бандерильи.– Умирающий воитель,Брось кровавую мулету, —Пусть владеет победительЦелым светом, чёрным светом!
Из детских снов
Лампа погасла в смертельной зевоте,Лучик нырнул в темноту:С камня на камень, с камня – в ворота,Окнам смеясь на лету.С камня на камень, с камня на камень —Пятый этаж… огонёк…Серенький мальчик – ночью, без мамы —В жарком бреду изнемог.Люди заснули в доме громадном,Тикать устали часы,Кухонный кот подбирается – жадный, —Лижет большие усы.Мягкие лапы, светится пламеньВ злых и блудливых глазах…С камня на камень, с камня на камень, —Стукнули зубы в усах.С камня на камень, с камня на камень, —Крошку никто не спасёт:Бедная мама, глупая мамаНочью ушла на завод.– Съем, как мышонка, съем, как лягушку, —Мальчику в ухо сказал…С камня на камень – прыг на подушку! —Тоненький лучик упал.С камня на камень – ну-ка, попробуй!Скрипнула форточка: «Кр-р-рак!»– Прочь поскорей, подобру-поздорову,С камня на камень. – Дурак!Лучик сердитый, лучик весёлый, —Лучику надо гулять:С камня на камень, с камня на камень,С камня на камень опять.18 февраля 1953
Дом Гаршина
С камня на камень, с камня на камень —Крылья ночных фонарей…Тихи и жутки, злобны и чуткиТёмные пасти дверей…Холод ступенек, пыль на перилах,Стенка, решётка, пролёт…Смерть расплескала ночные чернила, —В пропасть тихонько зовёт…Здесь он стоял, в бледной улыбке,Серой тоской изнемог —Огненно-алый, злобный и гибкий,Проклятый Богом цветок.
………..
Красные листья перед рассветомДворники смыли со стен, —Спите спокойно, в смерти поэтаНет никаких перемен…Спи, не тревожась, сволочь людская —Потный и сладенький ад! —Всякий «философ», томно ласкаяНежный и розовый зад…С камня на камень, с камня на камень,Стенка, решётка, пролёт…С камня на камень, с камня на каменьНочь потихоньку плывёт.19 февраля 1953
Дом повешенного
Памяти В. А. Преловского
В целом мире не сыщешь белее ночей,Мостовых не найдёшь горячей,А в ночи безотрадней домов не найти,Перевитых в ночные пути.В этом доме, лишь гаснет кровавый закат, —Осторожные тени стучат.Там луна серебрит потолков высоту,Там оправлен кошмар в белизну паспарту,Там насмешливо ангел глядит из угла,И под пылью – тоска залегла.В эти чёрные окна, лишь гаснет заря,Наливается свет фонаря,А в пустой тишине – запоздалый трамвайДа собачий серебряный лай.Там – томление белых июньских ночей,Словно свет навсегда потускневших очей:В этом доме, из мрака воспрянувшем вдруг,В этом доме повесился друг.Этот дом надо мной, как печальный маяк:Там канал, как большая змея,Извивается в камень одетой струёйИ блестящей звенит чешуёй.30 марта 1954* * *Затихает…Устало чудовище!..И бессвязно бормочет во снеО своём потаённом сокровище —О Великой Мещанской Весне.Наступил, с перегнившим дыханием,Вислогубый и потненький час,В конвульсивном ночном содроганииМерно булькает выпитый квас…– Всё в порядке…– Постойте! А девочка?(Покачнулся сомкнувшийся мост.)Затрещал телефон – и с издёвочкой:– Утонул человек. Это пост?…………Трупик стыл на камнях серебристых,Далеко-далеко от людей —Детский профиль, холодный и чистый,Всплески ветра на невской воде.Заметался по улицам, лужамПолный дикого ужаса крик,Запуская в притихшую душуТепловатый паучий язык…И не вздрогнуло небо холодное,Лишь бесшумно сомкнулась вода…– Моя милая деточка… Гордая…Кто обидел тебя навсегда?– Может быть, ты увидеть сумелаТо, что скрыто улыбкой друзей,То – чему нет на свете предела,То – чего нет на свете грязней?Или в сказке концертного зала,Одиноко застыв среди «тех»,Сквозь торжественный грохот хоралаТы услышала пошленький смех?* * *Ковшом Медведицы отчерпнут,Скатился с неба лунный серп.– Как ярок рог луны ущербной,И как велик её ущерб!На медных досках тротуаров,Шурша, разлёгся лунный шёлк,Пятнист, от лунного отвара,От лихорадки лунной – жёлт.Мой шаг, тяжёлый, как раздумьеБезглазых лбов – безлобых лиц,На площадях давил глазуньюИз луж и ламповых яиц.– Лети, луна! Плети свой кокон,Седая вечность – шелкопряд!Пускай темны глазницы окон,И обо мне не говорят!Мороз от ног отщиплет пальцы —Добыча верная в ночах, —Идут! Они – неандертальцы,А я – копьё на их плечах.– Идут, идут – отлично спелисьПод шорох туч и ветра свист;– Какая ночь! – Археоптерикс —Не час полуночи навис.Не сны – сырые груды щебня,Где чудом – треск горящих щеп…Пусть ярок рог луны ущербной!Но как велик её ущерб!* * *– Чем я пьян? —Какой-то лаской,Блеском огненных очей,Небывало-странной пляскойВ снах сиреневых ночей.В упоении бездонномС жутким смехом всё сотру,Страшно-чёрной беладоннойРасцветая поутру.
