первого аппарата и кинулся к императору, который с трудом поднялся. - Все в порядке?
- Почти. Пол без сознания. Я вколол ему экстренную ампулу, - Эдвард шагнул к прибывшим и с деланной небрежностью оперся на вороненый бок агрегата. Механизм фыркнул, словно осуждая подобную фамильярность. - Займитесь им.
Последнее предназначалось людям, которые окружили их. Мужчины в военной форме моментально засуетились. Один из них, наверное врач, склонился над раненым, затем отдал короткий приказ, и носилки начали грузить в один из агрегатов.
Все это время император и Джон смотрели друг на друга, еле заметно улыбаясь.
- Жив?
- Жив.
Эмбер вдруг поняла, что этим двоим больше всего хочется хлопая друг друга по спине, орать восторженно-неприличные эпитеты. Но вокруг были посторонние, и поэтому оба оставались недовольно сдержанными.
- Ваше величество, господин полковник, раненому оказана первая помощь, он погружен в машину! - бодрый голос прервал молчаливый диалог друзей.
Эдвард кивнул:
- Поезжайте, мы следом.
- Есть! - врач козырнул, крутанулся на каблуках и бегом направился к агрегату, который он сам называл машиной. Рыкнул мотор, и они укатили, оставляя за собой шлейф сизого дыма.
- Вам лучше подняться, угарный газ всегда стелется по земле, - император протянул руку Эмбер, чтобы помочь встать.
Она бросила задумчивый взгляд на истерзанные туфли и решила не надевать. В конце концов, она не правит Альвионом, и не обязана держать лицо. К тому же около машины остались только они втроем и несколько военных, судя по всему, охрана.
Эмбер оперлась на руку, попыталась подняться и не смогла сдержать стон. Ноги словно одеревенели, а спина затекла.
- Позвольте, - улыбнувшись, император поднял ее на руки. Эмбер хотела запротестовать, но сил не было. К тому же ей было так хорошо, чувствовать себя абсолютно беспомощной в кольце сильных мужских рук, прижиматься к груди, ощущая биение сердца и, главное, ничего не делать. А поругать себя за слабость можно и позже.
Она и не поняла, как оказалась внутри агрегата. Джон занял место водителя, а император сел рядом с ним на переднее сиденье.
- Что в столице?
- Боевая тревога. Все въезды заблокированы, войска приведены в боевую готовность.
- А… Алекс? - перебила Эмбер, с ужасом вслушиваясь в рассказ, больше напоминавший рапорт.
- Ваша дочь во дворце. Он тщательно охраняется, - отозвался Джон, удерживая в руках странный круг, обтянутый кожей. Кажется, этот атавизм в учебниках истории называли “руль”.
- Но вы же сказали… она знает, что я жива?
Джон бросил быстрый взгляд на императора, тот едва заметно кивнул.
- Никто не знает.
- Что? - только ремень, идущий откуда-то из-за плеча и уходящий в сиденье удержал ее на месте. От рывка грудь неприятно сдавило, Эмбер зашипела.
- Все слишком серьезно: никто не должен знать, где мы, - Эдвард обернулся к ней насколько позволяла спинка его сидения.
- Но Алекс…
- Утомлена и спит.
- Откуда вы знаете?
Он улыбнулся и посмотрел на Джона.
- Селл, - приказал полковник, поднося руку с часами к губам.
- Да, милый, - перед ними, прямо на лобовом стекле возникла отчего-то мутноватая фигурка. - Нед! Живой!
- Не дождешься, - буркнул император, старательно сдерживая улыбку.
Фигурка плыла, меняя очертания, лица, одежду разных эпох. Словно Сэлл не могла выбрать, на кого она собирается походить.
- Стоп, - приказал Эдвард, прикрывая глаза рукой. - Не мельтеши.
- Пока не могу, - с раскаянием в голосе ответила та. - Меня немного неудачно пытались вскрыть.
- Кто? - император напрягся.
Перед ними промелькнуло бледное лицо сэра Тоби. Эмбер сидела ни жива ни мертва, стараясь дышать и не кричать на всех. И император, и его чудо-машина, и Джон - все они говорили о каких-то абсолютно неважных вещах. Нет, дворцовые интриги - это, конечно, жизненно. Но что с людьми во дворце. Что с ее дочерью?
- Алекс, - прошептала она, не выдержав. - Пожалуйста…
Оба мужчины удивленно взглянули на нее. Эдвард сообразил первым.
- Селл, покажи девочку.
Алекс спала, скрючившись на диванчике в гостиной. На щеках блестели слезы. За руку ее держала императрица Мария-Терезия, сидевшая рядом. В кресле напротив прикрыла глаза принцесса Фелиция.
- Почему им не сообщили? - голос Эмбер толком не слушался.
- Не было приказа, - отозвалась Сэлл.
- И пока не будет, - голос императора звучал жестко.
- Но…
- Это не обсуждается. как видите, с вашей дочерью все в порядке, она под надежной защитой.
- И вам не жалко ни вашу сестру, ни вашу бабушку? - не сдержалась Эмбер.
Хотелось кричать, топать ногами, но она понимала, что это - бесполезная трата сил, которых и так не было. Император усмехнулся:
- Фелиция примет мое решение, что же касается бабушки… уверяю вас, вдовствующая императрица поступила бы так же.
Понимая всю тщетность возражений, она окатила императора гневным взглядом. К ее удивлению, он не отвернулся. наоборот, протянул руку и ободряюще сжал ее ладонь.
- Потерпите немного, - просто попросил он.
- Похоже, ничего другого мне не остается, - вздохнула Эмбер.
Странно, но прикосновение императора успокаивало, а тепло, идущее от его пальцев обещало защиту… и еще что-то… машина мерно покачивалась на огромных колесах, мотор урчал, а веки становились тяжелыми. Эмбер заморгала, но усталость оказалась сильнее, и она не заметила, как погрузилась в дрему.
Убедившись, что его секретарь спит, Эдвард осторожно выпустил ее руку и откинулся на спинку сиденья.
- А-ах… - он не смог сдержать стон.
- Тяжело? - Джон бросил на него насмешливый взгляд.
- Бывало и лучше, - Эдвард зевнул. - Признаться, бродить по лесу в кожаных туфлях еще то удовольствие.
- А нечего любоваться на звезды, - друг крутанул руль, выворачивая на грунтовку, ведущую к воротам базы.
- Лучше было упасть на жилые кварталы?
- Думаешь, планировали именно это?
Эдвард помолчал, размышляя.
- Не знаю, - наконец признался он. - Ни для кого не секрет, что я часто закладывал этот крюк. С другой стороны… подобная подготовка делается не за один день, а угадать погоду… думаю, просчитывались оба варианта.
Джон кивнул и притормозил у мерцающих силовых ворот.
- Сиди тихо, - предупредил он императора, прикладывая ладонь к датчику. Несколько секунд и панель полыхнула зеленым, а мерцание перед машиной стихло, открывая путь на базу.
После темноты леса свет прожекторов показался очень ярким, Эдвард поморщился и бросил взгляд в зеркало
