домика миссис Гоутлавер, если мы это ей скажем!
— Вот-вот. Поэтому лучше всё продумать заранее. Я всегда предпочитаю именно так и поступать.
Мы подошли к забору какого-то участка, где росли разноцветные астры, лютики и ромашки, толкнули калитку и постучались в дверь дома. Оттуда вышла миссис Сэйл: высокая дама с роскошными вьющимися каштановыми волосами, падающими на плечи.
— Здравствуйте, мэм. Мы слышали, вы продаёте козлика? Это так? — спросил Холмс.
— Да, сэр. Видите ли, у меня много козочек, и я не могу содержать ещё и козла.
— А какого окраса ваш козлик? Достаточно ли он ласковый?
— Я что-то вас не помню, сэр. Вы не здешний?
— Да, мэм. Так вы ответите на мой вопрос?
— Да, сэр. Но зачем вам нужно, чтобы козёл бы ласковым? Где вы живёте, сэр?
— В Лондоне.
— В Лондоне! Вы собираетесь там держать козла?
— Да, мэм. Я обожаю козлов. Но только ласковых!
— Ну, ладно. Мой козёл исключительно ласковый. Даже слишком, сэр. Если вы его разбалуете, он будет спать возле вашей постели, сэр, и охранять вас, как собака.
— Вот и прекрасно. Сколько вы хотите за него?
— Пять фунтов, сэр.
— Недорого! Мы берём вашего козлика, если он белый.
— Да, он именно белый: вам очень повезло, сэр! Идёмте со мной.
Мы с Холмсом последовали за дамой в сарай. Там мы увидели лежавшего на сене очаровательного белого козлёнка, похожего на ангела.
— Мы назовём его Джорджем!
— Да что вы, сэр? У нас тут уже есть один козлик по имени Джордж.
— Ничего страшного: мой Джордж будет жить в Лондоне. И будет спать на мягких подушках, а не на сене.
— Как скажете, сэр. Дело ваше.
Холмс уплатил пять фунтов, и мы, ведя козлика на верёвке, пошли к бедной миссис Гоутлавер.
Когда мы постучали в дверь, старая дама вышла к нам ещё более расстроенная, чем мы её оставили.
Приоткрыв дверь, она даже не поздоровалась с нами, а сразу бросилась к козлику:
— Джордж! Дорогой мой мальчик! Мой ненаглядный! В следующий раз я повешу два замка, и притом самых надёжных. Огромное вам спасибо, мистер Холмс! Но где же вы нашли моего дорогого Джорджа?
— Представьте себе, мы его нашли в лесу. Уж не знаю, как он туда попал, но он забрался в самую чащу. Поэтому нас так долго не было, мэм. Извините, что заставили вас волноваться.
— Что вы, сэр: я вам чрезвычайно признательна! Не знаю даже, как мне вас отблагодарить.
Я хотел ответить, но Холмс отодвинул меня рукой:
— Нам ничего не нужно, мэм: мы были рады вам помочь. Единственная просьба: никогда не заходите в местный трактир, к этому мистеру Свинтусу — знаете его?
— Да, сэр, конечно. Этот негодяй хотел у меня купить моего Джорджа, представляете? Я с вами согласна. Лучше держаться от него подальше!
* * *
Мы вернулись домой уже почти ночью.
Холмс попросил миссис Хадсон принести чашечку кофе — и добавил:
— Только, пожалуйста, без козьего молока!
Когда мы удобно устроились: Холмс — в своём кресле, а я — на диване — я спросил:
— Холмс, вы можете объяснить, зачем этот мистер Свинтус выкрал Джорджа? Мне непонятны его мотивы. Конечно, преступление небольшое, но всё-таки это кража со взломом, и ему грозили, как минимум, исправительные работы или же крупный штраф, который вы с него и взяли. Кстати, что вы намерены делать с деньгами? И зачем вы устроили этот маскарад с переодеванием? Разве нельзя было и в самом деле обратиться в полицию?
Холмс с наслаждением набил трубку, глубоко затянулся и сказал:
— Можно было, но доказать что-то было бы трудно. Я сделал лучше: напугал этого Свинтуса на всю жизнь. Уверен, человеку с такой цыплячьей душонкой, как у него, этого хватит навсегда. Он уже никогда ничего подобного не сделает. А почему сделал в этот раз? Он просто очень хотел заполучить этого козлика, и когда хозяйка отказалась его продать, решил его выкрасть, в полной уверенности, что ничего ему за это не будет. Не мог же он догадаться, что миссис Гоутлавер обратится ко мне. Что касается денег, вот они. Употребите их, пожалуйста, на благотворительные цели — так, как вы сами сочтёте нужным.
Он ещё несколько раз затянулся и сказал:
— Скажите, Ватсон, вы помните популярный детский стишок про бабушку и серенького козлика?
— Честно говоря, очень смутно.
— Ну, как же. Его все знают. Жил-был у бабушки серенький козлик. Жил-был у бабушки серенький козлик. Вот как, вот как, серенький козлик. Вот как, вот как, серенький козлик. Бабушка козлика очень любила. Бабушка козлика очень любила…
— В самом деле! — не удержался я. — Прямо как про Джорджа и миссис Гоутлавер!
— Да, но слушайте дальше. Встретился козлику мистер Скотт Свинтус. Встретился козлику мистер Скотт Свинтус. Вот как, вот как, мистер Скотт Свинтус. Вот как, вот как, мистер Скотт Свинтус. Остались от козлика ножки да рожки. Остались от козлика рожки да ножки. Вот как, вот как, рожки да ножки.
Я захохотал так, что миссис Хадсон, что-то делавшая на кухне, заглянула в комнату и с удивлением уставилась на меня.
— Извините, миссис Хадсон… Холмс, вы настоящий гений. Я знал, что вы блестящий криминалист, отличный сыщик и талантливый актёр, но оказывается, вы ещё и поэт. Ваш вариант мне нравится гораздо больше традиционного.
— Да, а главное — он реалистичнее. Предложите это стихотворение газете «Рэдинг ин зе фэмили»: уверен, им оно понравится.
— Хорошо, я так и сделаю.
— Только не говорите, кто автор. Скажите, что стихотворение написал Джордж Гоутлавер. Пусть эта публикация будет памятью о бедном Джордже!
