянул на себя, пытаясь сдвинуть с места. Чживэй, помедлив меньше секунды, помогла ему. Едва сундук был сдвинут, Лю Цзи с силой нажал ногой на одну из половых деревяшек, та прогнулась под его весом, и раздался скрипучий звук. Чживэй повернулась на звук, с изумлением наблюдая, как часть стены справа от кровати отъезжала в сторону.
– Скорее, туда!
Чживэй подчинилась, ныряя в маленькое неуютное пространство. Обернувшись, она увидела, что Лю Цзи нажал на деревяшку, вновь приводя механизм в действие, и принялся задвигать сундук на место.
Сердце ускоряло ритм одновременно с тем, как полоска света становилась меньше. Наконец стена прекратила движение, и Чживэй осталась одна в кромешной тьме. Никакой разницы между закрытыми и открытыми глазами.
Снаружи теперь не раздавалось ни звука, а внутрь не проникало ни капли света. Пальцы на ногах онемели от волнения, и Чживэй показалось, что она не может больше вдохнуть.
Дыши.
Медленный вдох. Выдох. Медленной вдох. Выдох. И так десять раз.
Едва ей удалось успокоиться,
