– Давай, Саня, разворачивай связь побыстрее, будешь передавать сообщение особой важности.
Радист установил рацию на замшелый пень и защелкал тумблерами. Сидящий здесь же под деревом пленник искоса посмотрел на Седого и отвернулся.
– Надо уходить отсюда, – сказал он в пространство. – Нельзя находиться так близко к дороге.
Седой в который уже раз обратил внимание, что араб говорит практически без акцента.
– Уйдем, – ответил он. – Вот сейчас передадим информацию в штаб и уйдем. Причем очень быстро.
Радист тем временем настроил рацию, включил блок кодирования сигнала «Историк» и, приладив поверх «банданы» наушники, вышел в эфир:
– «Янтарь», «Янтарь», я «Каскад». Вызываю на связь. Прием.
Радист штаба отозвался почти мгновенно, и Мирошников начал передачу:
– «Янтарь», я «Каскад», передаю сообщение особой важности. Повто…
Речь его оборвалась на полуслове. Разлетелся вдребезги левый наушник, и тело радиста стало медленно валиться на бок. И только потом до поляны долетел звук выстрела. По задержке звука Седой определил, что стреляли издалека, как минимум метров с шестисот. Вторая пуля, пробив насквозь радиостанцию, свалила ее на землю.
Седой вынул из футляра бинокль и, укрывшись за толстым стволом дерева, стал последовательно осматривать недавно покинутый разведчиками склон высоты. Снайпер был там, это точно. Только с высоты можно было увидеть лесную поляну и людей на ней.
Снайпер увидел рацию и в первую очередь одним выстрелом уничтожил радиста, вторым – рацию, что свидетельствовало о его профессионализме. Тщетно Седой пытался что-либо рассмотреть – ни одна веточка не шевельнулась на склоне.
Он присел и жестом показал Качку на его саперную лопатку. Юра передал ему лопатку, и Седой показал ему на склон, сделав знак «смотри!». Юра переместился за дерево и приложил к глазу оптический прицел своей ВСС. Седой, шевельнув лопаткой куст справа от себя, слегка приподнял ее над листвой. Пуля гулко ударила в металлическое тело лопаты и вышибла ее из руки.
«Плохо дело, – подумал Седой. – Снайпер контролирует поляну, и использовать вторую рацию и передать информацию не получится. Нужно ползком выбираться в лес и искать место для передачи».
Кто-то толкнул его в бедро. Седой оглянулся и увидел рядом с собой пленного. Каким-то образом тот вытолкнул изо рта кляп и со связанными за спиной руками умудрился подобраться к нему почти вплотную.
– Коммодор-сахиб, уходить надо. Здесь ни минута нельзя остаться. У них три снайпера – они вас будут держать под прицелом, а остальные окружат и уничтожат.
– Кто они?
– О-о, это «профи». Это гвардия отряда «Солдаты Халифа Рашида» из Йемена. С девяносто пятого года в Ичкерии. Многие учились в России, в Чучкове. В вашей знаменитой бригаде спецназа ГРУ.
«Господи, – подумал Седой. – Они-то откуда взялись на нашу голову?» Он слышал об этом отряде еще в Первую чеченскую. «Солдаты Халифа Рашида» воевали с присущей религиозным фанатикам одержимостью. Получив приказ, они могли погибнуть все до единого, но не оставить позицию. Главной же их специализацией была борьба с разведывательно-диверсионными группами федеральных войск. Им достаточно было обнаружить следы группы, и начиналось преследование. Они не делали привалов, не спали, не ели и за счет экономии времени настигали преследуемых. Затем выбивали разведчиков снайперским огнем…
– Это отборные моджахеды, – снова заговорил араб. – Вас слишком мало, чтоб противостоять им. Сейчас они подбираются все ближе к вам. Если сейчас уйти, им придется вас догонять – вы выиграете время.
Седой внимательно посмотрел на пленника, но тот не дал ему ничего сказать.
– Не смотри на меня так – я все равно не скажу тебе, кто я. А спасаю я в первую очередь свою жизнь, а не вашу. Когда они вас обложат, будут стрелять на любое движение. Тогда уцелеть под их огнем будет невозможно. Поверь мне, я это видел уже не раз. Моя жизнь для них уже ничто, потому что я – носитель информации. И они знают, что я могу поделиться ею с вами. Надо уходить немедленно!
На лес опускались сумерки. Седой думал недолго. Он прижал к губам поводок микрофона и вышел в эфир.
– Внимание, – сказал он. – Всем перейти на канал «Б»! Повторяю – канал «Б»!
На канале «Б» радиостанция передавала в эфир звуковую абракадабру, и только рации разведчиков, настроенные на тот же канал, получали дешифрованный сигнал.
– Говорю один раз, – продолжал Седой. – Мы под обстрелом снайперов, и существует угроза окружения. Сейчас начинаем отход со всеми мерами предосторожности. Точка сбора – блокпост в Довлетби-Хуторе. Сигнал отхода – тональный сигнал рации. Всем удачи и – с богом!
В наушнике один за другим прозвучали сигналы командиров боевых троек о том, что сообщение командира принято.
Седой обвел взглядом поляну. Пятеро разведчиков, разведчик-радист Саня Батон, тело старшины Мирошникова, нашедшего свою смерть в этом чеченском лесу… Остальные где-то рядом, в лесу, ждут его сигнала. А он ждет спасительной темноты, которая уже кутает в туманную мглу верхушки деревьев на перевале, медленно опускаясь все ниже и ниже… Сумерки укроют от губительного огня снайперов и позволят рывком оторваться от преследователей.
* * *
До спасительной темноты оставалось несколько минут, и Седой, перевернувшись на спину, задумался. Он думал о том, что за годы службы их небольшой воинский коллектив спаялся настолько, что каждый из разведчиков стал как бы частью его самого, как и он стал частицей каждого из них. А все вместе они представляли собой единый организм, именуемый в оперативных сводках разведгруппой «Каскад».
Ядро разведгруппы сформировалось еще в августе девяносто девятого в Дагестане. Тогда почти все будущие «каскадеры», за исключением четверых, которые рядом с Седым еще с Первой чеченской, служили в разных разведподразделениях. Их объединил ночной штурм высоты Эки-Тибе, на который все они пошли добровольцами. Бок о бок рубились они с ваххабитами в рукопашке, выбивая их из окопов, вырубленных в тяжелом каменистом грунте.
Тогда, после Дагестана, многие из них уволились, отслужив срочную службу. А оставшихся в войсках разведчиков свели, по приказу Казанцева, который в то время командовал Северо-Кавказским военным округом, в единый отряд, доукомплектовав саперами, радистами, механиками-водителями, операторами-наводчиками, придали два БТРа. Штатная численность была доведена до состава группы специального назначения.
В октябре девяносто девятого в группу почти одновременно возвратились Саня Калмык, Олег Немец и Вано. Итог месячного пребывания на «гражданке» кратко, но емко подвел Вано:
– Здесь я – разведчик, и это звучит гордо! А там, – он махнул рукой куда-то вдаль, – я никто и звать меня Никак…
Игорь Ящер… В группу пришел в октябре 99-го. Тогда в полевом лагере в Шарданове формировались четыре штурмовых отряда, которые должны были первыми войти в левобережные районы Чечни и, закрепившись, обеспечить проход тяжелой технике с десантом на броне.
