лишь по одной линии.
— С вами хотят связаться? — Смитт услышал, что мне звонят. — Тогда не буду отвлекать перед боем. Просто свяжитесь со мной, как закончите. Желаю удачи, капитан! Сегодня ваше имя станет легендой!
— Спасибо, — озадаченно проговорил я, когда Смитт уже прервал связь.
Вот что за человек? Ну да ладно, хватит ворчать! Поступил он правильно и не стал полностью сбивать меня с мысли.
Я быстро принял следующий вызов.
— Капитан! Мы видим эскадру! Они здесь! Повторяю, они здесь! — возбуждённо проговорил Ральфи.
— Отлично! Возвращайтесь сами и остальным передайте!
Закончив сеанс связи, я взревел во всё горло:
— Враг на подходе! По местам!
* * *
Франки-Штейн величественно шёл во главе нашей эскадры. Чуть позади справа гордо резал волны малый линкор капитана Тьерри Буше; слева — тяжёлый фрегат Хельга Лодброка. Дальше располагались корабли попроще.
Всего наша эскадра состояла аж из двенадцати кораблей. Среди них даже был боевой корвет «Чёрный гром» (приз, взятый у капитана Барта Робертса), команда которого сейчас была сформирована из одних нассийцев. Управлял «Чёрным громом» сам вождь Нассийя, сменивший свой шикарный плюмаж из перьев попугая-дурака на капитанскую треуголку.
А вот Бари привёл с собой восемнадцать кораблей, среди которых был полновесный трёхпалубный восьмидесятипушечный линкор. Не такая махина как новиночка викторианского судостроения — «Бессменная Виктория», но достаточно внушительных размеров и мощи судно.
Трёхпалубный линкор шёл первым, а рядом с ним малый линкор на пятьдесят шесть пушек — викторианский аналог корабля капитана Буше.
И позади них…
— Дева под Килем, как же ты прекрасна… — прошептал я, глядя через подзорную трубу на фрегат с белоснежными парусами и лакированными бортами, сверкающими на солнце. На его носовую фигуру — красивую кудрявую девушку… Именно так в своё время я представлял образ Девы под Килем.
— Она великолепна… — с придыханием проговорила Марси, стоявшая рядом со мной.
Я оторвался от подзорной трубы и кивнул своей «духовной дочери». Молодец, девочка! Знает толк в прекрасном.
Я разглядывал Лудестию. Сердце щемило… Сколько мы не виделись⁈ Боль разлуки никогда не оставляла меня. Но вот мы наконец-то встретились! И от этого на душе разливалось тепло.
— Так, стоп… — пробормотал я, вглядываясь в борт. — Это что за пятна? А здесь что? Трещина!!! Бар-р-р-ри!!! С-с-сука!!!
Я с резким щелчком сложил подзорную трубу и скривился, стараясь сдержать эмоции.
— Тео, что случилось? — встревоженно спросила Марси.
— Все в порядке, — буркнул я. — Просто это гад, похоже, совсем не следил за Лудестией. Так…
Я прикрыл глаза, пытаясь отбросить лишние мысли и переключиться. Почувствовал, как по моему телу пронеслись структурные вибрации. Хм, резонируют с моей душой? Отлично. Выпустим их немного.
— Морские волки! — прогремел я, и мой голос разнёсся далеко за пределы палубы Франки-Штейна. Мне показалось, даже море пошло рябью. — Вы отличная команда! Я рад, что Дева под Килем свела нас вместе! Спасибо ей за это! Но! Я считаю, что такой команде, да ещё и с таким капитаном, нужен корабль побольше! Да помощнее! Я говорил вам, что Джекман Барбаросса предал идеи капитана Джонсона и не достоин стоять у штурвала Лудестии… И я уверен, мы с вами гораздо лучше позаботимся о лучшем из всех кораблей! Господа! Марси! Пришло время забрать Лудестию! В бой!
— В бой!!! — проревели мои товарищи.
Я хмыкнул и одобрительно кивнул. Погладив рукой штурвал Франки-Штейна, тихо прошептал:
— Ты был отличным кораблём, мой друг. Ты им и останешься. Я никогда не забуду тебя… Но прошу, помоги мне вернуть её. Без неё я не могу считать себя Хозяином Морей. Каким бы ты ни был прекрасным кораблём… Моя душа принадлежит ей.
После моих слов корабль внезапно ускорился.
Хех, подул попутный ветер, настоящий — природный, а не из гофры надува.
Ну что ж…
Понеслась!
Я заговорил в Транслятор, отдавая команду эскадре:
— Это Франки-Штейн. Иду на линкор. Первая линия — на вас малый линкор. Вторая — прикройте меня.
Раз уж трусливый Бари позорит Лудестию тем, что прячется за массивными тушами линкоров, придётся показать всем, на что в самом деле способны мои корабли!