Канон
Как высоко вы, о звёзды, горите!Светом холодным.Вечно о чём-то своём говорите,Вечно свободны!Нашим заботам и нашим печалям —Нашей тревоге —В недостижимые ясные далиНет и дороги.В долгую ночь не дождаться рассвета —Что́ вам за горе!Вас окружило серебряным светомВечное море…Птицы разносят тревожные песни —Весть непогоды.Вам ли услышать? – Сияйте чудесноГоды и годы!
Вечер. Горб на мосту
Пятен оконныхЦвет малярийный —Отблеск лимонныйВ чёрных перилах.Белая вьюга… —Тихая ватаКроет восходы,Кроет закаты.Вечер трамвайный —Люди и рельсы —Что нам до Индии,Если есть Пенза?* * *Весенний минуется праздник —И снова в дремоте ночнойЯ полон певучей боязниЗа город, построенный мной:Качаются стройные башниНа небе полночной поры,И кровью закатов вчерашнихНаполнились тёмные рвы.Колеблется призрачный город,Как синие тени в саду…В мерцающем лунном узореЯ жду до рассвета беду.
Шаги и окна
В зеркале оконУтром и вечеромБьются и никнутШаги человечьи.В льющейся с небаСинь-высотеОкна подобныДум чистоте.Падают звёздыВьюгою снежнойВ стёкла мороза, —В росписи нежной.Вечером позднимВ угол медвежийПадают слёзы —Звёздный подснежник.Лунные свечиМечутся в окнах,Шаг человечий —Россыпью – в стёклах.* * *Навзничь падают тени.Предметы остались нагими.Этот город – корабль, над которымСомкнулась вода.Как тенета, дороги лежат под ногами,А совсем не идут.– О, ночные пути в никуда!
Песня
Отсталая птица летела,Последние силы храня…Усталая птица летелаНавстречу весеннего дня.Летела!Летела!Летела!Цвели золотые зарницы —От них далека-далека —Усталая тёмная птицаБрела в снеговых облаках.Протяжная песня звенела…Тоскуя о милых лесах —Печальная птица летелаВ печальных чужих небесах.Летела!Летела!Летела!..Усталая птица летела.2 ноября 1955* * *Пальто, забрызганное ночью,Тяжёлый, мокрый воротник…Лиловой тучей оторочен,Рассвет за крышами поник.Одно лицо простудным жаромГорит, когда потухло всё,Когда на улицах кошмарыРевут, как бешеный осёл.Когда темней, чем блеск стекольный,Одна мечта всегда светла:Идти к Никольской колокольнеИ, молча, бить в колокола…Пускай в ушах – дыра сквозная,Пусть каждый дом – насквозь пробит!– За что? – За всё!– Зачем? – Не знаю!Но только – бить, и бить, и бить!* * *Громадные, громко молчат небеса,Восходит звезда за звездой.Для рифмы, конечно, я выдумал самТвой жалобный крик, козодой!Но что не для рифмы! Оборванный сон?Луны серповидный обрез?Бетонный колодец – дворовый кессон?Кессонная злая болезнь?Монетой, блестящей в ночной синеве —Серебряный очерк лица,И (только для рифмы!)На чёрной траве – тяжёлый живот мертвеца?– Идущие к дому!Бегущие прочь,Не надо на рифмы пенять! —На ваших кроватях – костлявая ночь —Матёрая, потная блядь!23 сентября 1955* * *Цвет свернувшейся крови – флаги.Звёздное (небо ли?) – решето.Небо – обёрточная бумага,Небо обветренное – желто.Полон мир электрической желчи;Этот металл для зубов – луна.Этот, светлее трамвайной мелочи,Город – (Люстра-полис) – страна.Моторы (синхронные и асинхронные).Тысячеваттный поспел виноград.Это – смеющийся над влюблёнными —Питер – Петер – и Ленин – град.
Колокольный звон
Лунный колокол бьёт неумолчно,И в урочные видно часы,Как танцует под куполом ночиЗолотой колокольный язык.Отупев от страшного звона,Обезумевший ветер кричит,Что на небо приклеен червонецИли бронзовый греческий щит.И при розовом блеске зарницыБулавами изогнутых шейБьют громадные медные птицыВ барабаны оглохших ушей.Май 1954 (Звон колоколов Никольского собора)
Царь-хохот
Ночь –
