мелочам, смеяться, дружить и не позволять себя унижать. Год жила в комнате среди семейных пар в общежитии. Деликатесы я не осилила, а простые блюда и выпечка мне по силам.
– А ты знаешь, что я о тебе слышала раньше. Сын рассказывал о медсестре, которую называл «волчок». Теперь я знаю почему.
– Это плохо?
– Поживём и увидим.
Обед закончился чаепитием, после которого отец с сыном вышли во двор, а мать Сергея, глядя на Олю, пригласила её присесть.
– Оля, ты на меня, девочка, не обижайся, но давай поговорим откровенно. Сын нам рассказал достаточно, но я хочу услышать от тебя то, что меня волнует. Какой срок беременности?
– Я не была у врача, но задержка две недели. Выходит, недели три.
– Почему ты согласилась поехать?
– Во-первых, я ничего от него не скрывала. Рассказала обо всём честно. Моё решение сбежать было не спонтанным. Я хорошо понимала, что на новом месте мне будет трудно, а, возможно, обстоятельства заставят вернуться, но я не ожидала предложения поехать вместе. Во-вторых, он был так убедителен, говоря, что это выход. Я возразила, что это не выход, а тупик, а потом согласилась. Подумала, поживу неделю, помогу устроиться, сама подумаю ещё раз, что делать. А он «пристроил» меня на работу, сказав, что приехал с невестой. Мне оставалось только согласиться на его предложение. Это посёлок. Здесь на одном краю чихнут, а на другом желают здоровья. Слухи разносятся мгновенно. Мне нравится ваш сын, но я не буду сидеть у него на шее, навязывать своё присутствие, если он поймёт, что поступил опрометчиво. А пока у меня появится, пусть и фиктивная семья, которой у меня никогда не было.
– Видишь ли, девочка моя, Сергей настроен на серьёзность отношений. Не сделаешь ли ты его несчастным, считая его только другом?
– Этого я не знаю. Пока могу сказать одно: создам домашний уют вашему сыну и не дам скучать. Сергей Ильич не сможет меня обидеть или унизить, он не так воспитан, а мне сейчас очень нужно почувствовать себя под защитой. Я не умею красиво говорить, но он у вас замечательный.
– Ты подумай, в чём ты пойдёшь в загс. Пусть брак и не по любви, но он у вас первый, а значит всё должно быть на уровне. Поедете в город, обязательно заезжайте к нам.
– Вы смирились с решением сына? – спросила Ольга и заметила вошедшего отца с сыном.
– Мы согласились, Оля. Я не думаю, что при обоюдном уважении вы станете делать друг друга несчастными. Возражать не имеет смысла, – сказал Илья Петрович. – Вы оба люди взрослые и оба понимаете, на что идёте. На регистрацию мы с Надеждой Ивановной обязательно приедем. Или вы устроите деревенскую свадьбу?
– Нет, отец. Мы скромно распишемся и устроим домашние посиделки. Возможно, пригласим соседей и подругу Оли, но мы об этом ещё не говорили.
– Сумки разберёте сами, и, будь добр, разгрузи свой багаж. – Утюг в коробке не забудь, – мать Сергея подмигнула Оле. – Будет что нужно, звоните с почты на домашний телефон или на рабочий. Всё, что нас интересовало, мы посмотрели, пообедали и возвращаемся.
– Вы думаете, они были искренними? – проводив родителей, задала Оля вопрос, глядя в след удаляющейся машине.
– А что они могут изменить? Станут возражать, я всё равно поступлю по-своему. Какой в этом толк? Через пару недель поедем в город за платьем и кольцами. Вещи твои можно забрать. Вере своей скажешь о свадьбе?
– Скажу обо всём, кроме беременности. Пойдём разбирать ваше приданое?
Глава 2
Прошли две недели. Утром на работу, в четыре-пять домой. Иногда вместо магазина они шли к лесу, который был через дорогу метрах в пятидесяти от дома, а минут через сорок возвращались домой. Два выходных они провели в городской квартире Орловских. Оля собрала свои вещи, и вместе с Верой они купили платье. Платье купили в комиссионном магазине, и оно не было свадебным. Скорее всего, его сдали после выпускного вечера. Оля не спорила с подругой, а делала молчком свой выбор и взяла то, что ей понравилось. Платье из белого шифона с рисунком имело юбку до колена, которая казалась воздушной, длинный рукав и лиф, спереди небольшой вырез, сзади молния. К нему подошли белые туфли на шпильке высотой сантиметров пять.
– Оля, когда мы перестанем экономить? – недоумевала Вера. – Это же свадьба.
– Вер, ты сама сомневаешься в своём приезде. Для кого я буду наряжаться? Мы едва знакомы с поселковыми жителями и никого не собираемся приглашать. Куплю я дорогое платье, постою в нём десять минут в загсе и пойду подметать подолом центральную улицу посёлка, а в выходной привезу его сюда и не факт, что его купят. Я хотела купить платье, которое мне понравилось, я это сделала ни для гостей, а для себя. Мне в нём очень комфортно, – Оля закружилась у зеркала, и юбка платья стала белым воздушным кругом, сверкающим серебром.
– Ты любишь Сергея или делаешь это назло Сашке?
– Сергей мне нравится, правда мне непривычно называть его по имени, а любовь это или нет, время покажет. Мне казалось, что я любила Сашу, но я не чувствую большой потери от расставания с ним. Меня устраивает то, что меня приняла семья такой, какая я есть. Он позвал меня с собой и я не жалею, что согласилась. Я не уверена, что подобное могло случиться со мной в городе. Делай выводы сама. Что-то будет не устраивать – разведёмся.
– Орловский многим нравился в больнице, а вы ещё и дружили. Хочешь сказать, что он в тебя серьёзно влюбился? Как-то у вас слишком быстро всё закрутилось. Подозрительно это.
– Вер, если ты думаешь, что я беременная, то ошибаешься. У меня была задержка с Сашей, но всё прошло, а с Сергеем не успела. Знаешь, о чём я подумала? Даже если наш брак продлится год-два, я успею пожить в семье, которая гораздо лучше семьи Алёхиных. Да, в посёлке я прописана временно вместе с женихом, который там работает по распределению и комната моя остаётся за мной. Надумаешь приехать – адрес знаешь или созвонись с родителями и приедешь с ними.
За три дня до регистрации, молодые люди собирались после смены домой. На выходе их задержал Фёдор Иванович.
– Сергей Ильич, у меня в машине Ляшенко Павел Иванович сорока лет. На лицо все признаки аппендикса. Боли с утра, у него температура 39, я не довезу его до райцентра. Сюда пять, туда 35. Разницу улавливаешь? Нужно делать что-нибудь.
– Что
