менялись планы наёмников.
Вероятно, первоначально они собирались вернуться в Грецию. Поэтому они отправили Хирисофа к спартанскому наварху Анаксибию с просьбой прислать корабли — и доставить их домой морем. А чтобы не сидеть без дела, они, по предложению Ксенофонта, «позаимствовали» у жителей Трапезунда пятидесятивесельный корабль. И решили немножко заняться пиратством. Однако Дексипп, которому поручили командовать этим кораблем, воспользовался им для побега из Понта. Тогда при помощи ещё одного «позаимствованного» тридцативесельного корабля наёмникам удалось захватить несколько судов. Но их было недостаточно для того, чтобы переправить войска на родину. Провиант заканчивался, а Хирисоф не возвращался. Поэтому был принят план, согласно которому войско будет следовать походным порядком по суше, отправив женщин и детей, а также пожилых воинов морем.
В своём продвижении вдоль побережья «десять тысяч» входили в греческие города как непрошеные гости: иногда они были союзниками той или иной стороны во внутренних конфликтах, но чаще представляли собой настоящих грабителей. Так как города хотели избежать таких гостей, появился новый план. Поэтому у Синопа попросили корабли, чтобы доставить наёмников в Гераклею.
Конфликтов между военными предводителями не было. Но затем Ксенофонт выдвинул план создания колонии в Понте и поселения в ней без возвращения в Грецию. По мнению Герберта Парка [10], с этого момента повествование Ксенофонта приобретает оправдательный оттенок. А два греческих командира стали шантажировать Синоп и Гераклею планом Ксенофонта, от которого эти города были явно не восторге. Зачем им рядом ещё одна колония, причём населенная воинственными земляками? Появились и другие предложения от командиров. В армии начались разброд и шатания. В результате утраты общей цели армия быстро деградировала и превращалась в неуправляемую толпу. Воины совершали разбойничьи набеги даже на дружественные города. Кроме того, практиковались расправы самосудом за преступления. Тогда в войске, как в период мятежа в Киликии, была восстановлена демократия. Было проведено собрание воинов — и учрежден суд лохагов, которые даже немножко, за какие-то нарушения, оштрафовали стратегов. Эти меры восстановили порядок.
Вскоре вернулся и Хирисоф, который не смог получить в Спарте корабли для перевозки солдат. Зато он привез наёмникам обещание их нанять, если у Спарты появится такая возможность. Но обещаниями сыт не будешь.
Была у воинов и другая причина разочарования. Воины приближались к родной Греции, но им нечего привезти с собой домой. Полученное жалованье давно потрачено, а большой военной добычи не было. Материальный вопрос надо было как-то решать. Воины предложили Ксенофонту возглавить одну операцию, но он отказался — и предложил на этот пост спартанца Хирисофа. Под его командованием воины на синопских кораблях отплыли в Гераклею. Там они потребовали у города большую сумму денег, но горожане отказались платить и заперли ворота.
Тогда уроженцы Аркадии и Ахайи, которых было большинство, возложили вину за провал миссии на Ксенофонта и Хирисофа, и откололись от армии. Эти четыре тысячи воинов выбрали десять новых стратегов. Среди оставшихся также произошел раскол. 1400 гоплитов и 700 пельтастов оказались под командой Хирисофа, а еще 1700 гоплитов и триста пельтастов — у Ксенофонта.
Аркадяне, пытаясь захватить добычу, потерпели неудачу. Их спасло лишь появление отряда Ксенофонта. Вскоре умер спартанец Хирисоф — и тогда все подразделения «солдат удачи» вновь объединились в единое войско.
Затем эта бродячая наёмная армия прибыла к городу Византий и встала лагерем в его окрестностях. Но никто не понимал, что делать с этими воинами. Им предложили отправиться в Херсонес [11], где их наймут на службу, но возмущенные наёмники ворвались в Византий. И лишь Ксенофонт, по его словам, спас город от разграбления.
В этот момент появился потенциальный наниматель — фиванец Койратид. Он готов был предложить воинам поход в греческий город Фивы, а до этого пообещал обеспечить их пищей и питьем. В первый день своего командования он явился в сопровождении нескольких десятков человек, которые принесли вино и продукты. Но на всех воинов этого не хватило. Так как снабжение Койратид организовать не смог, поход на этом и завершился.
Первая армия греческих наёмников, которые прошли «огонь и воду», в течение нескольких месяцев была не у дел. Причина банальная — не было работодателя. Сами же наёмные воины без талантливого лидера силу не представляли.
После неудачи с Койратидом командиры стали предлагать различные варианты действий. Единого плана не было. Кто-то уехал домой. Часть воинов предложила свои услуги Севту II, царю Одрисского царства во Фракии. Он нанял их, пообещав не только жалование, но также землю и скот. Более того, Севтом предложил свою дочь Ксенофонту, который вновь возглавил наёмников. С помощью этих закаленных воинов Севт II хотел вернуть земли, которые утратил его отец. В конце первого месяца Гераклид, греческий агент Севта, вернулся с деньгами, вырученными от продажи военной добычи. Но этой суммы хватило лишь на двадцатидневное жалованье — и это вызвало у наёмников недовольство. Ответственность за это формально нес стратег, который заключил договор с нанимателем, то есть Ксенофонт. Кроме того, обещанную землю на побережье Мраморного моря воинам не дали.
Тем временем Спарта решила воевать с Персией и послала в Малую Азию Фиброна. Но отряд у него был небольшой, поэтому во Фракию прибыли спартанские послы, чтобы принять наёмников на службу для борьбы против Тиссаферна за обычную плату — дарик в месяц. Так у «солдат удачи» заодно появилась возможность поквитаться за своих предательски убитых командиров. Севт же, в свою очередь, был рад возможности избавиться от наёмников, так как свою функцию они уже выполнили, а стоили слишком дорого. Ксенофонту удалось даже убедить Севта выплатить всё, что он был должен. Так как у фракийского царя денег практически не было, в счет своего долга он отдал шестьсот быков, четыре тысячи овец и 120 пленников. С этими «активами» и авансом, полученным от спартанцев, несколько тысяч воинов отправились в Малую Азию.
Они, наконец-то, получили работу — и вновь вернулись к войне как привычному занятию. Мирная жизнь была не для них. Но они, пройдя сквозь Персидскую империю как нож сквозь масло, показали, насколько та слаба. Это проторило дорогу для других. Сначала вглубь Малой Азии пытался вторгнуться спартанский царь Агесилай. Затем у тирана Фессалии Ясона появились планы общегреческого похода на Персию. К такому же походу призывал и афинский оратор Исократ. Идея витала в воздухе. Но реализовать ее удалось лишь Александру Македонскому.
Невероятный поход «десяти тысяч» незаслуженно проигнорирован кинематографом.
Глава 2. Волки показывают зубы
2.1. Наёмники в эллинистическом мире
Вообще «солдаты удачи» из Эллады,
