– Прости его, – вступилась за кота хозяйка. – Когда тот тип преследовал меня у дома, кот почувствовал опасность и с тех пор нервничает.
За этим последовало молчаливое, тёплое, многозначительное объятие, которое изумило бы постоянных читателей библиотеки и породило бы в Пикаксе негодующие слухи, а потом Квиллер вручил Полли свёрток в тонкой обёрточной бумаге,
– Извини, что не в подарочной упаковке, – сказал он. – Я купил её в горах. Похоже, этот цвет тебе пойдёт.
Полли пришла в восторг:
– Да это же накидка «летучая мышь»! Из домотканого полотна! Чья это работа?
– Одной мастерицы из тамошних жителей, – сказал он, отметая дальнейшие расспросы. – В этих горах они все и ткачи, и гончары, и плотники. – Он не стал за ненадобностью уточнять, что ткачиха была привлекательной молодой особой, с которой он обедал и которая выручала его, когда он попадал в затруднительное положение на горных тропах.
Полли уже скинула скучный жёлто-коричневый деловой костюм и выглядела очень празднично в летнем платье, скомбинированном из двух тканей в горошек: красного горошка на белом фоне и белого горошка на красном.
– Ты уверен, что для меня это не слишком смело? – спросила она в ответ на комплимент Квиллера. – Мне помогала выбирать Ирма Хасселрич.
В ресторан они поехали на взятой напрокат машине, той, на которой он возвратился домой после отдыха в горах.
– Моя сломалась, – объяснил он, – и я бросил её там.
Это соответствовало истине, но не совсем: машина завязла в грязи, и он оставил её той самой молодой жительнице гор, которая без особого труда сможет вытянуть её оттуда с помощью своего пикапа-вездехода.
Ресторан «Старая мельница» располагался в здании бывшей мукомольной мельницы. В Пикаксе хватало средств, а также любителей изысканной еды для содержания одного хорошего ресторана. Он принадлежал группе дельцов, заинтересованных – для отвода глаз налоговой полиции – в каком-нибудь нерентабельном предприятии. Поварам здесь щедро платили, а выбор блюд удовлетворил бы даже тех местных жителей, которые бывали в ресторанах Сан-Франциско, Нового Орлеана или Парижа.
Полли и Квиллер заняли свой обычный столик, и к ним неспешно направился детина едва ли не семи футов роста, несущий графин воды и корзину гренок с чесноком. Звали детину Дерек Катлбринк.
– Приветствую вас, мистер К.! – радостно воскликнул помощник официанта. – Я думал, вы на всё лето уехали.
– Я вернулся, – кратко объяснил Квиллер.
– А я возьму две недели в августе, чтобы отдохнуть на природе.
– Молодец!
– Да, я тут познакомился с девушкой, а у неё есть палатка. Размером семь на восемь, из голубого нейлона, с алюминиевым каркасом. Собирается за пять минут.
– Возьмите побольше средств от москитов, – посоветовал Квиллер. – Держитесь подальше от сумаха и берегитесь клещей.
– Ты думал о колледже. Дерек? – спросила Полли.
– Ну, понимаете, дело вот в чём, мисс Дункан. Я решил остаться в ресторанном бизнесе. К концу месяца я получу повышение и буду жарить на кухне картофель и гренки.
– Поздравляю! – сказал Квиллер. Когда помощник официанта лениво удалился, Полли поинтересовалась:
– Ты думаешь, из Дерека что-нибудь выйдет?
– А почему нет? – сказал Квиллер. – В один прекрасный день он встретит подходящую девушку и станет впоследствии знаменитым нейрохирургом. Я такое уже видел.
Он заказал для Полли сухой херес, а для себя местный напиток под названием «Скуунк», добываемый из фонтанирующей водой скважины в Скуунк-Корнерз. Он всегда с удовольствием пил её со льдом.
Полли подняла бокал и произнесла нечто абсолютно непонятное.
– Присоединяюсь, – сказал Квиллер. – Только что это означает?
– Точно не знаю. Это тост на гэльском языке, который всегда произносит Ирма Хасселрич. – Полли часто цитировала новую подругу.
Квиллер не мог однозначно определить своё отношение к Ирме Хасселрич. Ей было за сорок, но она продолжала жить вместе с родителями (её отец был старшим компаньоном в юридической фирме «Хасселрич, Беннет и Бартера). Она работала в Обществе помощи престарелым, и он познакомился с ней, когда брал интервью у одной из её подопечных. Тогда он нашёл Ирму интересной. Она была статной, как Юнона, элегантной, с изысканными манерами. Поскольку Полли проводила лето в Англии, он попробовал было уговорить Ирму пообедать с ним, но она подчёркнуто проигнорировала его приглашение. Чем он, не особенно привыкший к отказам, был весьма обескуражен.
В последнее время у подруг появилось общее увлечение. Вооружившись биноклями и блокнотами, они часто отправлялись наблюдать за птицами на берега реки Иттибиттивасси или на заболоченные места около Перпл-Пойнта. Более того, под влиянием ухоженной, элегантной Ирмы Полли стала подкрашивать волосы и одеваться более ярко.
– Сегодня ты выглядишь совсем молодой и очень привлекательной, – заметил он, когда они потягивали аперитив. – Скоро ты вступишь в члены Театрального клуба и будешь играть роли инженю.
– Вряд ли, – сказала она, сопровождая слова своим мелодичным смехом. – Кстати, ты слышал, клуб ставит в сентябре «Макбета»?
– Довольно некстати!
– Почему? Ведь это в высшей степени драматичная пьеса с ведьмами, привидениями, битвой на шпагах, сомнамбулой и несколькими жуткими убийствами, и в ней так много сказано об искушении, о душевной порочности человека и его беспредельном честолюбии.
– Но есть поверье, что «Макбет» приносит несчастье труппе, ставящей его.
– Здесь об этом не знают, поэтому не стоит никого просвещать, – посоветовала Полли. – Конечно, почти наверняка главную роль будет играть Ларри.
– Ему придётся снова отрастить бороду. Он будет не в восторге. А кто режиссер?
– Он новый человек в городе, Двайт Сомерс. У него есть опыт работы в театре, и говорят, он очень мил. Уже объявлено о прослушивании актеров, и ходят слухи, будто доктор Мелинда собирается читать роль леди Макбет.
В местном Сообществе распространения сплетен пикаксской библиотеке отводилась почетная роль поста номер один по подслушиванию.
Квиллеру хотелось задать Полли несколько вопросов. Видела ли она Мелинду? Как та выглядит?.. Говорят, она сильно изменилась. Но, решив, что лучше не проявлять столь явный интерес, он небрежно бросил:
– Но подходит ли она на эту роль?
– Почему нет. Я видела её на похоронах доктора Гала и подумала, что она заметно постарела… Ты ведь знаешь этот удлиненный гудвинтеровский овал – он делает их лица измождёнными. С годами это только усугубляется.
Они заказали желеобразное консоме с кресс-салатом и жареную меч-рыбу в ананасном соусе. Квиллер спросил:
