– Где мы? – оглядываюсь.
– За деревней. Тут, кроме легкого транспорта, ни на чем не проедешь. Тот хлам так точно сюда не протиснется, – заверяет меня парень.
– И долго мы тут будем отсиживаться?
– Да и не будем. Ты где живешь? Подкину другой дорогой, чтобы к этому на глаза не попасться, – складывает руки на груди.
– Боишься? – улыбаюсь.
– А по мне заметно?
– Самоуверенно.
– Да я к тому, чтобы он не понял, где ты живешь, иначе не отстанет, – говорит серьезно на этот раз.
– А кто он?
– Придурок, у которого батя – депутат района. Вот и все. Так что, что бы ни натворило это дитя, папенька все прикроет, – говорит с какой-то ненавистью. Даже удивляет.
– Окей, я на Лесной живу, дом девять.
– Поехали тогда, тут недалеко, – снова заводит свой драндулет, и я сажусь сзади.
– Только, пожалуйста, не так крепко, – перехватывает мои запястья, которые я снова готова сцепить покрепче, лишь бы не упасть. – Не упадешь, если просто будешь держаться, а не стараться выпустить из меня весь воздух.
***
До дома бабушки добираемся минут за семь, дольше выбирались на дорогу.
Как только мотоцикл останавливается, я спрыгиваю, поправляя юбку.
– Спасибо, – говорю я.
– Пожалуйста, – говорит, чуть поморщившись, дотрагиваясь пальцами до разбитой губы.
– Глуши свой транспорт. Пойдем, – зову, понимая, что парень пострадал из-за меня.
– Куда?
– Обработать нужно, – и не дожидаясь его, направляюсь к дому.
– Ба, есть перекись и вата, может, крем какой заживляющий? – залетаю на кухню, где копошится бабуля.
– Что случилось? – она обеспокоенно меня оглядывает.
– Да ничего страшного. Ссадина.
Бабуля дает мне небольшой чемоданчик, где, кажется, есть все, что только может понадобиться.
Я выхожу, парень сидит на крыльце. Присаживаюсь рядом на ступеньки.
– Давай, обработаю, – смачиваю ватный тампон перекисью, и парень послушно поворачивает лицо.
Я обхватываю его за подбородок, который слегка покалывает от еле заметной щетины. Касаюсь ранки. И все это время чувствую его взгляд на себе.
– Что? – смотрю в его голубые глаза.
– Тебя как зовут-то? – усмехается уголком губ и тут же морщится.
– Валера, – отвечаю и вижу, как его брови взлетают вверх.
– Что, прям вот так и зовут? Мужское имя?
– Да, меня так зовут друзья. Лера, можно просто Лера. А тебя? – нахожу тюбик заживляющего крема и, чуть выдавив на ватную палочку, обрабатываю ранку.
– Никита, можно просто Ник, – отвечает.
– М-м, – тяну я. – лучше Кит, мне так больше нравится.
– Хорошо, – соглашается он. – Ты всегда такая дерзкая?
– Какая есть.
– Просто веди ты себя чуть проще, а не задирала бы его, то, может, и обошлось бы, – продолжает он, а я намеренно больно тычу ему в ранку. – С-ш-ш, – шипит он.
– Кто это у нас тут пострадавший? – на крыльцо выходит бабуля.
– Никита, – представляется парень, поднимаясь. – Здравствуйте.
Только сейчас, когда он так близко, я поняла, насколько он высокий.
– Не успела Валерка и суток провести в деревне, уже кто-то пострадал, – усмехнулась бабуля. – Зови кавалера чай пить.
– Нет, спасибо. Я домой. Там меня уже, наверное, потеряли. Обещал раньше вернуться, – заговорил быстро. – Спасибо за приглашение. Мне пора.
– Я провожу, – поджимаю губы и строю гримасу для бабули, на что она улыбается.
– Спасибо, еще раз, Кит, – благодарю парня, когда он садится на мотоцикл.
– Ага, пожалуйста, – отвечает он и заводит свой транспорт, не смотря на меня.
А я не могу сдержать порыв и, приблизившись к нему в два шага, почти невесомо касаюсь щеки губами, потом, развернувшись, ухожу, стараясь не оглядываться.
Дура, Валерка. На фига вот это сделала? Зачем вообще?
После ужина и душа я понимаю, что бросила там Лильку. Пробралась к бабушкиному телефону и, полазив в телефонной книжке, нашла номер Лилькиных родителей.
– Алло.
– Здравствуйте. Это Лера. А Лиля вернулась домой? А то так получилось, что я раньше ее ушла, – начинаю оправдываться.
– Да, вот только зашла, – говорит ее мама, тут же подзывая дочь. – Лилек, тебя к телефону.
– Да, – слышу уставший голос подруги.
– Прости, что так вышло, – извиняюсь я.
– Это некрасиво с твоей стороны, сбежала и меня бросила.
– Да блин, я что, специально? В счет компенсации морального ущерба можешь оставить лук себе, – говорю я.
– Какой лук?
– Да наряд. Оставь себе, в общем.
– А, спасибо. Ну, что там у тебя случилось? – любопытствует она, меняя тон разговора.
Любопытство – ее порок, видимо.
– Да ничего. Все давай, до завтра, – и вешаю трубку.
Ну, хоть тут совесть будет чиста. Теперь можно и спать.
Глава 4Совершенно не хочется открывать глаза. Хотя я отчетливо слышу, как тарахтит какое-то нечто у дома. Нет, не встану. Ни за что!
– Да твою же бабулю! – вскочила с постели и вышла на балкон, который как раз выходил в сторону дороги.
– Привет, Валера! – смеется мой вчерашний спаситель.
– Издеваешься? Проваливай, – рычу я, и уже хочу уйти обратно, как до меня доносятся его слова.
– Прикольная пижамка, – только сейчас понимаю, что вышла в той самой пародии на пижаму. Коротенькие шортики и футболка с одним плечом.
– Чего пялишься? – огрызаюсь. – Чего прикатил, блин? Тебя звали?
– Хотел предложить на озеро прокатиться, – хмурит светлые брови.
– Здесь еще и озеро есть? – потираю глаза.
– Ага.
– Ладно, жди, мракобес, – бурчу я.
Но вслед прилетает:
– Купальник захвати, – я отмахиваюсь рукой.
Купальник. Меньше всего я собиралась тут купаться. Я даже не надеялась, что приеду сюда, а не сбегу по дороге.
Но от палящего уже с самого утра солнца действительно приятно было бы окунуться в прохладную водичку. Решаюсь на дерзость. Да, почему бы и нет. Парень симпатичный, пусть слюни попускает. Надеваю коротенькие джинсовые шортики и топ без бретелек. Волосы собираю заколкой и выхожу, закинув на плечо рюкзачок с полотенцем.
