Книга Леди Арт - Дарья Кей

Быть может, Орел поймёт позже.

Анна ещё раз тяжело вздохнула и поднялась с пола. Филипп, наверно, её заждался.

Когда Анна вышла, Альен бросила на неё взгляд, полный молчаливого негодования, и полдороги расправляла госпоже помявшуюся юбку. Она хотела высказать столько об отношении к её работе, к дорогим нарядам и королевским подаркам, но держала язык за зубами. Она не сомневалась, что неосторожное слово — и вспышка молнии станет последним, что она увидит в жизни.

Холл столичного отеля сверкал, как должны были сверкать дворцы. Люстру под высоким потолком украшали крошечные магические шары, горящие, как сотни свечей. Полы покрывали красные ковровые дорожки, и в них тонул стук каблуков высоких шнурованных сапог. Анна оглядывалась по сторонам, думая, что в этот раз по крайней мере её вид соответствует обстановке. Она не выходила в коридор с момента, как Филипп привёз её в отель около двух недель назад. В тот раз она мысленно пыталась высчитать стоимость украшений на стенах и потолке.

Сейчас Анна считала шаги. Спускаясь в холл, опустевший явно не по желанию обеспеченных постояльцев, она уже видела затылок Филиппа. Он скучающе развалился в кресле, подпёр щёку кулаком и что-то читал на светящемся экране синерниста. Рядом стоял охранник, окидывающий холл взглядом светящихся глаз, пронизывающих всё рентгеном. Внешне он никак не отреагировал на Анну, но Филипп вдруг вздрогнул, обернулся и медленно поднялся.

— Я знал, что оно будет выглядеть прекрасно, — произнёс он, восхищённо оглядывая Анну.

Та сморщила нос, пряча довольную улыбку.

— Когда я смогу его снять?

Филипп покачал головой и подал ей тёплый плащ, тоже новый, твидовый, с крупными золотистыми пуговицами.

— После встречи с моими родителями — в любое время. А пока — улыбнись. Ты выглядишь прекрасно, и никто, кто не знает тебя, в жизнь не подумает, что ты не из высшего света.

Анна выдавила нарочито широкую улыбку, больше походящую на оскал, и мотнула головой. Даже если на первый взгляд кому-то и могло показаться, что она из «лучшего мира», то стоит присмотреться — и иллюзия пройдёт. Она старалась держать спину прямо, а голову высоко, как учила Альен, но её руки тянулись к волосам, плечи расслаблялись, и она постоянно хотела одёрнуть путающуюся между ног юбку.

Филипп внимания на это не обращал, просто держал её за руку, пока они сбегали вниз по ступеням к раскрытым дверям кареты, и лицо его было спокойно-счастливым. Анне от этого стало немного неловко.

Они сели в карету друг напротив друга. Анна тут же отвернулась к окну и молча смотрела на мелькающих перед каретой людей. Длинные светлые улицы сменяли друг друга, пока они ехали ко дворцу. Они могли бы переместиться, но поездка очевидно давала время подготовиться, успокоиться и смириться. Только отчего-то выходило наоборот: чем ближе они подъезжали, тем сильнее нарастала тревога. Анна крутила пряди, ёрзала и дёргала плечами. Ей хотелось сбежать, переместиться прямо из кареты и никогда не оглядываться.

С каждой секундой она глубже и глубже заходила на вражескую территорию, выхода с которой не существовало. Она будто добровольно сдавалась в плен, и это сравнение ей не нравилось.

— Чего ты так боишься? — спросил Филипп, хмурясь.

Анна прикусила губу и полушёпотом произнесла:

— Я не боюсь. Всего лишь подумала, что никогда не стану частью твоего общества.

— Ты уже часть моего общества! Намного более важная и естественная, чем большинство из тех, о ком ты так переживаешь. Почему тебя это так беспокоит? Светские люди далеко не идеально праведные!

Анна резко повернулась к нему. Лицо её стало совершенно серьёзным, взгляд — холодным, и когда она заговорила, в голосе зазвенел металл.

— Да, но едва ли кого-то из них хотели судить за военное преступление.

Филипп откинулся на спинку сидения и покачал головой, приложив руку ко лбу.

— Так вот что тебя волнует! Анна, мой отец оправдал тебя. Никто не посмеет тебя тронуть.

Он хотел её успокоить. Хотел, чтобы она не забивала себе голову ерундой. Но Анна упрямо скрестила руки на груди и поджала губы.

— Это пока я с тобой. Стоит нам разойтись, я тут же окажусь в тюрьме и твой папочка с радостью припомнит всё, что якобы оправдал сейчас.

— Мы можем не расходиться, — пожал плечами Филипп.

Анна ничего не ответила и опять уставилась на приближающийся замок. Они подъезжали к высоким железным воротам, на которых блестели два золотых дракона. Они держали створки когтистыми лапами и распахнули их перед подъезжающей каретой. Ворота закрылись с глухим стуком, и Анна хмыкнула: клетка захлопнулась.

Карета остановилась перед широкой лестницей, ведущей к трём фигурам, ждущим прибывших. Лакей раскрыл дверь, и первой реакцией Анны было забиться в угол и никогда не выходить. Но вышел Филипп, — волосы его тут же растрепал ветер, — бросил короткий взгляд наверх и повернулся к Анне, протягивая ей руку. Выражение его лица было настолько уверенным, что Анна не смогла позволить себе выглядеть слабой дальше. Она могла бы уничтожить весь этот замок, если бы пожелала, какой смысл был бояться трёх человек?

И она вышла со спокойным лицом, сжала ладонь Филиппа и даже улыбнулась ему. Но тревога нарастала с каждым шагом, и взгляд её стал выдавать, что она готова защищаться или нападать. Анна вцепилась в руку Филиппа сильнее, но он будто не заметил, и она повернулась к нему. Напряжение застыло у него на лице, он не сводил глаз с лестницы, и было видно, как он изо всех сил сжимает зубы.

— Что такое? — прошептала Анна, и Филипп, прикрыв глаза, покачал головой.

— Его там нет. Он не пришёл.

Анна хотела переспросить, о ком он, но осознание пришло быстро, и она лишь беззвучно выдохнула. Ей стало легче. Встречаться с Элиадом Керреллом она не хотела совсем. Но встретиться с мадам Керрелл, братом Филиппа Эдвардом и каким-то тощим стариком, стоящим поодаль, пришлось.

Они остановились друг напротив друга. Двое на двое. Анна присела в реверансе перед королевой, чувствуя, как неловкость движений умножается в несколько раз. Филипп поцеловал матери руку, с братом они обменялись рукопожатиями. Эдварду Анна натянуто улыбнулась. Мальчик, младше Филиппа, с чертами помягче, со светло-медными волосами и с такими же зелёными глазами, как у брата, смотрел на неё с недоверием, и его ответная улыбка была такой же неискренней,