Убеждал, что его отец поправился. И что я слышу теперь?!
Неужели… нет, глава ковена не стала бы рушить мирное соглашение с оборотнями. Это безумие.
Первый шок прошел, но цепкий страх не исчез, он не отпустил разум, а напротив, усилился.
Теперь я понимала, что заставило мужчину изменить свои планы. Уверена, он забыл обо мне в ту же секунду, как узнал о смерти вожака. Любой бы на его месте забыл.
Одного не могу понять — зачем они пришли к нам?!
— Они обвиняют нас в этом? — высказала я свое предположение. — Да не может быть.
— Еще как может! Пойдем!
Подруга тащит меня за собой все глубже в ковен, к другим ведьмам. Мы окружены.
До этого момента я не понимала, насколько все серьезно. Ивар лично выступает с обвинениями в убийстве. Привычно желтые глаза покраснели от боли утраты. Руки его крепко сжаты. Того и гляди нападет на главу ковена.
Сейчас оборотень эмоционально нестабилен. Нельзя позволить ему наделать глупостей. Жалеть ведь потом будет.
— Куда?
Мать ловит меня на пути к новому вожаку стаи.
— Но ведь…
— Тш-ш-ш, — прижимает палец к моему лбу. — Это опасно. Глава ковена сильная. Без тебя как-нибудь разберется.
Разговоры не приводят ни к каким результатам. Кажется, Альфа с каждой секундой злится все больше. Нервы на пределе у обоих сторон.
Выскальзываю из рук матери и почти добегаю до главы ковена, как вожак срывается с места и нападает на ведьму, ранит ее когтем по лицу. На его глазах словно пелена — бездушный, безэмоциональный. Ивар пугает меня.
Пытаюсь отбросить страх прочь и помочь главе ковена. Тяжелый, сильный. Мужчина в несколько раз превосходит меня в физической силе. Так ничего не получится.
Стараясь не навредить, а обезопасить себя, я подпаливаю шерсть оборотня. Пламя на его спине тут же гаснет, стоит ему отойти от нас на расстояние.
— Я не забуду твоей помощи, — Глинда касается моей руки. — Ивар, у вас нет доказательств, что это сделала я. Лишь предположения, а их недостаточно для вынесения приговора. Зато вы напали на меня на глазах не только своих оборотней, но еще и всего ковена, — гордо поднимает подбородок. — Все наши договоренности теряют силу. Вы же понимаете, что это значит?
Идас выходит вперед, к брату, касается его плеча.
— Нельзя здесь оставаться. Ты меня слышишь? — толкает в плечо вожака. — Пойдем…
Ивар не сводит с меня глаз, рычит. Его грудь обожжена, как и шея. После этой схватки не только у Глинды на память останутся шрамы.
А ведь я хотела лишь отпугнуть его! Перестаралась с силой магии и вот, что получилось.
Самое первое свидание официально стало самым худшим свиданием в моей жизни.
Еще вчера я была бы рада, что оборотни перестанут посещать наши праздники и влезать в жизнь ковена. Теперь же… я жалею о своих желаниях.
— Агата…
Полный ненависти взгляд обжигал меня изнутри. Между нами все закончилось, даже не начавшись.
Глава 4. Дитя волка
Лишь спустя два месяца, когда отношения со стаей испортились окончательно, я узнала о своем интересном положении. Тест на беременности показывал две заветные полоски.
Да еще, как назло, и мать проведала обо всем! Попала по самое негодуй.
Стоя перед толпой ведьм, я пыталась понять, как докатилась до этого позора. Косые взгляды, перешептывания… не понимаю, откуда столько злости и ненависти?!
Еще совсем недавно ведьмы бегали за этими же самыми волками, едва успевали слюни подтирать. Лицемерки.
Ну ладно они… я не ожидала такого предательства от матери! Сдать меня главе ковена, чтобы подчинить собственной воле.
Дело в том, что ребенок от оборотня в данной ситуации равноценен измене. И плевать, что зачат он был еще до ссоры со стаей. Это никого не интересует.
Первая дочь в семье ведьмы — наследница самой большой магической силы. Избавиться от малыша, все равно, что прервать наш ведьмовской род.
Бабушка вообще не в курсе, что сегодня решается судьба нашей семьи. Моя судьба. Мать отослала ее погостить в соседний ковен, подарила билеты на недельку-другую. Так я и осталась одна…
Алиса — моя единственная поддержка в данную секунду, не могла ничего изменить. Это не в ее силах, не в ее власти. Я сама запретила ей вмешиваться. Не хочу, чтобы пострадал кто-то еще.
— Агата, ты ставишь меня в затруднительное положение.
Глинда ходит из стороны в сторону, устало массирует виски. Шрам на лице уже почти затянулся, но до сих пор выглядит устрашающе.
— Помогите мне, — умоляю я. — Вы же сами сказали, что не будете моей помощи. Помните?
— Помню, — кивает глава ковена. — И никогда не забуду. Но с чего ты решила, что я позволю тебе оставить волчонка?
— Еще не известно: девочка это или мальчик.
Последняя попытка.
Я по глазам вижу, что ведьме плевать. Ненависть настолько ослепила ее, что ничего человеческого не осталось. Глупая… понадеялась.
— Все равно это дитя волка, — надменно закатывает глаза. — Избавься от него.
Глинда поворачивается ко мне спиной, уже собирается уходить.
— Нет! — страх наконец-то отступает. — Я не буду этого делать.
— Я выгоню тебя из ковена. Ларису. Жасмин. Вся ваша семья окажется отрезана от мира ведьм. Можешь не сомневаться — я это сделаю.
Медленно отступаю назад и вдруг начинаю громко смеяться. Чего-чего, а изгнания я не боюсь. Мать по молодости уже выгоняли за беременность от оборотня, затем снова взяли назад. Обычная процедура, ей не привыкать. Бабушка меня поддержит, в этом я уверена. Она всегда была на моей стороне, в отличии от матери.
Хотя когда-то точно также уговаривала ее уйти от моего отца, бросить его, а от ребенка избавиться. Жасмин не раз упоминала о том, что раскаивается в содеянном. Якобы ей следовало поддержать дочь в трудный момент, а не бросать на произвол судьбы. Но это была жизнь моей матери, ее выбор. Сейчас моя очередь принимать решения.
— Агата!
Крик матери режет по ушам.
— Что? — безразлично оборачиваюсь к ней. — Я ухожу из ковена.
— А как же я? — чуть ли не плачет родительница. — Ты хочешь променять меня, свою семью, на этого… блохастого?!
— Моя семья — мой ребенок. Кроме меня, у него никого нет, — улыбаюсь. — А ты — взрослая, справишься и без меня. В ковене. Ты ведь не беременна от оборотня? Причин выгонять тебя нет. Оставайся. Ты же только об этом переживаешь, да?
Бросила на ближайший стол кулон с изображением солнца, символом нашего ковена, и пошла прочь, куда глаза глядят. Все в этом месте пропитано ненавистью. Аж дурно становится. Того и гляди упаду в обморок.
Волнения
