– Итак, три золотых – раз. Два…
Я уже смирился со своей судьбой, как вдруг услышал низкий мужской голос:
– Моя госпожа покупает за три золотых.
В шоке вскинул голову и встретился с серыми глазами полукровки, которые не выражали ровным счетом ничего.
– И-и-и продано! – восторженно крикнул аукционист. А меж тем полукровка прошел через изумленную публику и поднялся на подиум, где стоял я и мой продавец. Ему протянули типовой контракт на собственность. Полукровка же отсчитал три монетки и поставил подпись в контракте. Ему передали поводок, которым меня держали. Надо же! Он еще и доверенное лицо. Когда они приобретали детей, я не видел, кто заключал контракт.
Не сдержался и посмотрел на имя моей новой госпожи, и чуть было не взвыл, прося о смерти. Пусть лучше казнят, чем я попаду в руки Кровавой Графини Изабеллы Эстет!!! Про нее, даже среди таких же садисток, ходила жуткая молва. Говорят, что всех, кого бы она ни купила, больше никто и никогда не видел. Это свидетельствует о том, что рабы просто не доживали до следующего появления эльфийки в свете.
Ее графство считается неприступной крепостью. Никто не смеет там появляться, и гостей она не принимает. При этом Изабелла Эстет до неприличия богата, так что даже королева Габриэлла ее побаивается. Многие гадают, что же графиня скрывает за стенами своего дома, но никто не решается спросить, хотя догадки у всех свои, одна другой страшнее. Помню, как одна из моих хозяек угрожала мне, что за непослушание преподнесет меня в дар Кровавой Графине. Тогда я сбежал, не желая подчиняться или быть подаренным этой садистке.
Оглушенный новым открытием, даже не заметил, как меня поставили на колени и точным движением приложили раскаленную печать к шее, ставя очередное клеймо принадлежности, отчего в глазах в момент потемнело.
***
Я так и не произнес ни слова до тех пор, пока мы с полукровкой не прошли через портал в мой персональный ад. Его – а теперь еще и мою – хозяйку мы не дожидались. Видимо, графиня ушла порталом сразу же.
Я ожидал многого, но не смог сдержать изумления и настороженности, когда нас встретили четверо рабов. Но, что самое удивительное, на них не было ошейников, хотя на шее каждого виднелось клеймо, как и у меня. Однако повергло меня в шок другое. Полукровка, передав мой поводок одному из встречающих, ловко стянул рабский ошейник с моей шеи, который, по идее, снять никак не мог! Но мужчину, видимо, этот маленький нюанс не волновал. Он потер кожу на шее, поморщился, вертя в пальцах полоску кожи. После небрежно засунул ошейник в карман.
Занятый своими мыслями, я чуть было не пропустил мимо ушей его слова, обращенные к встречающим:
– Новенький, – кивнул полукровка на меня. – На сегодня этот последний. Все по плану: обмыть, одеть, накормить, сводить к лекарю и провести первичный тест. Отчет мне нужен завтра утром, как и на всех детей. Понятно?
Один из четверки пожал плечами и кивнул:
– Все сделаем, мастер Кирт. Пошли, дружище, – добродушно усмехнулся мне встречающий, отчего я растерялся еще больше.
Ожидал оказаться в аду с оргиями, пытками и искалеченными телами, но никак не увидеть рабов без ошейников, тем более таких подозрительно веселых и добродушных. Что происходит?! И почему к полукровке обращаются так странно?
Не сдержавшись, я посмотрел на собирающегося отбыть мастера и задал вопрос, ожидая боли за проявленную наглость в любой момент. Но не спросить не мог:
– Когда я встречусь с госпожой?
Полукровка окинул меня насмешливым, совершенно неоскорбленным взглядом и просто ответил:
– Вероятно, никогда. Ты ей не понравился. – После чего развернулся и, насвистывая что-то себе под нос, ушел.
