то знал ли об этом Кальдер? Выступил ли он вместе со своими братьями против деда? Зачем ему это делать? Он и так был наследником, который станет ярлом после смерти деда. А Лейф, без сомнений, последует за Кальдером. Мой двоюродный брат уже сейчас превосходил своего отца и по силе, и по умениям. Нет, Кальдер же не настолько глуп… Надеюсь.
Дедушка выдал Асту замуж за слабака, за человека, который не мог обеспечить безопасность своей семьи. Хотя у Асты и Кальдера было много детей, я видела по глазам Асты, что любви между ними практически не было.
И все же, каким-то образом, дедушка предпочел мне недалекого Кальдера. Я, его родная внучка, его родная кровь, была для него никем и ничем. И все потому, что моя мать зачала меня не от того мужчины. Разве в этом была моя вина?
Выйдя из тени, я направилась к дому, легко ступая, чтобы остаться незамеченной.
Ставни на окнах были закрыты, но я присела у стены, расположившись прямо под ним. Отсюда я могла уловить обрывки разговора.
— Топорная работа, — прошипел Эгил.
— … безрассудно… непродуманно…, - Эйлифа было почти не слышно.
— А ваш отец? — спросил кто-то. Скорей всего, это был Хамнер Одноухий, но я не была уверена.
— Он прибудет завтра на блот, — ответил Эгил.
Они продолжили разговор вполголоса, и я больше не смогла разобрать ни слова.
Я неподвижно стояла на месте, сливаясь с тенями и напрягая слух. По деревне пронесся легкий ветерок. Ледяной воздух пробрал меня до костей. Танцующая позёмка издавала звук, похожий на низкий вой. Запрокинув голову, я уставилась на луну.
Я глубоко вдохнула, в затем медленно выдохнула морозный воздух, переведя взгляд на заснеженный пейзаж за деревней. Неподалеку, на границе леса, заметила медведя, сидящего на опушке. Темный мех прекрасно скрывал его, если бы не сверкающие в свете луны глаза, которые выдавали зверя с головой.
— Мы будем следить… решать, что делать дальше… Лейф вернется… скоро узнаем, — сказал кто-то, но, опять же, я смогла расслышать только часть разговора.
Упоминание о моем двоюродном брате, который должен был вернуться завтра с конунгом Гудмундом, было самой важной деталью. Если бы кто-нибудь выступил против Лейфа, я бы убила каждого, у кого хотя бы мелькнула такая мысль.
Мгновение спустя я услышала шарканье ног.
Медведь рыкнул, повернулся и направился обратно в лес.
Двигаясь быстро и бесшумно, я поспешила прочь от дома Хамнера Одноухого, стараясь оказаться как можно дальше от заговорщиков. Я не была уверена в том, что услышала, но что-то подсказывало мне, что дедушка должен знать.
Если, конечно, он станет меня слушать.
Глава 3
Укрывшись в лесу, я выжидала в тени, пока братья Кальдера и остальные не ушли, присматриваясь к каждому мужчине по очереди.
Я знала их всех. Большинство из них были известными отступниками или недовольными членами нашего сообщества, такими как Хамнер Одноухий, но я удивилась, увидев некоторых других собравшихся.
Я запомнила их всех, чтобы потом рассказать дедушке. И вместо того, чтобы потом вернуться в дом, повернулась и направилась вглубь леса. В темноте ночи стволы деревьев казались черными, как эбеновое дерево. Но там, где лунный свет падал на кору, древесина приобретала серебристый оттенок.
Бесшумно ступая по снегу, я пробиралась между деревьями, пока не оказалась лицом к лицу с медведем. Он принюхался и заворчал.
— Бо, — поприветствовала я его.
Он тихо рыкнул.
Я усмехнулась и погладила его по голове.
— Тебя послала Ирса или сами боги?
Медведь глухо зарычал.
— Смотрю, ты не из болтливых. Идём!
Найти дорогу было нетрудно, даже в темноте. Подъем по склону горы был тяжёлым, но за эти годы я привыкла к таким нагрузкам.
Мне было семь лет, когда моя безрассудная храбрость чуть не стоила мне жизни. И только благодаря ей я все еще была жива.
* * *
За несколько дней до тинга я, семилетний ребенок, взяла на себя обязанность присматривать за дорогами, ведущими в Далр. В течение последних дней все известные тропинки, ведущие в наш город и из него, кишели грабителями. Поскольку люди ярла Бьяртмара не могли или не желали ничего предпринимать, кому-то нужно было следить за дорогой. И я решила, что этим «кем-то» должна быть я.
Обхватив одной рукой костяную рукоятку своего ножа, а другой вцепившись в шершавую кору дерева, я опустилась на колени в снег.
Бандиты спрятались в лесу на склоне холма над тропой, выслеживая небольшой отряд, направлявшийся в деревню. До сих пор они оставались невидимыми — но, конечно, не для меня. Они переглядывались и могли напасть в любую минуту.
Бандиты наблюдали за отрядом.
Я наблюдала за бандитами.
Я посмотрела на ветви деревьев над головой. На ветвях, съежившись, сидела стая недоброжелательных воронов. Покопавшись пальцами в заснеженной земле, я откопала камень. Вытащив из-за пояса рогатку, я заложила камень и прицелилась. Мой выстрел был точным. Вороны громко закаркали, поднимая тревогу.
Шум привлек внимание мужчин на дороге. Когда их предводитель оглядел лес, пытаясь понять, что потревожило воронов, он заметил бандитов.
— Там! В лесу! — закричал он, поднимая тревогу.
Выглянув из-за дерева, я увидела, как мужчины из отряда достали мечи и топоры, а грабители напали со всех сторон. Но, по крайней мере, благодаря воронам у путешественников появился шанс. Решив, что моя работа выполнена, я побежала в лес.
Продираясь сквозь снег, я быстро метнулась обратно к деревьям, подальше от дороги. И мне почти удалось скрыться, когда кто-то выскочил из-за одного из деревьев.
Один из грабителей.
— Я видел, что ты сделала, девка, — прошипел мужчина, хватая меня за руку, и рывком притянул к себе. — Там, на дороге, сейчас сражается мой брат!
— Значит, твой брат — грязный разбойник! — выплюнула я ему в лицо.
Мужчина скривился и сжал моё лицо.
Во мне вспыхнула ярость. Я закричала, сжала свой маленький ножик и вонзила его в плечо мужчины. Он взвизгнул и отпустил меня, а я бросилась прочь, не теряя ни секунды.
Легкий ветерок дул по лесу, заставляя снежинки танцевать вдоль замёрзшего наста.
Хервёр.
Я оглянулась, чтобы посмотреть, кто звал меня по имени.
Вокруг никого не было. Над головой громко каркали вороны.
Мужчина, придя в себя, вытащил из-за пояса топор и бросился за мной.
Я отступила назад, но споткнулась о припорошенный снегом корень. Упав на землю, я широко раскрытыми глазами смотрела, как мужчина кинулся на меня с поднятым топором и сверкающими яростью глазами.
Кто-то свистнул.
Мужчина,
