это было… Теперь-то я кристально честный человек. Притом ври, не ври – нужности мне это не добавит. И важности тоже. Важность – такая штука, её надо завоевать.
А что я могу, если из боевого арсенала у меня только язык, и тот никогда не слушается. Когда мы с ним наедине – тут, конечно, да, я в полном смысле прирождённый оратор. Ну или сочинение какое написать – раз плюнуть. Но если вдруг приходится на публике выступать, тут уж я себя веду как умственно отсталый.
Вот сегодня тоже отличился. Леокадия Альбертовна – буду называть ее Л. А. – меня самого первого вызвала. Не знаю, может, из-за костюма.
И даже точно из-за него! Учителя – они же как зловредные вирусы: всегда выбирают самый слабый организм.
Поэтому я оказался у доски. И так там выступил, что лучше и не вспоминать. У меня вся рубашка на спине вымокла, и даже по вискам, кажется, побежало – от напряжения.
Л. А. сначала не поняла, почему все смеются. Она как раз журнал заполняла, пока я о себе рассказывал.
Вот примерно так:
– Зд-д-драсти… стуй… те. П-п-при-и-в-и-е-т! Меня звут Г-г-гриш. То есть Гриша. Я в… вашем классе… новенькая… Ой! Новенький. Ну, вроде как рубль. Хи-хи. Ученик такой. Вот.
Оказывается, для новеньких это обязательный ритуал. Вроде крещения огнём у рыцарей!
Ох… Не знаю, как там у рыцарей, но что-то мне подсказывает – даже на Голгофе обстановка и то была поприятнее. ||
▶ В общем, опозорился я по самые уши. А Л. А. даже закашлялась, бедная! Кое-как проговорила:
– Хорошо, Гриша. Класс у нас дружный. Я уверена, вы с ребятами быстро найдёте общий язык.
Мг! И тут же обвела всех строгим взглядом, так, предупреждающе. А им это предупреждение – как сигнал к действию, я же знаю. Вот как хаски мои любимые! Этим если нельзя, значит – точно надо!
В общем, все хихикали, а я стоял и во все глаза смотрел на Геру. Л. А. же его в итоге ко мне за парту посадила! Так вот он один из всего класса не смеялся! Сидел спокойно, что-то в тетрадке рисовал.
Поразительно, да? Но я как-то сразу воспрял. Что значит поддержка друга! А тут ещё Л. А. наконец смилостивилась и сказала:
– Можешь садиться, Гриша.
Хорошо всё-таки, что она у нас – классная. Добрая… Взяла меня так за плечи… ну, вроде как обняла. В проход подтолкнула! Мол, иди, не тормози, сникерсни.
А я бы и сникерснул… но у меня на шоколад аллергия.
И на орехи, кстати, тоже.
И ещё на собак.
Но Л. А. об этом, конечно, не знала. А я так проникся её добротой, что даже растерялся. Сказал:
– Хо-ро-шо, Млеокадия Мольбертовна. С-с-спасибо.
И пошёл по проходу… Сел за парту… Ужас просто!
А Леокадия сразу новую жертву к доске вызвала. Захар, кажется. Боксёр! Так вот, пока он хвастался поездкой в Австралию, я упорно молчал. Мне как-то неловко было с Герой заговаривать. Стыдно даже. Он же вроде как в меня поверил, поддержал, а я как всегда… отличился!
И что тут скажешь? Лох – это такое же малоизученное заболевание, как Моргеллонова болезнь. И вдобавок неизлечимое. Я знаю, потому что у меня мама – учёный. И когда-то, в свои неполные двадцать пять лет, уже возглавляла крупную фармацевтическую лабораторию. ||
▶ Но Моргеллонова болезнь, кстати, тоже плохо лечится. Я в «Википедии» читал. ||
▶ Интересно то, что, пока я размышлял над своими не самыми выигрышными качествами, Бабочкин вдруг сам со мной заговорил. Повернулся и такой:
– Млеоказия Мольбертовна? Серьёзно?
Под ним даже стул заскрипел!
Вот тоже… Это же неправда! Я не так сказал. Согласен, я – неудачник, но не так чтобы уж прямо «Млеоказия».
Но что ему докажешь, если он сразу отвернулся? И буркнул что-то. Вроде бы «чучело».
Но нет, конечно, нет. Не мог Гера обо мне такого сказать. Мы же почти друзья! Совсем чуть-чуть осталось.
А потом кто-то с задних парт пульнул в меня ластиком. И крикнул:
– Эй, додик! Сопли подотри, а то смотреть противно.
Ученики в этом плане куда хуже учителей. Они, как и те, чувствуют слабый организм, но атакуют намного активнее. Если иммунитет вялый или, как у меня, начисто отсутствует, то всё – пиши пропало. Зловредные вирусы набрасываются и начинают грызть.
Но и не только вирусы, кстати. Родители меня вон тоже всю жизнь поедом едят. Казалось бы, фигура речи. Но по ощущениям – разница незначительная!
А ещё я однажды вычитал, что кошки иногда съедают своих котят – тех, которые самые хилые в помёте. И так испугался – ужас просто! Даже по ночам спать перестал, ждал, что мама придёт и съест меня, чтобы я им с папой род не портил. Был бы я один, может, так и не волновался бы. Но у них же ещё Кристинка есть! И какая! Понятно же, что у меня против неё ноль шансов!
Но мама меня так и не съела. Я иногда думаю, может, зря? Всё равно, какой от меня толк? ||
▶ Ладно, подумаю об этом позже. Хоть Скарлетт О’Хара[4] и была глупой, как южная курица, но вот этот её принцип мне очень нравится. Всегда меня выручает! ||
▶ Я себе и на перемене так сказал. Мол, забудь о неудачах! Стань мужиком!
Вообще, это даже не я сказал, а папа. Он иногда во мне просыпается. Но в этот раз я был почти что рад. Решил на эмоциях подойти к Гере и всё обсудить по-мужски. Ну серьёзно, как он мог меня не узнать?! ||
▶ Сказать, чем дело кончилось? А ничем!
Там его так облепили всего! Как мухи кое-что… Пусть будет варенье.
Но если честно, я даже не ожидал, что он так быстро в коллектив вольётся. И нашёл же способ!
А я как всегда… И ведь думал же! Вот когда Л. А. только-только про дневники заговорила, у меня будто щёлкнуло в голове: «Аудиодневники!»
И почему я не сказал? Был бы сейчас вместо Геры звездой.
Хотя почему вместо? Вместе! Правда, он ещё хоккейная знаменитость!
Я потом на алгебре спросил, можно ли взять у него автограф. Пошутил, называется. А он посмотрел на меня как на жабу и опять что-то буркнул. По-моему, всё-таки «чучело». И вот тогда я наконец понял, какой болван. Надо было слушать родителей и сразу в химико-биологический идти, как
