сильно удивили полковника.
– А кто будет командовать? – Спросил он.
– Те, что одеты, – ответил я. – Мы дадим им возможность сделать карьеру и вам в том числе. Получите генерала и земельный надел. Если мы разобьём врага. А мы его разобьем! – Я говорил очень уверенно.
– У вас есть такие права? – тихо спросил он, с возрастающим интересом.
– Есть, – ответил я. – у меня карт-бланш от короля. Времена сложные, полковник, и требуют сложных решений. Тут не до политесов.
Полковник кивнул.
– Это я заметил. Вы здорово изменились после возвращения из столицы. Все так серьезно?
– Более чем. Нам надо выходить к границе, но я все расскажу на совещании…
Ко мне подошел комендант.
– Какие будут приказания? – втянув живот, спросил он.
– Полковник, видите этих раздетых господ? – показал я на полусотню полуголых людей. Всех построить и арестовать. Переодеть в обмундирование рядового состава. Выдать им броню, щиты и мечи. Подержать под охраной до моего распоряжения. Полковник оглянулся, кивнул.
– Исполню, мессир, только надо дать указание начальнику хозчасти…
– Мне некогда всем раздавать указания. Скажешь, я приказал. Не даст, заберёшь силой. Ступай.
– Слушаюсь, мессир.
Он повернулся к кучке бывших офицеров и стал командовать. Офицеров окружили солдаты и тычками копий погнали ропщущую и проклинающую мессира Кронвальда толпу к загонам с лошадьми. Лагерь был большой, на три тысячи личного состава. Со складами и имуществом. Обустраивался добротно. Мессир не генерал и не стремился воровать. поэтому в корпусе всего было в достатке. Конечно, я здорово подставлял мессира Кронвальда, но надеялся, что смогу утрясти возникшие для него сложности, победами, которые припишут ему.
С остальными офицерами я прошел в штаб.
Господа я не всех вас помню. Так что прошу простить меня. Полковник Аглосси есть тут старшие офицеры?
– Нет, – вздохнул он. Один я.
– Понятно. вам нужны заместители. Назначьте своим правом достойных двух офицеров. Затем батальонных командиров и их заместителей и подготовьте мне приказ на подпись. Сотнями будут командовать сержанты, они справятся. Полусотнями капралы. Теперь о деле, по которому я столь срочно прибыл в ставку. – Увидел удивленные взгляды и понял, что слово ставка им не знакома. – Здесь моя ставка, как главнокомандующего, – пояснил я. – Прошу посмотреть на карту, – указал я на стол. Тут показаны расположения войск империи. И вот по этим дорогам ополчение лордов и наёмные отряды двинулись к границе королевства. Их задача пересечь реку и выйти в тыл корпуса. Перекрыть нам пути снабжения и вносить хаос в тылах. Грабить селения и громить обозы. Не дать подкреплениям выдвинуться нам на помощь. Уже завтра к ночи они выйдут к границе. Наша задача выдвинуться к реке и занять оборону на нашем берегу. Не дать ополчению переправится через речку. Держаться до подхода наших подкреплений или когда основные силы имперцев подойдут к реке. Тогда будем медленно отступать…
В помещении штаба, гремя железом и шпорами вошел одетый в броню рыцарь.
Шлем он держал в левой руке на сгибе.
– Вы кто? – Сразу спросил я.
– Я командир местного ополчения маркграф тан Хромель, мессир.
– Очень хорошо тан Хромель, Какие у вас силы?
– Полторы тысячи дворянского ополчения, мессир триста всадников. остальные лучники и пехота.
– Тан Хромель в ваше распоряжение поступят все отряды лордов, которые прибудут сюда. Надеюсь, вы оправдаете возложенное на вас его величеством доверие.
Тан от удовольствия покраснел и поклонился кивком головы.
– Не пощажу самой жизни, мессир.
– Отлично сказано, тан Хромель. Вы пример служения для наших молодых офицеров. Для вас будет отдельная задача. Ваши всадники будут разъездами вдоль пограничной реки. Мы выдвигаемся к границе встречать врага. Он будет пытаться искать места переправ, и вы должны будете нам сообщать о всех их попытках. Все трофеи, захваченные вашими отрядами ваши. Вопросы есть?
– Нет мессир.
– Тогда прошу вас выдвигайтесь к реке. Припасами мы вас обеспечим.
– Вот за это спасибо, мессир. – Довольный маркграф откланялся и вышел из штаба. Но вместо него вбежал интендант с побитым лицом. Под глазом нашего начхоза синел, наливаясь фиолетовым светом огромный синяк.
– Мессир, – заорал он с порога, – ограбили…
– Кто нас грабит? – спросил я с интересом разглядывая интенданта.
– Комендант, мессир нас ограбил. забрал солдатскую амуницию, без приказа. Силой!
– Это я приказал одеть штрафную роту. Напишите требование на выдачу, всего что забрали, я подпишу… Но, если при сверке там окажется, что вы дописали лишнее, заплатите в три раза больше в казну. Ступайте и не мешайте. У вас полно работы, не отвлекаетесь и не отвлекайте нас.
Грозить интендантам смертной казнью за воровство и приписки пустое дело. Они больше бояться потерять деньги, чем жизнь. Поэтому наш интендант приписывать ничего не будет, побоится.
– И так, господа, – обратился я к присутствующим, после ухода начхоза, – задача у нас простая. Наш берег высокий мест переправ немного и все их надо перекрыть. Ваш полк перекрывает вот этот участок, – показал рукой обозначенную на карте переправу и контролирует фланги до этих границ слева – мельница, справа – роща. Все понятно?
– Вполне – ответил начальник штаба. Но, мессир, откуда у вас сведения, что противник перешел в наступление?
– Мне эту информацию, господа, передал скорпион его величества вместе с картой. Кто, говорить не буду это тайна.
– Мессир надо послать гонцов в соседние полки…
– Не надо! – отрезал я. – Я сам им сообщу. Иначе они прибудут к реке после нашего поражения, в качестве пленных. Вы господин полковник назначаетесь командиром этого полка, раз прежний командир пошел в рядовые. На вас лежит вся ответственность по обороне. – Я оглядел присевающих офицеров, а те ждали моих новых приказов. – Все, господа, офицеры. Нечего сидеть в штабе и отращивать зады. За работу, господа. За работу! – я замахал руками поднимая офицеров и первым вышел из штабного барака. Оглядел построенные батальоны и хмыкнул:
– Хм. Ну для местного воинства вполне сносно. Хотя… – я не стал продолжать, подошел к коню сел и телепортировался в следующий лагерь.
За четыре часа я поднял по тревоге весь корпус. Разжаловал в рядовые сотню офицеров. Подавил бунт в третьем лагере, где командиром оказался очень борзый полковник и послал меня лесом с моими командами. У него, видите ли, отец начальник штаба столичного гарнизона. За что был мной повешен на воротах полевого лагеря.
Тут я подстраховался. Суд производили офицеры полка, а я выступал как обвинитель. Всем я донес одну важную мысль. Кто проявит в военное время преступное милосердие к изменникам короны будет приравнен к предателям. Никто не хотел разделить участь зазнавшегося полковника. Тот еще успел пред кончиной поднять комендантскую роту и пытался меня арестовать. Комендант
