работает в мою пользу. Поэтому нужно ему мое присутствие на ужине - пожалуйста! Пусть повеселятся.
А как придет из колледжа приглашение, сразу уеду.
Сбегу!
Что касается моего заступника, здесь я немного слукавила.
Был у меня защитник и богатырь Вадим, мой будущий жених (так он утверждал). Ухаживал за мной со средней школы, к брату в наше кафе устроился, чтобы быть ко мне ближе.
Пару раз мы с ним даже поцеловались.
Первый раз в десятом классе, на школьных танцах. Он ткнул как бы невзначай своими губами в мои, да так и замер. Сделалось мне щекотно и до того смешно и неловко, что от неловкости этой я смутилась и убежала с подружкой домой.
Второй раз мы целовались чуть дольше. Случилось это через год, когда я перешла в выпускной класс.
Вадим предложил пойти на ночной сеанс романтического фильма «Он и Она». Перед самым входом в зал мой поклонник радостно оповестил, что купил места для поцелуев. Я еще хихикнула и спросила, как можно целоваться в общественном помещении. Свет погас, зрители угомонились, громыхнуло звуковое сопровождение, и на экране замелькали фигуры и образы. Я мгновенно погрузилась в происходящее между героями (парень и девушка упорно друг друга не замечали, хотя чуть ли не каждый день находились рядом).
И тут я почувствовала у себя на животе теплую ладонь Вадима. От неожиданности нервно дернулась, а затем замерла.
Новые ощущения.
Вадим склонился надо мной, хрипло выдохнул, повернул мою голову к себе и впился в мои губы грубым поцелуем. Запылали не только щеки, но и уши, и даже в животе почувствовался непривычный сладостный жар. Я поерзала в мягком кресле, почему-то пытаясь высвободиться, но вдруг Вадим потянул края моей блузки. Его ладонь стремительно нырнула под ткань и начала хаотично исследовать мое напряженное тело в районе пупка.
А потом он часто задышал мне в ухо:
- Господи, я сейчас сойду с ума. Ань, давай трахнемся, перед пацанами стыдно. Венера Милосская и то пять раз бы уже дала.
В эту самую секунду внезапно нахлынувший жар спал, а мой мир перевернулся.
Любовь, оказывается, странная штука.
С паролем.
С шифром.
С кодом.
Мозг осознал факт насильственного вмешательства.
Коды доступа перестроились и в разы усложнились.
Ничего не объясняя, я подскочила с мягкого кресла для поцелуев и оставила Вадима досматривать фильм в одиночестве. Через неделю пришлось страстного мачо простить. Он, бедный, места себе не находил. Исхудал. Всю зарплату потратил на цветы. Прохода не давал. Плакал. И мы договорились, что он не прикоснется ко мне, пока я сама этого не захочу. На что Вадим пообещал, что готов даже ждать окончания моей учебы в колледже. Лишь бы простила за то, что он «поторопил события». И вообще, всю жизнь готов доказывать благородное ко мне отношение. Такое положение дел меня более чем устраивало - вроде как жених для прикрытия от других претендентов. Потому как желания общаться с кем-нибудь еще у меня так и не появилось.
Ну что же, момент истины настал!
Вот пусть теперь думает, как от «выгодной сделки» меня отбить.
***
Прихватив чашки с блюдцами, я направилась через зал на кухню, туда, где меня ждала сотня еще не выпеченных маффинов (заказ администрации города, за которым Вадим должен приехать к обеду) и чизкейки с пирожными для нашего меню. Вдобавок ко всему, нужно выполнить запрос братца - приготовить к вечеру что-нибудь особенное для мистера гурмана, будь он неладен.
Уж я-то приготовлю, пусть не сомневается.
Надеюсь, «потроха суженого-ряженого в маринаде неудач» придутся ему по вкусу!
Неплохо я придумала!
Сначала даже улыбнулась своей блестящей идее, но тут же сама себя пристыдила - погорячилась. Кому, как не мне, знать, что еда, которую я готовлю, несет отпечаток моего душевного состояния. Нельзя с тяжелыми мыслями к продуктам подходить. Убить не убью, но расстройство желудка человек запросто схлопочет. Или еще хуже - ему передастся мое удрученное настроение. Мама говорила, это самое ужасное, что с кондитером может приключиться.
Огибая барную стойку (сразу за ней располагалась моя кухня), боковым зрением я зацепила что-то странное. Совершенно из ряда вон выходящее. Со стороны улицы на нашем подоконнике между двух пластиковых цветочных горшков сидела большая рыжая кошка. Сначала я не поняла, что в этой кошке необычного. Пригляделась внимательнее.
Да это и не кошка вовсе, а самая настоящая рысь!
С зелеными глазами и кисточками на ушах. Откуда на улице города взялось дикое животное? Своего цирка у нас не было. О приезжих цирковых представлениях вроде не объявляли.
Я уставилась на рысь, а она на меня - совершенно осознанным взглядом! Даже шейку вытянула. А потом я чуть не выронила из рук чашки, потому что глаза рыси сверкнули ярким орехово-янтарным блеском. Словно не глаза это были, а два фонаря.
Она что, ко мне обращается?!
Я часто заморгала.
Нет, такое может привидеться только во сне. Но я же не сплю! А передо мной лесной и наверняка опасный хищник! Пока от животного никто не пострадал, нужно срочно что-то предпринять. Я схватила со стойки бара дежурный смартфон и начала искать номер службы отлова безнадзорных животных.
- Что собираешься готовить для званого гостя? - внезапно раздалось над ухом нарочито ласково.
От сквозящей в голосе плотоядности я содрогнулась, едва не выронив смартфон.
Бессонница ее, что ли, замучила, проснулась ни свет ни заря.
- «Хрустящее сердце суженого».
Ой, само вырвалось…
Нет-нет, ничьи сердца жарить я не собираюсь.
Надеюсь…
Кристина проплыла к барной стойке. Встала рядом со мной так, чтобы моему обзору открылось все великолепие ее новенького платья. Жена брата выглядела словно яркая тропическая птичка.
Странное сочетание: внешность будто сошла с картинки модного журнала, а голос вкрадчивый, как у хищницы. Хотя кто его знает, может, это как раз идеальное сочетание.
Снова выпросила у Глеба новый наряд. Зла на этих двоих не хватает! Если мы