Крутанув штурвал, я подкорректировал курс, уходя вправо. Тут же врубил надув на полную, ускоряясь.
— Джу! Джу! — слева от меня послышался привычный скрежет. Несмотря на то что корабль сейчас наклонился, припав к правому борту, карликовый (хотя по размеру уже не очень-то карликовый) баран сидел ровно и спокойно чесал отросшие рога.
Оторвав одну руку от штурвала, я почесал его по макушке.
Затем снова вцепился обеими руками в штурвал.
— Оба борта, готовьтесь! — крикнул я канонирам, ещё сильнее уводя корабль вправо. Убавив надув, я скомандовал: — Левый борт! Залп!
Громыхнуло, и корабль немного дёрнулся. Не обращая на это внимание, я до упора выкрутил штурвал и, напрягая мышцы, удерживал его, чтобы он не вернулся в исходное положение.
Затем я вновь врубил надув на всю мощь, корабль начал резко разворачиваться вокруг своей оси.
И вот уже развернулся на сто восемьдесят градусов.
— Залп! — раньше меня скомандовал своим подчинённым Шон.
Громыхнуло. Отлично! Щит линкора хоть и выдержал оба быстрых залпа, но восстанавливается уже медленнее и теряет прочность.
Упс! Перед орудийными портами линкора начали закручиваться сгустки энергии. А прямо по курсу на нас шли ещё несколько кораблей. Но до них пока далеко… Где Лудестия?
Я продолжил крутить штурвал, менял мощность надува. Так что, когда линкор дал бортовой залп, умудрился поставить свой крохотный (по сравнению с линкором) корабль так, чтобы поймать на щит лишь шесть выстрелов из тридцати шести.
— Так-то! Нам и линкор нипочём! — воскликнул кто-то из моих матросов.
Но этот крик я пропустил мимо ушей.
— Брат! Лудестия! — заорал с марса Починкко.
— Вижу! — сквозь зубы процедил я. — Держитесь!
Бари провёл Лудестию за линкором и сейчас, выглянув из-за огромного корабля, Лудестия вышла на нас левым бортом.
Перед орудийными портами уже закручивались энергетические сгустки.
— Огромные… — выпалил изумлённо Гарри Разноус.
Ну да, на Лудестии самые мощные орудия в мире. Как писали в одной книге — добро должно быть с кулаками. Примерно этим тезисом я и руководствовался, когда создавал Лудестию.
— Верно! — крикнул я. — Таких мощных зарядов вы ещё не видели! И скоро мы сами будем ими облада…
Мой голос растворился в грохоте орудий Лудестии.
Щит Франки-Штейна с честью встретил десяток выстрелов, однако сам корабль снесло метров на шестьдесят в сторону.
Хвала Деве под Килем, больше половины зарядов прошло мимо нас — я успел увернуться. Вот только…
Глянув назад, хмыкнул. Три снаряда улетели вдаль и врезались в щит лёгкого фрегата «Штормовой Орёл». Корабль под руководством капитана Мартинеза шёл во второй линии нашей эскадры и спешил ко мне на помощь.
Трёх выстрелов хватило, чтобы полностью сбить с него щит. Будь там четвёртый, «Орёл» вылетел бы из битвы, так и не сделав ни единого выстрела.
А ведь это не прицельные и неконцентрированные выстрелы! Лишь россыпь от бортового залпа!
Невольно вспомнил свой рекорд… Однажды я на Лудестии одним удачным бортовым залпом пустил на дно сразу четыре корабля среднего класса — два корвета, боевой корвет и лёгкий фрегат.
А между тем Лудестия вырвалась вперёд и начала разворачиваться. Неповоротливый линкор тоже пытался встать к нам другим бортом и дать залп.
Что ж…
Я вновь ввалил надув и закрутил штурвал, выкрикивая команды. Проклятье! Лудестия выстрелит раньше! Она хоть и больше, но манёвреннее!
Скосив глаза, я заметил сидевшего рядом со мной барана. Он выглядел всё так же невозмутимо. Вот только зверёк будто почувствовал мой взгляд и поднял голову.
Джу внимательно уставился на меня.
Я вспомнил, как однажды, когда нам нужно было спасти Урсулу, когда её корвет брали на абордаж, Джу поддал скорости Франки-Штейну.
— Нам не хватает мощи, — изрёк я. — Если мы проиграем в этой битве и не сможем захватить Лудестию, то возможно, больше никогда не увидим Урсулу.
Джу задумчиво моргнул. Он очень умный баран. И очень эмпатичный для барана. Он прекрасно понимает, когда с ним говорят искренне.
Вряд ли Джу верил, что мы можем погибнуть или даже проиграть бой. Но, вероятно, услышал в моих словах гораздо больше, чем в них на самом деле прозвучало.
А через секунду он яростно завопил:
— Ми! Ми! Ми!
И завибрировав, принялся