Оглушенный его ответом, я позволил увести себя в противоположную сторону, где виднелись бараки. Тоже какие-то странные: чистые, крепкие, аккуратные, словно недавно отремонтированные.
Четверо, что взяли меня в оцепление, о чем-то переговаривались между собой и даже шутили, но я не вникал в суть их слов.
– Куда вы меня ведете? – напряженно спросил я.
– Ты же слышал: помыться, одеть, накормить и дальше по списку.
– Зачем все это? Что это за место такое? – вновь не сдержал вопроса.
– Не переживай, дружище, – похлопал меня по плечу тот, что шел слева, отчего я дернулся в сторону. – Мы понимаем твое недоверие и настороженность. Когда-то сами были на твоем месте.
С недоверием и злостью окинул его взглядом и с удивлением понял, что, да, он тоже «отработанный», судя по тому, сколько у него клейм на открытых частях тела.
– Мы тут почти все такие, – улыбнулся тот, что шел справа от меня. С ним была та же история. В отличие от своих друзей, которые были полностью одеты, этот шел без верха, открывая отличный обзор на тринадцать клейм, разбросанных по торсу.
– Ты можешь нам не верить. Мы все понимаем, – снова тот, что слева. – Но тебе не причинят здесь зла.
– Почему? – ни капли не поверил я.
– Сам все увидишь. Наша госпожа не такая, как остальные, – вздохнул как-то слишком мечтательно тот, что шел чуть впереди меня.
– Именно поэтому вы ведете меня, словно заключенного? – зло усмехнулся я.
– Мы это делаем, чтобы ты по глупости не навредил себе и окружающим. Мы не знаем тебя, твоих возможностей, мыслей и силы. Госпожа не хочет рисковать и не доверяет незнакомцам. И мы не можем винить ее в этом. Прецеденты уже были, – с грустным вздохом и виноватым видом сказал тот, что был справа от меня.
– С тобой? – догадался я.
Он просто кивнул:
– Это долгая история. Я уже много раз пожалел о том, что, не разобравшись, не поверив ей, посмел напасть. То, что со мной делали до того, как она выкупила, меня практически сломало. Я ждал смерти. Я желал ее отчаянно. Но, вместо вожделенной казни, графиня меня выкупила. Пожалела. Со своей стороны подумал, что она, как и все, лишь желает поиздеваться, не боясь заиграться до убийства. Я ведь итак был обречен. Вот от нечего терять и напал, желая, если не отомстить Изе за всех госпож, что измывались надо мной, то хотя бы спровоцировать ее охранника, чтобы тот убил меня.
– И что тебе за это было? – невольно заинтересовался я, хоть и не торопился надеяться на удачу. Были в моей жизни и «добренькие» хозяйки. Точнее, они поначалу позволяли так думать, а, когда убеждались, что я в достаточной мере им поверил, разрушали мои наивные представления в пух и прах, наслаждаясь тем, как я ломаюсь вновь.
– Я ударил ее. До крови, – с силой сжал он зубы и кулаки, словно был в ярости от своего поступка. – Мастер Кирт вовремя вмешался, скрутив меня с помощью магической сети, и хотел убить. Я увидел это и обрадовался. Но Изабелла не позволила. – Вновь его губы тронула нежная улыбка, как и каждый раз, когда он говорил о своей госпоже. Глупец был влюблен в графиню и ни капли не стеснялся этого. – Такая маленькая, хрупкая и прекрасная, она заслонила меня от пульсара мастера, не позволив меня убить. Еще и защищала, убеждая его в том, что я не понимал, что творю. Мастер нехотя согласился дать мне шанс. Вновь увидел ее я только через несколько дней. Не верил и тогда. Ругался, провоцировал, обзывал, а она лишь улыбалась, говоря, что все наладится. А через несколько месяцев я искренне попросил у нее прощения за свои слова и действия. Госпожа сказала, что все понимает и никогда не держала на меня зла. Но с того дня, как я ударил ее, она больше не общается с новенькими.
