Мои источники сообщают, что он въехал вчера.
В папке лежали чертежи и одинокий листок с данными.
– Уимбрел Хаус? Я с ним незнакома. – Она принялась читать. – Род-Айленд?
– Именно. Он давно заброшен, по понятным причинам. Был укрытием для некромантов во времена Салемских беспорядков[4]. – Она недовольно прищелкнула языком. – Поздно ночью пришла телеграмма. Нового владельца зовут Мерритт Фернсби.
Хюльда просмотрела листок с информацией. Дом был унаследован от Аниты Николс.
– Похоже, он был продан как обычный дом, – добавила Мира.
– Надо же… Такое всегда интересно заканчивается.
Неволшебник въезжает в зачарованный дом – деликатная ситуация… Она перевернула листок.
– Папка уж очень тонкая.
– Спасибо моей предшественнице, – сказала Мира извиняющимся тоном. – Это одинокий дом, весьма удаленный от цивилизации, в нем долгие годы едва ли кто-то жил, а обитатели уж точно не вырезали свои имена на стенах.
Она переплела пальцы.
– Знаю, ты только что вернулась, но не могла бы ты отправиться сегодня же? На трамвае и лодке добираться всего два часа. Не хотелось бы откладывать.
Откладывать и рисковать тем, что жилец навредит дому, либо дом навредит жильцу. Хюльда кивнула:
– Мои вещи все равно еще упакованы, так что мне не трудно. – Хотя для первого посещения ей понадобится лишь ее удобная черная сумка. Она никуда без нее не выходила.
Мира хлопнула в ладоши:
– Да благословит тебя бог! Я не могла послать никого другого, Хюльда. Ты и правда у нас лучшая!
Хюльда закатила глаза, хотя на сердце от этих слов потеплело.
– Это лишь потому, что миссис Торнтон еще в Дании.
– Пфф. – Мира положила руку ей на плечо. – Дом в стороне от основных маршрутов. Сядь на кинетический трамвай до Провиденса. БИХОК компенсирует тебе проезд.
Кивнув, Хюльда повернулась к двери, ей все еще не давала покоя столь скудная информация.
– И Хюльда…
Она остановилась.
Мира сцепила пальцы в замок.
– Прошу, будь осторожна.
Поправив очки на переносице, Хюльда ответила:
– Я всегда осторожна.
* * *
Уимбрел Хаус оказался довольно мил. Зачарованные дома часто были такими, но притягательность этого усиливалась тем, что он буквально утопал в природе, дикие травы были позолочены послеполуденным солнышком, где-то в стороне кричала цапля. Повсюду пахло океаном, и оттого ветер казался прохладнее, в разгар лета это было бы весьма кстати. Сейчас, конечно, был уже сентябрь, а Хюльда не задержится здесь настолько, чтобы год сменился и снова настал июль, но мысль была приятная.
У дома была крутая остроконечная крыша и множество окон, больших и маленьких, круглых, полукруглых и прямоугольных. Темные дубовые ставни, синяя черепица, которая блестела на солнце, как морская волна. Дом был не особенно большим, значит, и штат прислуги ему требовался меньший. Если честно, это все упрощало – и для найма, и для кошелька нового владельца. БИХОК и без того с трудом находил людей, достаточно знакомых с магией, чтобы их можно было нанять, да еще и трудоспособных.
Подойдя к двери с тяжелой сумкой на плече, в которой лежали инструменты, Хюльда взялась за медный дверной молоток и постучала четыре раза. Громко. Она не любила повторяться.
Мгновение царила тишина. Затем она услышала, как что-то плотное свалилось на пол – и не раз, – а потом раздался короткий вскрик. Вытащив папку, она в последний раз взглянула на записи, для верности. Мерритт Фернсби.
– Да? – его голос пронзительно прозвучал с той стороны двери, и отчаяние просочилось сквозь дерево.
Хюльда поправила очки.
– Мистер Фернсби?
– Пожалуйста, помогите! – закричал тот. – Он меня не выпускает!
О боже. Хюльда открыла сумку.
– Как долго вы находитесь в доме?
Дверная ручка задрожала.
– Кто вы? Я пытался разбить окно, но… О господи, она снова на меня смотрит.
– Пожалуйста, воздержитесь от нанесения повреждений зданию. – Она вынула ломик. – Кто смотрит на вас?
– Женщина на портрете!
Хюльда вздохнула. Такие дома и правда стоит пропускать через БИХОК, прежде чем передавать обычным гражданам.
– Отойдите, мистер Фернсби.
Она вставила край лома между дверью и косяком, затем пробормотала:
– Серьезно, домик. Он не станет о тебе заботиться, если будешь вести себя как дитя.
Она надавила несколько раз, прежде чем засов поддался и дверь открылась внутрь, а затем Хюльда вернула лом в сумку.
Четыре пальца ухватились за дверь и рванули ее на себя.
Он был почти шесть футов ростом[5]. В бумагах сказано, что ему тридцать один – на три года меньше, чем Хюльде, – хотя с мешками под глазами выглядел он старше. У него были светло-каштановые волосы, которые старомодно доходили до плеч и нуждались в расчесывании. Нос у него был прямой, слегка утолщенный в центре переносицы. Одежда была хорошо пошита, но вместо галстука на нем был разноцветный шарф, который явно видал лучшие дни. Две верхние пуговицы его бледно-желтой рубашки были расстегнуты – нет, все пуговицы были застегнуты неправильно, потому что он пропустил одну, и это не давало Хюльде покоя, требуя привести его внешний вид в порядок, но она была экономкой, а не камердинером. Одна нога бедного мужчины была босая, вторая – в носке, а в голубых глазах плескалась паника, будто он несколько лет не видел людей.
Этого можно было ожидать.
– Здравствуйте, мистер Фернсби. – Она протянула руку. – Меня зовут Хюльда Ларкин. Меня прислал БИХОК, Бостонский институт хранителей очарованных комнат. Так как вы недавно унаследовали заколдованный дом…
– О, слава богу! – Мистер Фернсби попытался пожать ей руку, но в тот момент, когда его пальцы достигли дверного проема, часть косяка отделилась от стены и выгнулась, преграждая ему дорогу. Закрыв глаза, он прислонился к деревяшке. – Он меня не выпускает.
– Это я вижу, – заметила Хюльда. Она сама потянулась вперед, и ее рука легко проникла через барьер.
– Я бы на вашем месте не стал этого делать, если вы хотите вернуться домой, – предупредил он.
Хюльда решительно улыбнулась:
– Уверяю вас, я профессионал. Могу я войти?
Он уставился на нее:
– Вы хотите войти? Да ради бога, он ваш! Просто вытащите. Меня. Наружу.
– Боюсь, я не смогу этого сделать, пока не проведу оценку жилища.
Мерритт удивленно моргнул, как будто это она тут была на грани безумия.
– Оценку жилища? – Он резко протянул к ней руку. – Просто вытащите меня!
Хюльда нахмурилась.
– Полагаю, вы в школе учились достаточно прилежно, чтобы знать, что магия так не работает?
Он снова уставился на нее:
– Это в каких школах такому учат?
Хюльда нахмурилась еще сильнее. Действительно, большинство комиссий по вопросам образования в США включали в программу только изучение исторического значения магии, а не самого ведовства, например, захват британских кинетических кораблей во время
