они неладны, раскрыли наш секрет. Как на грех губернатор Севера оказался падок на заграничные подарки, будто мало ему своего снега отдали. Снегурочку он поменял на футбольный мячик Херси.
Третий вскочил тут, воскликнул взволнованно.
— Это все вы, господин Ельцин, со своими олигархами! Вознесли незаслуженно, а нам расхлебывай.
Вскочил и второй разъяренно.
— Вас что ли было спрашивать, Михал Сергеевич. После вас все и расхлебываем.
Остановил ссору главненький.
— Тихо, тихо, господа. Я еще не все сказал. Слава богу, он поменял мяч не на саму Снегурочку, иначе только бы мы ее и видели, а на карту с местом, где жила Снегурочка. Да, да, жила. Наши люди опередили американцев. Ее вывезли в тайгу, в Сибирь, и там ее след пропал. Что будем делать, Господа?
Замолчали все, закручинились. Заскрипело вдруг у стены у дальней, повернулся на бок ни жилец, ни мумия, заговорил, закартавил:
— Ну что доп" ыгались, доиг" ались, достукались. Демок" аты, мать вашу. Советскую власть прод" али, теперь еще и Снегурочку проде" ете. Тьфу на вас. Вот выйду отсюда, мало не покажется.
Снова лег он на спину, заснул, похрапывая.
— Вот именно, господа, вот именно, — поддакнул главный. — . Запросто выйдет. Если Снегурочку не найдем, выйдет, наяву или так сказать духовно. А что будет после, сами знаете: прежде всего, наш внутренний валовой продукт упадет в два раза, дети начнут слушаться отцов, а те такого им о нас наговорят… В общем, господа, наше заседание может оказаться последним. Какие будут предложения?
— Вы как знаете, господа, а я красный билет на всякий случай в надежном месте храню. Так что, если что, не обессудьте, — вскинул голову третий.
— Нашли чем хвастаться, Михал Сергеевич. Не вы один такой умный, да запасливый, — хором отозвались остальные. — Главное не допустить до подобного.
Встал затем во весь свой огромный рост второй, заговорил оглушительно.
— Немедленно поднять армию, страну. Я сам обращусь к народу. Раздать винтовки, выставить посты.
Перебили его: «Понятно, понятно, а вы что скажите, Михал Сергеевич, отец вы наш русской демократии».
— Заграница нам поможет, — горячо заговорил третий. — Я немедленно вылетаю в Европу. Меня помнят, поймут. Вместе мы пристыдим Америку. Деваться ей будет некуда…
— Достаточно, достаточно, — снова заговорил старший. — Я все понял. Но, господа, по политическим и, я бы даже сказал по нравственным соображениям, мы не можем действовать явно ни в стране, ни тем более вне ее. Что о нас подумает наш народ, если мы признаемся в своей слабости. Не дай бог разбудит дорогого Владимира Ильича — обернулся в сторону похрапывающей мумии — и все начнется сначала. А Европа? — при всем моем уважении к вам, Михал Сергеевич, Европа — крокодил еще тот, поплачет и схрумкает. По другому надо действовать — тайно и эффективно. Я пригласил сюда руководителей наших тайных служб. Им думаю поручить это дело.
— Как фамилия? — Громогласно вопросил второй
— Чья фамилия? — недоуменно спросил первый.
— Этих, приглашенных.
— Одного Добродеев, второй Лиходеев.
— Первый не подходит, Фамилия не та. Вот у второго в самый раз. По фамилии и должность. Я всегда так подбирал.
— Оно и конечно, — не выдержал третий, — На нашу да на свою голову подбирал. Поставил Булата, тот сразу за сабельку.
— Зато с последним не подкачал, — опять вскинулся крупный, — На путь вывел.
— Довольно, довольно господа, — остановил их снова старшенький. — Второй, так второй. Давайте вызовем, объясним, нацелим так сказать.
Нажал на кнопочку, вызвал в микрофон: «Господин Лиходеев. Будьте добры».
Вошел здоровяк, косая сажень в плечах, в лицо взглянешь, скопытишься.
— Господин Лиходеев. Обстоятельства вынуждают меня говорить с вами ясно и открыто: Россия в беде. Американцы хотят украсть нашу Снегурочку и оставить нас не только без Нового года, но и без вида на урожай. Сейчас они в Сибири ловят ее. Мы еще разберемся, кто здесь виноват. Генеральный прокурор завел уголовное дело и, значит, виновные, безусловно, и в кратчайшие сроки будут найдены. Ваша задача найти Снегурочку и доставить ее в Кремль. Не мне вам говорить, господин Лиходеев, что если на Новый год Снегурочки не будет, никого из нас здесь не останется. Не дай нам бог пережить такие времена. Одним словом, вы должны действовать скрытно и действенно, в вашем распоряжении вся страна, но никто об этом не должен знать.
— Могу я привлечь армию, господин президент?
— Армия? Зачем нам армия? Не надо армию. Там одни деды. Без них справимся.
— Самолеты, вертолеты, танки?
— Это сколько хотите, сколько найдете. Но чтобы никто, никому, никогда. Надеюсь, вы меня правильно поняли?
— Так точно. Разрешите выполнять приказ?
— Действуйте. И помните — ваша судьба в ваших руках.
Из последних сил брели по тайге Иван со Снегурочкой. Вместе с солнцем вставали, вместе с солнцем в сугроб закапывались. Отгоняя Ивана в сторону, на весь лес кричала Снегурочка: «Белки, соболи, зайчишки белые, принесите нам покушать хоть что-нибудь». И несли им шишки кедровые, клюкву алую. Сколько дней так продолжалось, сбились беглецы со счета. Но в один из дней замерла Снегурочка посреди пути, то одно ухо вперед навострит, то другое, а потом заспешила вперед на еловых лапах, что сплел ей Иван вместо лыж, крикнув радостно: «Догоняй Ванюшка, впереди печка топится».
Глянул Иван — на полянке избушка на курьих ножках, из трубы дымок вьется, на трубе тарелка огромная висит. «Стой», — закричал Иван, — там же баба Яга — костяная нога. Погубит, в печку посадит». «Что ты, она добрая, — отвечала ему Снегурочка, — от людей здесь спряталась, зла нам не сделает». И крикнула изо всех сил: «Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом». А как повернулась к ним крыльцом избушка, взяла Снегурочка Ваню за руку и вошла с ним в дом.
Замерла настороженно баба Яга, сослепу гостей не разглядев, выгнул спину кот Баюн, черный ворон гаркнул на приступочке. А как распознали, засуетились, обрадовались. «Матерь божья, — воскликнула баба Яга, — никак ты, Снегурочка». Кот подошел, спиной о ножку потерся, за свою признавая, ворон подлетел, сел на плечико, в лицо заглядывает. Радостная стоит Снегурочка, словно к своим попала. С бабой Ягой обнимается, свою беду рассказывает.
— От терминаторов мы бежим бабушка. В какую-то Америку увезти меня хотят, на песке спалить. Пятый день по тайге идем, без Вани пропала бы. Спаси нас, бабушка.
Засуетилась баба Яга, усадила Снегурочку за стол, да и Ивана подтолкнула. «Садись и ты, добрый молодец, не бойся, в печку не посажу, не пролезешь ведь», — рассмеялась беззлобно. А потом села напротив, закачала головой. «Вот ведь вороги окаянные. Что задумали.
