об этом не знают, смотрят на экран. На первых звуках девчонки снимают гитары и встают по бокам, прямо за моей спиной. Под немецкий Fick, fick, fick, мы начинаем синхронно двигаться. Два шага влево, правая нога поднимается на девяносто градусов, затем возвращаемся обратно. Так двигаемся весь припев, после чего я начинаю свой рэп. Чуть наклоняюсь, свободная рука в постоянном движении, а сзади танцуют девчонки. Конечно танцем назвать это довольно сложно, всего несколько повторяющихся «крутых» движений. Можно было заморочится и сделать намного художественней, но… всегда есть но. Во первых времени было мало, во вторых — девушки не танцоры, а в третьих — я не затейник-балетмейстер.
Снова припев, мы отсчитываем шаги и поднимаем ноги, толпа прикована взглядом к экрану. Вот наконец пошел проигрыш, медленно поворачиваемся спиной к «залу», ноги чуть шире плеч, виляя попками чуть наклоняемся, (сильно нельзя, иначе будут видны шортики). Всё это мастерски снято на кинопленку, которая сейчас демонстрируется на большом экране. Толпа затаив дыхание смотрит и ждёт, когда покажется то что у нас находится под юбочками. Сразу могу сказать что не дождется, всё «лишнее» мы вычистили при монтаже, нам разврат не нужен. Впрочем о разврате загнула, у гитаристок южнокорейские юбочки, с вшитыми шортами, ну а мой джинсовый сарафанчик не такой короткий.
Вот и последние Fick, fick, fick, девчонки на этот раз ноги не задирают, а медленно уходят со сцены. За ними следом по очереди басист, ударница и наконец клавишники. Я посылаю в толпу воздушный поцелуй, затем модельной походкой покидаю сцену. Чтобы успокоить толпу на экране начинается показ моих клипов с Джо Дассеном и Роем Орбисом. В это время мы фотографируемся с Ангелами Ада, им было обещано, да и парни показали себя с лучшей стороны. Не знаю сколько, но несколько десятков перебравшихся через ограждение они утащили за сцену, а там дав пенделя отпустили. На всё про всё у нас не больше десяти минут, иначе выбраться отсюда будет довольно проблематично.
Последние фото сделаны, мы залезаем в броневики, на этот раз пришлось потеснится. С нами едет не только продюсер, но и наши звукооператоры. Во второй, к секретаршам и телохранителям, отправили остальных, вроде как набралось ещё пятеро. Ничего, ехать до автобуса совсем недалеко, километров пять, от силы десять, так что потерпим.
— На базе находились только эти броневики, был ещё танк и тягачи, а от армейских грузовиков с брезентовым верхом я отказался, — начал оправдываться продюсер.
Интересно, что же это за часть такая, раз броневиков в наличии только парочка? Ракетная, ремонтная или РЛС, хотя для чего там танк? Может это база национальной гвардии, туда весь неликвид отправляют, который жалко списать.
— Да ладно Фил, десять минут потерпим, а там переберемся в автобус, лишь бы по дороге ничего не случилось, — успокоила Спектора.
Тот только тяжело вздохнул, ему было неприятно находится в этом стальном гробу. Не все комфортно чувствуют в замкнутом пространстве, тем более нас набилось туда как сельдей в бочке.
У автобуса были через двадцать минут, повезло что полиция перекрыла дорогу, иначе точно кто нибудь увязался за нами. Быстро в него пересели, там сразу в туалет переодеваться, менять сценической образ на повседневный. Сарафан на джинсы, волосы из хвоста распускаю, снимаю надоевшую маску, становится сразу как-то легче дышать. Девчонки тоже залезли в брюки, надели бейсболки и смыли косметику, сразу стали не похожи на знаменитые «Крылья». Парням ещё проще: джинсы и майки поменяли на костюмы, на головы шляпы, превратились в обычных менеджеров, коих в любом американском городе пруд пруди.
Грохнула бутылка шампанского, за ней следом ещё две, все подняли бокалы.
— Сегодня мы вошли в мировую историю! Завтра, вернее уже сегодня утром, все газеты будут обсуждать только нас! За нашу мегазвездную группу! — крикнула я тост.
— За Ледяного Ангела! — добавил Спектор.
Все крикнули Ура, затем до дна выпили разлитый в бокалы напиток.
— Сегодня отсыпаемся, а завтра с утра небольшая съемка, часа за два уложимся, там нет ничего сложного. Послезавтра вы улетаете отдыхать, за пару недель всё успокоится и можно будет приступать к новому альбому. Снимем несколько клипов, за ними будущее, хорошо что это пока ещё никто не понял. Всё, до завтра, — и я с Катюшей и нашими «секретаршами» вышла из автобуса.
Сели в следовавший за автобусом простой автомобиль (как раз все уместились) и в заказанный отель. В Верхнем Ист-Сайде, мой трастовый фонд приобрел для своих нужд дорогую фешенебельную квартиру. Понятно что ей пользоваться буду только я, не хочу толкаться по отелям, но пока придется претерпеть, во всяком случае до завтра. Кстати, необходимо встретиться с управляющим моего трастового фонда, впечатлить господина по самое не могу, чтобы работал за страх и за совесть. Слишком большие там крутятся суммы, оставлять без внимания такое нельзя, соблазн халявы сгубил очень многих.
Всю дорогу Катя молчала, держала меня за руку, а тут только вошли, как её прорвало. Повисла на моей шее и разрыдалась, слезы шли нескончаемым потоком, мне даже стало страшно.
— Катюша прости меня, я поступила как полная эгоистка. Сама не знаю, как закрутился весь этот шоу-бизнес, стало страшно, вот и втянула тебя, сильно испугалась, — попыталась перед ней оправдаться.
— Ты с ума сошла! Да об этом можно только мечтать, моя подруга легендарная Ice Angel! У меня до сих пор перед глазами огромное море людей, там наверное был целый миллион! Впрочем так влипнуть можешь только ты, я уже ничему не удивляюсь, — подруга крепко обняла.
Теперь уже слёзы бежали из моих глаз, нервное напряжение дало выход, пошёл эмоциональный откат. Одно дело спеть и сплясать в ресторане перед своими близкими, а тут сотни тысяч незнакомых лиц. Про миллионы перед экранами даже думать страшно, мозг отказывается такое принимать.
В номере Кэт собрались все участники Крыльев, они были одни, Спектор уехал по делам. Продюсеру нужно было договорится о завтрашней съемке, принять оставленные на сцене инструменты и аппаратуру. Были ещё какие-то важные и неотложные дела, так что он махнул рукой — отдыхайте.
— Вы видели море поднятых рук, когда Ангел второй раз танцевала? Там же их было до горизонта! — разливая шампанское восторженно говорил Грант.
— Конечно видели! До сих пор не верится что мы выступали на Вудстоке. Всё как будто во сне, я себя уже десять раз ущипнула, — показала покрасневшую руку Джесика.
— А меня всё ещё потряхивает, нас же видели по всему миру! Дома не знали что я играю у Ангела, ничего родне не говорила, боялась сглазить. Повезло только нашим звукооператорам, их за микшерским пультом никто не видел, сплошная расслабуха, — кивнула на сидящих вместе двух девчонок Дженифер.
— Неправда!
