все же удается сделать вдох, не поддаваясь навалившейся на меня внезапно энергии, и вообразить стену между собой и душами, и тогда мое ремесло наконец утихомиривается.
Девушка, стоящая за барной стойкой, повышает голос, перекрикивая толпу:
– Сюда! – Она машет рукой мне и Саенго, и это совсем не помогает нам оставаться незамеченными.
Я узнаю девушку: она состоит в отряде солдат принца Мейлека, которые пришли с ним. Ее зовут Йен, и раньше она служила в королевской страже.
Мы с Саенго пересекаем зал, огибая музыкантов, которые с энтузиазмом дергают струны инструментов. Большинство гостей таверны – люди, хотя я замечаю несколько пар сияющих шаманских глаз и фамильяров, со скучающим видом юркающих под столами. На балке, поддерживающей потолок, висит портьера, которая некогда была ярким украшением зала, однако потускнела и обветшала от времени.
– Прости, ты хотела попробовать? – спрашивает Саенго, дожевывая второе пирожное. Она неуверенно протягивает мне последнее.
– Я не голодна, – отвечаю я, усмехнувшись, – так что можешь продолжать набивать рот.
– Я не набиваю рот.
– Еще как набиваешь, и это отлично помогает тебе смешаться с толпой.
– Что это вообще значит…
– Добро пожаловать! – восклицает Йен, обрывая реплику Саенго. Она не очень высокая, ее черные волосы разделены на две аккуратные косы. На щеках и на носу у нее веснушки. Йен быстро нам кланяется, а затем показывает на лестницу, ведущую наверх – в комнаты постояльцев, и добавляет: – Нам сюда.
– Спасибо, – говорит Саенго, прежде чем предложить Йен последнее пирожное.
– Даже если бы хотела, не смогла бы его в себя запихать, – говорит Йен, отказываясь. – Я только что поела. Видите ли, владелец заведения – рожденный шаманом, и для него визит принца Мейлека оказался такой большой честью, что он даже денег с нас не взял. Ну разве не чудесно! – Тут она охает, спотыкаясь на ступеньках, и я едва успеваю схватить ее за локоть, чтобы она не упала.
– Вы в порядке? – спрашивает Саенго, взяв девушку за другую руку.
Йен печально опускает плечи.
– Простите, – говорит она, – порой я забываю следить за собственными ногами. Кендара обычно называла меня катастрофой.
Мое сердце пропускает удар, когда я слышу до боли знакомое имя, на мгновение я замираю на ступеньках, и мои пальцы крепче сжимают запястье Йен.
– Ты знакома с Кендарой? – спрашиваю я.
– О да. У этой женщины ужасный характер. Она, бывало, приходила в учебный двор, где мы тренировались, чтобы дать принцу Мейлеку личный урок фехтования. А когда я начала работать в отряде королевской стражи, часто заглядывала туда, выполняя разные поручения. – Она улыбается, не замечая, что ее слова заставляют все внутри у меня перевернуться.
Я не видела Кендару уже больше месяца. Даже несмотря на то что она скрыла от меня, что я являюсь шаманкой и что она была знакома с моей матерью, я жутко по ней скучаю. Я сглатываю ком, сдавивший горло от тоски, и киваю, давая Йен понять, что жду, когда она нам покажет, в какой комнате находится принц Мейлек.
Йен ведет нас к двери в дальнем конце коридора и стучит. Дверь распахивается практически мгновенно, и на пороге появляется Коу, один из блейдов принца Мейлека. Узнав нас, он открывает дверь шире, чтобы мы могли пройти, однако выставляет руку, когда Йен собирается последовать за нами.
– Спасибо, Йен. Покарауль снаружи, хорошо? – говорит он.
Йен морщит нос и обиженно выпячивает нижнюю губу. Она не намного старше меня, может, всего на пару лет, однако напоминает мне детей, которые жили со мной в детском приюте.
– Мне никогда не позволяют присутствовать на деловых встречах, – обиженно замечает она.
Коу ничего не говорит, лишь протягивает руку и ерошит ей волосы, его жест наполнен заботой и непринужденностью.
– Вы столкнулись с какими-либо проблемами? – спрашивает принц Мейлек, сидя у окна и осматривая улицу внизу.
На столе, за которым сидит вторая стражница-блейд, поджидая, когда вернется ее приятель, лежат карты и стоят полупустые бокалы с темной жидкостью. Когда мы входим, она поднимается и выходит без лишних вопросов в коридор следом за Йен, закрывая за собой дверь. С нами остается только Коу.
– Нам дали комнату с окном, – говорю я.
– По крайней мере ей не пришлось разбивать окно на этот раз, – говорит Саенго. Она права, я и правда разбила окно в замке в Краю пряльщиков однажды просто потому, что хотела улизнуть и провести осмотр территории.
– Это было всего один раз, – говорю я.
– Один раз, о котором знаю я.
– О котором знаешь ты, – соглашаюсь я.
Левый уголок губ принца Мейлека дергается от улыбки.
– Стражники провели с тобой в дороге две недели и так и не знают, чего от тебя можно ожидать, – говорит он.
– К слову о стражниках, – произношу я, поворачиваясь к Коу, который стоит, опершись спиной о закрытую дверь. Хоть нас и представили друг другу, когда блейды прибыли в наш лагерь, и несмотря на то что мы с Саенго постоянно находились рядом с принцем Мейлеком и другими эвейвианцами во время нашего путешествия на восток, мы особо ни с кем не общались, если не считать редкий обмен любезностями. Полагаю, стражники немного меня побаиваются, учитывая, что мои глаза выглядят так же, как у наших ньювалинских компаньонов.
– Коу был рядом со мной еще до того, как я стал капитаном. Я доверяю ему свою жизнь, – отвечает принц Мейлек.
Однако доверяет ли ему принц мою жизнь? Или жизнь Саенго?
Коу отталкивается от двери, выпрямляя спину. Он выше, чем принц Мейлек, худой, крепкого телосложения. У него коротко постриженные волосы и густые тяжелые брови, нависающие над глубоко посаженными карими глазами. На нем темно-зеленая туника и простые кожаные доспехи, а на поясе висит обычный, без лишних украшений, меч.
– Спасибо, что отправились с нами, – говорю я. Мы с Саенго покинули Эвейвин, потому что у нас не было другого выбора. Коу же покинул родной дом по собственной воле, потому что предан своему принцу и считает его другом. – Я знаю, что решение уйти из Эвейвина, должно быть, стоило немало.
– О моей семье позаботятся, – отвечает Коу. – Думаю, родные хотели бы, чтобы я был здесь. Моя бабушка была рожденной шаманкой.
Я хмурюсь и уточняю:
– Она сейчас в заключении в долине Крайнес?
– Нет, она умерла до того, как всех шаманов Эвейвина заключили под стражу, но ее сын – мой дядя – находился там. Он сумел скрыться во время массового побега. – Он переводит взгляд на принца Мейлека. – Я не знаю, что произошло с ним потом.
Быть может, его дядя был одним из рожденных шаманами, которым принц Мейлек помог добраться до корабля, отправившегося в Вос-Гиллис. Или он отправился на север и сейчас скрывается где-то в землях Ньювалинской империи. А возможно, отправился на восток, в сторону Мертвого леса.
По телу пробегают мурашки, когда я вспоминаю об искривленных руках, утаскивающих кричащие
