Ксоралундра наклонился поближе к шлему. Хорза разглядывал старческую кожу на тыльной стороне своих ладоней.
– Что с кораблем Культуры? – спросил идиранин.
– Пока ничего, кверл. Нигде в системе его нет. Наш компьютер предполагает, что он где-то за ее пределами, возможно, между нами и флотом. Еще немного, и он поймет, что мы здесь совсем одни.
– Капитан, как только агент Культуры окажется на борту, вы, не дожидаясь платформ, должны немедленно соединиться с флотом. Понятно? – Ксоралундра обменялся взглядами с Хорзой. – Вы меня поняли, капитан? – повторил кверл, неотрывно глядя на человека.
– Да, кверл, – ответил голос.
Хорза различил в нем горечь даже через маленький динамик шлема.
– Хорошо. Выберете сами оптимальный путь к флоту. А перед этим, в соответствии с приказом адмиралтейства, вы должны подвергнуть термоядерной бомбардировке города Де’Айчанбие, Винч, Исна-Йовон, Изилере и Илбар.
– Да, кв…
Ксоралундра нажал на выключатель в шлеме, и динамик замолчал.
– Вы взяли в плен Бальведу? – удивленно спросил Хорза.
– Да, агент Культуры у нас. Я не считаю, что ее пленение или уничтожение может иметь серьезные последствия. Но адмиралтейство утвердило рискованный план операции по вашему спасению до подхода главных сил, только получив наше заверение, что мы попытаемся ее захватить.
– Я так думаю, что летающий нож Бальведы вам не достался, – фыркнул Хорза и снова начал разглядывать морщины на своих руках.
– Он самоуничтожился, когда вы садились на шаттл, который доставил вас на мой корабль. – Ксоралундра взмахнул рукой, и Хорзу обдало струей воздуха с сильным идиранским запахом. – Но хватит об этом. Я должен объяснить, почему ради вашего спасения мы рискнули легким крейсером.
– Да, конечно. – Хорза повернулся лицом к идиранину.
– Четыре стандартных дня назад, – сообщил кверл, группа наших кораблей перехватила одиночный корабль Культуры, внешне ничем не примечательный, но, судя по его эмиссионной характеристике, с довольно необычной начинкой. Корабль был уничтожен без труда, но его Разум ускользнул. Поблизости находилась планетная система. Видимо, Разум вышел из реального пространства и переместился прямо к поверхности выбранной им планеты. Мы думали… надеялись, что Культура еще не достигла того уровня владения гиперполями, о котором свидетельствует этот маневр. Со всей определенностью могу сказать, что подобная космобатика пока нам не по плечу. Это и некоторые другие обстоятельства дают основания полагать, что Разум, о котором идет речь, предназначен для нового класса Бессистемных кораблей, разрабатываемых Культурой. Захват этого Разума стал бы разведоперацией высшего класса.
Кверл сделал паузу, и Хорза воспользовался этой возможностью, чтобы спросить:
– Эта штуковина сейчас на Мире Шкара?
– Да. Судя по его последнему посланию, он намеревался укрыться в туннелях Командной системы.
– И вы ничего не можете с этим поделать? – улыбнулся Хорза.
– Мы вытащили вас. Разве это «ничего», Бора Хорза? – Кверл помолчал. – Ваша ухмылка говорит мне, что вы видите в этой ситуации нечто смешное. Что именно?
– Я думал… много о чем: о том, что Разум оказался либо очень сообразительным, либо очень везучим; думал, что повезло и вам — я оказался поблизости; а еще о том, что Культура теперь, по-видимому, не станет сидеть сложа руки.
– Разберем все по порядку, – резко ответил Ксоралундра. – Разум Культуры оказался и сообразительным, и везучим. Нам тоже повезло. Культура мало что может сделать, так как, по нашим сведениям, у нее на службе нет ни одного мутатора и, уж конечно, ни одного, кто хоть раз побывал на Мире Шкара. Но я хотел бы добавить, Бора Хорза, – идиранин положил ладони на стол и наклонил свою огромную голову к человеку, – что вам тоже более чем повезло.
– О да, но разница в том, что я в это верю. – Хорза ухмыльнулся.
– Хм. Это не делает вам особой чести, – заметил кверл.
Хорза пожал плечами:
– Значит, вы хотите, чтобы я высадился на Мире Шкара и раздобыл этот Разум?
– Если это возможно. Не исключено, что он поврежден. Может, он запрограммирован на самоуничтожение в случае опасности, но игра стоит свеч. Мы обеспечим вас всем необходимым, но одно ваше присутствие там создало бы для нас своего рода плацдарм.
– А как насчет тех, кто уже там? Насчет мутаторов, выполняющих роль смотрителей?
– Они нам ничего не докладывали. Видимо, они даже не заметили появления Разума. Очередное сообщение от них должно поступить через несколько дней, но из-за военных действий возникли проблемы со связью. Не исключено, что они не сумеют передать сигнал.
– А что, – медленно спросил Хорза, вперив взгляд в столешницу и рисуя на ней пальцем круговой узор, вам известно о персонале базы?
– Оба старших сотрудника были заменены мутаторами помоложе. Оба младших часовых переведены в старшие и остаются на месте.
– А им не грозит никакая опасность? – спросил Хорза.
– Напротив. Сейчас, во время военных действий, нет места безопаснее, чем Планета Мертвых, внутри дра’азонского Барьера Тишины. Ни мы, ни Культура не рискнем сердить Дра’Азонов. Поэтому Культура ничего не может там предпринять, а мы можем только послать вас.
– Если… – осторожно начал Хорза, наклоняясь вперед и немного понижая голос, – мне удастся добыть для вас этот метафизический компьютер…
– Судя по вашему голосу, вы собираетесь поднять вопрос о вознаграждении, – сказал Ксоралундра.
– Действительно, собираюсь. Я уже довольно долго рискую ради вас головой, Ксоралундра. И хочу выйти из игры. На этой базе на Мире Шкара живет одна моя хорошая знакомая, и, если она не станет возражать, я хотел бы вместе с ней выйти из этой войны. Вот все, о чем я прошу.
– Обещать ничего не могу, но просьбу вашу передам. Ваша многолетняя и преданная служба будет зачтена.
Хорза откинулся назад и нахмурился. Он не понял, говорил Ксоралундра с иронией или нет. Что такое шесть лет для идиран, если представители этого вида фактически бессмертны? Но, с другой стороны, кверл Ксоралундра знал, как часто Хорза, этот хрупкий человечек, рисковал жизнью на службе своим инопланетным хозяевам, почти не получая вознаграждения, а потому идиранин вполне мог сказать это без всякой задней мысли. Хорза хотел поторговаться еще, но тут снова завыл шлем. Мутатор вздрогнул. Все звуки на идиранском корабле казались ему оглушительными. Голоса у идиран были подобны грому; от звука обычного идиранского звонка или бипера у Хорзы чуть не разрывались барабанные перепонки, а когда включалась громкая связь, он закрывал уши ладонями. Хорза очень надеялся, что, пока он на борту, не прозвучит сигнал общей тревоги. От звука идиранской корабельной сирены можно было оглохнуть навсегда.
– Что там? – спросил Ксоралундра, обращаясь к шлему.
