я, когда писк стал совсем невыносим. — Хочешь выбраться? Дерзай!
Я откинула крышку клетки и засунула руку, чтобы достать крысу. Но вместо благодарности Звездочка впилась зубами мне в запястье.
— Ай! — взвизгнула я, роняя ее. — Что с тобой творится?
Как ни странно, Звездочка не ответила, просто юркнула под диван. Надеюсь, она не вернется. Кто вообще придумал держать дома крыс? Внезапно дверь трейлера распахнулась.
— Мам? — крикнула я, бросаясь к выходу.
На долю секунды мне в голову пришла шальная мысль: а вдруг она вернулась за мной? Или хотя бы за Звездочкой. Но это был всего лишь ветер. И мне впервые подумалось, что, может, обещанный торнадо не шутка. Когда все только началось, мне было двенадцать, и я даже не понимала всей серьезности ситуации. Казалось, перемены в маме только к лучшему. Она позволяла мне прогуливать уроки, и мы устраивали пижамные дни. Забирала меня посреди учебного дня на карнавал. Она прыгала на кровати и покупала на завтрак пиццу. Но вскоре мама прекратила готовить завтраки, стала забывать отвозить меня в школу, а пижаму перестала снимать вовсе. И вот уже в нашей семье только я стала заниматься завтраками. И обедами. И ужинами.
Теперь мамы, которую я знала, больше не было. Она исчезла. И вряд ли когда-либо вернется. Но все же, какой бы мама ни была, я не хотела оставлять ее одну. Или с Тони, особенно в торнадо. Однако больше всего на свете я сама не хотела оставаться в одиночестве. Поэтому подхватила телефон и набрала мамин номер. Нет сети. Вызов завершен.
Я подошла к двери, все еще открытой и болтающейся туда-сюда на петлях, и сделала шаг на улицу, вглядываясь в даль в надежде увидеть красный «камаро», несущийся обратно по шоссе. Едва моя нога коснулась первой ступеньки, послышался свист рассекаемого воздуха, и мимо пронесся пластиковый стул. Я едва успела уклониться, упав на землю, чтобы спасти голову от удара.
Потом на несколько мгновений все успокоилось. Стул неподвижно лежал в грязи в полуметре от меня, будто так и надо. Начало моросить. Мне даже показалось, что я слышу птичье пение. Но пока я неуверенно поднималась на ноги, вновь налетел порыв ветра. Пыль завихрилась в воздухе, застилая глаза, а дождик перешел в ливень.
Небо было почти черным, а горизонт превратился в размытую облачно-белую линию. И тогда, словно в кино, я увидела его: маленькая темная воронка металась по равнине, вырастая и приближаясь. Низкий гудящий звук, словно рев мчащегося поезда, грохотом отдавался в ушах и груди. Пластиковый стул опять взвился в воздух и на этот раз больше не падал.
Очень медленно я вернулась в трейлер и захлопнула дверь. Паника нарастала. Защелкнув замок, я на всякий случай подперла дверь стулом, хотя и понимала, что это не поможет. Я прижалась спиной к стене, пытаясь сохранять спокойствие. Трейлер задрожал, будто в него врезалось что-то огромное. Боже, какой же я была дурой, приняв прогноз за шутку! Все жители трейлерного парка разъехались, попросту сбежали. Как можно было этого не заметить?! А теперь слишком поздно. Поздно уезжать из города, никакие деньги уже не помогут! Машины, чтобы добраться хоть до какого-то укрытия, у меня нет. Маме и в голову не пришло попросить Тони куда-нибудь меня забросить. Я попала в ловушку. А виновата во всем мама, как ни крути. Я даже не могла лечь в ванну. Ее у нас не было, так же, как и подвала.
Голос Эла Рокера, звучавший из телевизора, сменился шумом помех.
— Звездочка? — пискнула я. — Звездочка?
Впервые в жизни я отчаянно нуждалась в обществе маминой крысы. Больше у меня никого не осталось. Когда я села на диван, то уже не могла точно сказать, это меня бьет дрожь или трясется трейлер. А может, все сразу.
Мамино дурацкое одеяло с рукавами пропахло сигаретным дымом, но я все равно укрылась с головой, зажмурившись и представляя, будто она здесь, со мной. Через пару минут, когда что-то снова врезалось в трейлер, он перевернулся на бок. Я крепко вцепилась в спинку дивана, чтобы не упасть. Последовал очередной удар, потом резкий рывок и осознание того, что трейлер снесло с блоков.
Желудок будто ухнул вниз. Тело становилось все тяжелее, спину вдавило в подушки дивана, и внезапно со смешанным чувством ужаса и любопытства я осознала, что мы летим. Трейлер летел. Я чувствовала это. Опасаясь того, что могу увидеть, я высунулась из-под одеяла и потянулась к окну. Лишь на секунду я приоткрыла глаза, чтобы убедиться в правдивости своих догадок. Сквозь клубящиеся облака пробивался розовый свет. Напротив окна, словно невесомая, плыла оторванная автомобильная дверца.
Я ни разу не летала на самолете. И никогда не поднималась выше последнего этажа обсерватории, самого высокого здания во Флэт-Хилле. А теперь я впервые в жизни лечу в старом, проржавевшем до основания трейлере. С диким скрипом и свистом его трясло и бросало из стороны в сторону. Но в какой-то момент я ощутила влажное прикосновение к лицу и услышала писк.
Звездочка! Она вскарабкалась на диван и теперь нежно облизывала мое лицо. Тихий крысиный писк показался мне музыкой, я облегченно вздохнула лишь от осознания того, что она рядом. Не предел мечтаний, конечно, но уже хоть что-то. Мама поди пьет уже третий по счету коктейль, а может, вместе с Тони ютится в подвале бара рядом с винными бочками — что еще им нужно для счастья? Как она поступит, когда вернется и узнает, что трейлер, а вместе с ним и я исчезли? Словно нас никогда и не было. Станет ли ее жизнь без меня лучше?
С другой стороны, я же сама хотела уехать. Мечтала с тех самых пор, как узнала о мире вокруг. Хотела посетить новые места, познакомиться с новыми людьми. Найти новую себя. Оставить старую жизнь в прошлом. Но не так же! Указательным пальцем я поглаживала пушистую спинку Звездочки и ждала падения. Я вжималась спиной в подушки, отлично зная, что тонкие жестяные стены трейлера не спасут от удара о землю. Но его все не было.
Мы поднимались выше, и выше, и выше. Розовато-белое свечение становилось все сильнее, за окном появлялось все больше светлых облаков, а всевозможный хлам кружился в воздухе в сюрреалистическом сплетении. Совершенно невозмутимая пятнистая корова. Следом — потрепанный гоночный автомобиль, древний, как сам мир. Старенькая светящаяся вывеска. Детский трехколесный велосипед.
Я что, купила билет на самый безумный аттракцион на свете? Никогда не любила американские горки! Подниматься весело, лишь когда не вспоминаешь, что
