которых заботились крайне мало, и к тому же под диктовку. Средневековый книжник, напротив, выполнял работу, как правило, сам, глядя в оригинал. Лишь некоторые средневековые списки обнаруживают характерные ошибки, которые могли возникнуть из-за писания под диктовку, а иногда даже передают неправильности речи диктовальщика, его заикание, например, приводящее к ошибочному удвоению некоторых слогов. Старый метод не исчез вовсе, но он находил теперь ограниченное применение. Нужно ли при этом подчеркивать, что писец, работавший над книгой в одиночку, с трудом мог бы обойтись без стола, на который он клал и оригинал, и чистые листы будущего кодекса.
Первоначально кодекс состоял из одной-единственной пачки сфальцованных листов. В дальнейшем его стали делать из нескольких «брошюр», обычно сложенных из четырех согнутых вдвое листов каждая, т. е. из 16 страниц. По-гречески такая брошюра называлась «тетрада» (четверка) — отсюда произошло наше хорошо всем известное слово «тетрадь». Сплошь и рядом тетради манускрипта нумеровались, и на рукописи ставилась помета, указывавшая общее число тетрадей.
Формат пергаменной книги мог быть самым разнообразным. Сохранилось предание об «Илиаде» столь миниатюрной, что она помещалась внутри ореховой скорлупы, — предание, впрочем, довольно сомнительное. Наряду с этим известны огромные рукописи, как, например, книга сочинений греческого поэта V в. и. э. Нонна Панополитанского форматом 38 * 27 см.
Папирусный свиток хранили в футляре, пергаменный кодекс переплетали, при этом книгу сперва переписывали и уже после того снабжали переплетом. Помимо ранних переплетов из коптского Египта, уцелели средневековые переплеты преимущественно на рукописях XIV–XV вв.
Сходство тех и других свидетельствует о стойкости традиций.
Отдельные тетради византийского кодекса не подшивались к корешку, а сшивались с соседними, затем к тыльной стороне тетрадей подклеивался кусок ткани, достаточно длинный, чтобы его концы могли быть закреплены снаружи в специальных желобках переплетной доски. Деревянные доски переплета стягивались кожаными завязками или металлическими застежками, чтобы помешать пергамену коробиться. Доски переплета обтягивались кожей или тканью, иногда оковывались серебром, выкладывались драгоценными камнями, украшались фигурками и надписями.
По сравнению со свитком кодекс обладал рядом преимуществ. Он был более «емок» — ведь на пергаменном листе писали с обеих сторон. Число листов в кодексе также могло быть большим. По словам папы Григория I, в шести кодексах умещался такой же текст, что на 35 свитках. Далее, кодекс удобнее хранить. Наконец, им проще было пользоваться: свиток приходилось держать обеими руками, кодекс мог просто лежать на коленях.
Иконография оставила любопытные памятники торжества новой формы книги. В одной из рукописей Афонского монастыря Ставроникиты X в. представлен евангелист Лука: перед ним развернут длинный свиток, который он копирует в положенный на колени маленький кодекс.
Подобно тому как пергамен вытеснил папирус, он сам в свою очередь уступил место новому писчему материалу — бумаге.
Бумага — китайское изобретение, сделанное еще за несколько столетий до нашей эры. Из Китая она распространилась на восток, в Японию, и на запад, к арабам. Арабы освоили производство бумаги в Самарканде уже в середине VIII в. н. э. Древнейшая сохранившаяся арабская бумажная книга, так называемый Codex Warner, датируется 866 г., но известны фрагменты и акты, относящиеся к более раннему времени. На первых порах самаркандские мастерские удовлетворяли потребности всего арабского мира. Около 900 г. бумажное дело налаживается западнее, в цитадели папирусного производства — Египте. Затем в X в. создаются мастерские в Дамаске, Тивериаде, в Хамате, Триполи и, может быть, в Багдаде. Видимо, несколько позднее возникает бумажное производство в Каире. Именно тогда папирус окончательно перестает служить писчим материалом: здесь, в Восточном Средиземноморье, сокрушительный удар ему нанесла бумага, а не пергамен.
Древнейшая греческая бумажная рукопись — Ватиканская 2200. Она создана очень рано, около 800 г., однако за пределами Византийской империи, в Дамаске, в сохранявшейся там эллинизированной среде. Эта рукопись уникальна.
Когда бумага впервые появилась в Византии, сказать трудно. Это произошло не позднее XI в. В инвентаре монастырского имущества, составленном в 1077 г. по приказанию писателя, правоведа и чиновника Михаила Атталиата, наряду с «кожаными» книгами перечислено несколько бомбикиновых, т е. писанных на бумаге. Уже с середины XI столетия византийская императорская канцелярия приступила к изготовлению бумажных грамот: это были, подобно папирусным, длинные свитки, склеенные из нескольких листов. Древнейший из уцелевших свитков (1052 г.) — «златопечатное слово» императора Константина IX Мономаха (1042–1055), содержа-
щее привилегии Афонской лавре св. Афанасия, достигает в длину 2,68 м. Самая древняя греческая рукописная бумажная книга (собственно говоря, она изготовлена частично на бумаге, частично на пергамене), которая имеет точную дату (1105), — Ватиканская 504. (Возможно, уже в 1043 г. была переписана бумажная рукопись из книгохранилища Ивирского монастыря на Афоне, но ее дата не является бесспорной.)
На Запад бумага приходит несколько позднее, если не считать Испании, где арабы построили бумажные мельницы еще в конце X в. В Сицилии древнейшая бумажная грамота датирована 1109 г. Первые бумажные документы, изготовленные на территории Германии, относятся к концу XIII в., а на Руси — к середине XIV в.; наиболее ранняя из русских бумажных книг датирована 1381 г.
И в Византии, и на латинском Западе бумагу называли «бомбикином» (charta bombycina) — словом, от которого (возможно, через итальянское посредство) происходит и наше название «бумага». Этимология термина «бомбикин» остается загадочной. Сперва его производили от греческого слова «бомбик», обозначавшего шелк, а позднее хлопок, и полагали, что ранняя бумага на Востоке изготовлялась не из тряпок, а из волокна хлопчатника, но микроскопический анализ, проделанный еще в конце прошлого века, показал несостоятельность этой гипотезы: писчего материала из хлопчатника, по всей вероятности, никогда не существовало. Не утвердилась и теория, что слово «бомбикин» происходит от названия города Манбидж и что charta bombycina — это манбиджская бумага: случайное сходство слов — опасный и коварный аргумент, к тому же о производстве бумаги в Манбидже мы совершенно ничего не знаем.
Иногда указывают, что слово «бомбик», которым называли шелк, а также вообще тонкую ткань, вошло в сочетание «charta bombycina» не в своем прямом, а в переносном значении: бомбикиновая харта в понимании человека средневековья — это гладкая бумага, не хлопчатая, не льняная, не шелковая, но шелковистая.
Однако, какова бы ни была этимология слова «бомбикин» (в Византии, возможно, произносили «вамбикин»), оно сделалось распространеннейшим наименованием бумаги, и только позднее, после окончательного вырождения папирусного производства, его вытеснило старое — «charta papyri».
Бумагу изготовляли из льняных тряпок. Производство было ручным. Волокнистый материал размачивали, варили с золой и размалывали. Полученную кашицеобразную массу черпали формой величиной с изготовляемый лист. Форма эта представляла собой деревянную раму с тесно натянутыми на ней рядами металлических нитей, перекрещивающихся под прямым утлом. Бумажная масса задерживалась на металлической сетке и постепенно высыхала, после чего бумажный слой извлекали из рамы, выглаживали и лощили. Чтобы
