никем, Ивар все же знал о твоем существовании. А таким образом у моего отца не будет причин связывать Малин Штром с женщиной, которая практически уничтожила моего брата на Маск ав Аска.
Отвлечь внимание Ивара от меня имело некоторый смысл, но в груди туже затянулся гадкий узел осознания того, что вся вина падет на Хагена. Скидгарды уничтожат его, если снова поймают.
– Кейз считает Малин мертвой? – спросил Хаген. – Его это расстроит больше, чем кого бы то ни было. Уж конечно, он помнит детство, проведенное с нами.
Лука переступил с ноги на ногу, словно не зная, что сказать в ответ.
– Как я и говорил, с момента форвирринга он… он, кажется, не знает, как был привязан к Дому Штромов. Сомневаюсь, что он вообще помнит свою девочку с сеновала.
Я была холодна, как камень. Замерзшая. Затвердевшая. Я внутренне разбилась на тысячу разных кусочков, кричала и разваливалась до основания, в то время как снаружи оставалась неподвижной и непоколебимой.
– Но если Кейз увидит ее лицо… – Хаген не договорил, вяло указав рукой в мою сторону.
– Его воспоминания изменены, – сказал Никлас, в его голосе чувствовалось раздражение. – Вы все что, не понимаете, о чем нам говорит Лука? Истинная память могла и остаться, но она скрыта. Похоронена. Изменена. Смотрите на это, как хотите, но он не узнает никого из нас. Он убьет Малин прежде, чем она сможет подобраться достаточно близко, чтобы хотя бы попытаться украсть фальшивую память.
– Так значит, надежды нет, – слова скользнули меж моих зубов тихим, опасным шепотом. Я мрачно взглянула на Никласа, по-настоящему злясь не на Фалькина, а скорее желая уничтожить все королевство за то, какую жизнь оно уготовило Повелителю теней. – Сделанного никак не исправить, так что мы просто отвернемся от него.
– Такого никто не говорил, Малин, – сказал Никлас, его голос был почти таким же ядовитым, как и мой.
– Лука, почему нельзя просто рассказать ему, что случилось? – спросил Раум. – Если он узнает тебя, то тебе он поверит.
– Не может все быть так просто, – пробормотал Никлас, его настроение портилось с каждым мигом.
– К сожалению, Никлас прав, – сказал Лука. – Боюсь, Норны, благословляя первых в нашей родословной дарами памяти, были особенно жестоки. Попытка разрушить заклятье Ивара, просто сказав Повелителю теней, что он в ловушке месмера, приведет к противоположному результату. Он нам не поверит, и любые сомнения, что он выстроит вокруг своих истинных воспоминаний, лишь усилят магию форвирринга. Если мы начнем кричать на него, расскажем, что он напал на Маск ав Аска, если расскажем, что Ивар манипулирует его сознанием, боюсь, это лишь прочнее привяжет его к моему отцу и оставит нас в его глазах лишь предателями и врагами.
Хаген разочарованно фыркнул.
– Значит, у нас осталось мало времени, прежде чем он, вполне вероятно, потеряет рассудок, но мы не можем рассказать ему правду, иначе он окажется в плену неразрушимого заклятья.
Челюсть Луки дернулась.
– Все именно так, да. Его фальшивые воспоминания сильны, но, если верить тому, что я прочитал, их можно разрушить. Настолько, что мы сможем заручиться некоторым доверием, так что он, вероятно, подпустит к себе Малин.
– Ну и как нам это сделать? Если он смотрит на нас – на Малин – с желанием убивать, то как нам вообще к нему подобраться? – рявкнул Раум, ускорив свою бессмысленную ходьбу туда-сюда. Казалось, он готов перерезать горло любому, кто к нему приблизится.
– Раум, – Вали хлопнул Раума рукой по плечу и сжал пальцы. – Разве мы страшимся невозможного?
Под глазом Раума дернулся мускул. Он удерживал темный взгляд Вали по меньшей мере пять вздохов, прежде чем с горькой усмешкой стряхнул его руку.
– Нет, но лучше, когда нам, мать его, платят за такое. А в этот раз я пенге не хочу. Я хочу крови.
– Хорошо. В такой ситуации хитрость Кривов и Фалькинов покажет все, на что способна, – сказал Лука.
– Мы будем там, – произнес Никлас, вставая со своего места и начиная мерить шагами площадку, – чтобы присматривать за ним, проверить, не получится ли всколыхнуть какие-то воспоминания, если с ним поговорить.
Лука покачал головой.
– Слишком надавите – и, как я уже сказал, это может…
– Нет, я знаю, – ответил Никлас. – Мы сыграем роли, как часто и делаем. Войдем под прикрытием, позволим ему пообщаться со знакомыми лицами, пусть даже он и не поймет, что они ему знакомы.
Лука обдумал эту идею.
– Может и помочь. Но вы должны играть роли. Ни шепота о том, что его захватил Лорд Магнат.
– Одна проблемка, – хрипло сказала Това. – Нас всех могут узнать.
– Мы что-нибудь придумаем, – Никлас взмахнул рукой, отгоняя ее тревоги. – Мы же не новички в том, чтобы прятаться у всех на виду, Тов.
– Хорошо, – сказала я. – Тогда пошлите меня, и…
– Нет, – резко ответил Лука. – Ты стала мишенью для проклятия Ивара, так что спрятать тебя от Кейза будет почти невозможно. Скорее всего, то же самое можно сказать о Никласе и большинстве Фалькинов.
– Почему? – спросила Джунис.
Челюсть Луки напряглась.
– Хотя бы потому, что предавший человек уже детально описал вас всех моему отцу. Без плана и безопасного способа войти вас сразу же узнают.
Никлас выругался, но настоял на том, что послать нескольких Кривов может оказаться достаточно. Мой рот молчал, но внутри я орала и бесновалась, отчаянно желая в этот же миг оказаться прямо перед Кейзом. Я заберу его боль; я отведу его домой.
– Начинается новая игра, друзья мои, и нам нужно планировать шаги, – сказал Лука, когда обсуждение поутихло. – Но эта схема нужна не только для того, чтобы выкрасть Повелителя теней. Мы собираемся украсть королевство.
Его взгляд смягчился, когда он посмотрел на меня. Я не хотела, чтобы он был мягким. Я хотела твердости. Зазубренной, острой ярости. Я хотела иметь все причины ненавидеть Дом Гримов, даже его. Может, он нам и помогал, но я буду держать сына Ивара на расстоянии, не стану ему доверять и буду пристально следить за ним.
Понизив голос, Лука продолжал:
– К закату или завтрашнему рассвету я, пожалуй, смогу точно сказать, насколько Кейз на самом деле поражен заклятьем. Немалое дело – затмить хорошее воспоминание или превратить его во что-то отвратительное. Но пока что – будь осторожна. Ты помечена в его голове.
Мой череп таранила тысяча вопросов, но я не могла озвучить ни одного. Насколько силен был Ивар? Как его можно остановить? Если мы пойдем спасать Кейза, то как нам это удастся, если он хочет перерезать мне горло?
О боги. Я так жаждала его прикосновения.
