Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
а к ней.
В деревне Гита сделалась изгоем, ее имя – оскорблением. Она стала одной из тех, кого называют «смешанными с грязью». За пять лет можно было бы привыкнуть, но сказать, что Гита не чувствовала унижения, означало бы солгать. Однажды, еще будучи слишком наивной, чтобы верить, будто с уходом Рамеша ничего по большому счету не изменилось, она отправилась навестить любимую тетушку, старую деву. Когда Гита постучала в знакомую зеленую дверь с облупившейся краской, на нее сверху вдруг пролился дождь из картофельных очисток, гнилых помидоров, яичных скорлупок и тому подобных мокрых отбросов. Она подняла голову и увидела в окне второго этажа тетушку Дипу – щуплую, сухонькую, с такими знакомыми морщинками… и с пустым мусорным ведром в руках. Потрясая этим ведром, тетя Дипа громогласно велела племяннице немедленно убраться восвояси и унести с собой свой позор.
Гита подчинилась, слушая хихиканье соседей и выдирая из волос заваренные чайные листья. По дороге домой она подбадривала себя мыслями о Королеве бандитов, вспоминая все, что слышала об этой женщине по радио и читала в газетах, хотя в рассказах о ней имелось много противоречивых деталей. Так или иначе, было известно, что девочка-далит[10] родилась в 1963 году в захолустной деревеньке и получила простое имя Пхулан Маллах[11]. Когда ей было одиннадцать лет, она ввязалась в ссору с двоюродным братом, который позарился на земельный участок ее семьи, даже попыталась дать ему отпор, и он в запале ударил девочку обломком кирпича. Родители, желавшие оградить дочь от неприятностей, решили отослать ее подальше от деревни и выдали замуж за тридцатитрехлетнего мужчину. Он бил и насиловал ее, а когда она сбежала, вся деревня отправила ее обратно к мужу и к его жестокой второй жене. Когда же Пхулан исполнилось шестнадцать, тот самый злокозненный двоюродный брат подстроил так, чтобы ее бросили в тюрьму в первый (и не в последний) раз. В тюрьме подговоренные кузеном надзиратели били ее и насиловали три дня подряд, после чего она либо сбежала с бандой вооруженных грабителей, либо была похищена ими – тут мнения расходились. И если уж Пхулан сумела не только выжить, но и обрести свободу, чтобы люто отомстить своим прежним мучителям, тогда уж брошенная жена точно сможет дойти до дома, пока люди таращатся на облепившие ее гнилые объедки, убеждала себя Гита.
Со временем она научилась извлекать пользу из своего положения отверженной, как на ее месте наверняка сделала бы Пхулан. Преимущества у бездетной чурел-мужеубийцы действительно были неоспоримые, а именно: деревенские ребятишки перестали шумно играть в кабадди возле ее дома («Да она проглотит тебя, как банан, и кожурой не подавится!»), торговцы теперь никогда с ней не препирались из-за цены и качества товара («Да она любого может разорить навеки одним взглядом!»), и даже кредиторы Рамеша отказались взыскивать с нее долг («Она проклянет твою жену, так что у вас только мертвые дети будут рождаться!»). А потом в деревню понаехали чиновники, предлагавшие микрокредиты с низкой процентной ставкой, – городские власти озаботились помощью сельскому населению исключительно женского пола, которое должно было таким образом обрести доход и независимость.
«Была не была!» – подумала Гита и подписалась на это дело. Сначала она ела соль отца, потом соль мужа, настало время обзавестись своей собственной. После ухода Рамеша деньги вдруг сделались жизненно важной субстанцией, как кислород. Первый кредит Гита потратила на оптовую закупку бусин и ниток, ради чего совершила трехчасовое пешее путешествие в ближайший город Кохру. Дома она вычистила старенький шаткий стол и прикнопила над рабочим местом зернистую фотографию Королевы бандитов, чтобы та служила напоминанием: если уж ее, Гиту, «смешали с грязью», она теперь в хорошей компании.
Поначалу продажи были нулевыми – суеверные невесты не спешили покупать свадебные ожерелья с наложенными на них чарами мужеубийцы. Но после двух кратковременных браков, когда молодую жену выгоняли из мужниного дома почти сразу после свадьбы и отправляли обратно к родителям, деревенские суеверия обратились в пользу Гиты – народ постановил, что, без мангалсутры[12] от «Гита’с Дизайнз» брак продержится не дольше, чем свадебная хна[13].
Гиту в деревне не уважали, но боялись, и страх этот был ей на руку. Все складывалось хорошо, свобода была благом, однако Гита пришла к выводу, что для дальнейшего выживания нужно соблюдать два строгих правила: 1) брать единовременно только один кредит и 2) тратить его на материалы для работы. Легко было попасть в ловушку, позволив себе набрать микрозаймов и купить дом или телевизор. А уж недальновидная Руни, бедняжка, взяла целых три бизнес-кредита на производство сигар и потратила их на образование для сына. Сын с деньгами помахал ей ручкой, и жизнь Руни закончилась весьма плачевно.
Из-за неожиданного визита Фарах Гита припозднилась с запланированным походом в магазин. Когда она, выпроводив гостью, выходила из дома, небо уже потемнело, сгустились сумерки, но обойтись без кое-каких овощей и крупы она не могла. Джутовая сумка неприятно царапала полоску голой кожи на боку, там, где заканчивалась чоли и начиналась нижняя юбка. На дне сумки остались белые и лиловые шкурки от сладкого лука, и Гита на ходу вытряхнула их на землю; они спланировали в грязь, присоединившись к блесткам, мишуре, пестрым оберткам, разноцветным сломанным дандия[14] – ко всем праздничным атрибутам, уже превратившимся в мусор.
Навратри закончились в конце сентября. Девять ночей люди в их деревне танцевали и чествовали своих богинь. Сама Гита никогда не участвовала в ритуальных плясках, не исполняла вместе со всеми гарбу[15], зато очень любила сказание о победе богини Дурги над Махишасурой – могучим демоном с головой буйвола. Махишасура получил бесценный дар от Брахмы: его не мог убить ни человек, ни бог, ни зверь. Многие боги пытались совладать с Махишасурой, но не сумели. Тогда от отчаяния они объединили свои силы, чтобы создать богиню Дургу. Она оседлала тигра и бросила Махишасуре вызов, в ответ на что демон надменно заявил, что уж лучше он женится на ней. Богиня не отступила. Битва длилась пятнадцать дней, и в итоге Дурга отрубила демону голову. Гиту забавляла очевидная мораль этой истории: никогда не поручай богу работу богини[16].
Дальше путь Гиты лежал мимо местной школы. Когда она сама здесь училась, стены здания были оранжевыми, но с тех пор солнце высветлило их до бледно-желтого оттенка. Фасад пестрел рыжими пятнами от жевательного табака – мальчишки и парни постарше вечно устраивали здесь соревнования по плевкам. Россыпи пятен перемежались с правительственной социальной рекламой, агитирующей за «чистую Индию» и за семьи,
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
