ними у меня не было — кроме одной, той самой, которая объединяла меня и с именинницей: три наши родительницы крепко дружили с юности и по сей день, что автоматически сталкивало меня с дочерьми всех маминых подружек. Но я вообще-то не жалуюсь.
— Привет, — я подошел к потягивавшим ярко-зеленый пунш сестричкам.
Они внимательно осмотрели меня, переглянулись и начали вести диалог между собой, только не вслух, а глазами — была у них такая забавная особенность. Хотя, зная их, я примерно представлял, что девчонки могут обсуждать во время таких гляделок.
— Это вообще кто? — не открывая рта, спросила Лера.
— Это Роман, — покосившись на меня, безмолвно ответила Женя.
— Это Роман? — еще одной косой взгляд пробежался по моему телу. — Ну надо же, и правда Роман… А он вырос.
— Да, вырос…
Все-таки удивительный талант.
— Ну привет, — сказали они уже вслух.
— Что, тоже повинность? — хмыкнула Лера. — Мама отправила?
— И вас тоже? — спросил я.
— А кто придет сюда в здравом уме? — философски протянула Женя.
Вообще-то, тут вся толпа в здравом уме — еще и рады, что их пустили.
— Ну Мишель не пришел, — сказала Лера, и они снова синхронно захихикали. — С ним тут хоть было чем заняться, а так…
— Есть тусы и получше, — закончила ее мысль сестра.
Не сговариваясь, обе поставили бокалы на стол и повернулись в сторону выхода.
— А вы куда? — чисто машинально уточнил я.
Двойняшки снова переглянулись, начав еще один внутренний диалог.
— Возьмем его с собой? — спросила одна.
— Да на фиг! — ответила другая.
— Пока, Роман! — выдали они вслух и зацокали каблуками к двери.
Несмотря на наше давнее знакомство, тусить со мной эти две не хотели. Конечно, я же не трахал их маму.
Девчонки еще не успели скрыться из вида, как, шурша листами на бумажном планшете, ко мне подошла Руслана.
— Катерина желает с тобой поговорить, — известила она голосом заправского секретаря.
О, надо же — аудиенцию мне назначили, прямо как к большому боссу. Я поднял глаза на вершину лестницы, где, словно на пьедестале, сейчас стояла Императрица и свысока оглядывала свой народ. Однако что-то новенькое: в прошлом году она не рвалась со мной общаться. Даже интересно, что ее величество желает сказать мне теперь.
Заинтригованный, я поднялся по ступеням и остановился рядом с ней, мысленно отметив, что, если не считать всех людей внизу, мы как бы были наедине — как в старые добрые, когда матушки предоставляли нас друг другу. Вертя смартфон в руках, Катерина неспешно повернула голову ко мне.
— Как там мама в Испании?
Ну да, просто самая моя любимая тема.
— Живет новой жизнью с новым мужем в новой стране.
— Молодец, — заметила собеседница, — решилась на новую жизнь.
— Вообще-то у нее и старая была неплохая.
— Как я тебе говорила, — наставительно изрекла Катерина, — ты уже достаточно взрослый, чтобы выживать самостоятельно.
Когда ты мне это говорила, я еще не был достаточно взрослым. И вообще, для чего ты меня позвала, чтобы читать нотации и срывать плохое настроение на мне? Хотя сейчас, конечно, больше всех доставалось ее смартфону, который именинница весь праздник носила в руках, не убирая ни на минуту — при этом никому не писала, никому не звонила, не делала снимков. Просто весь день рождения вертела телефон, как игрушку-антистресс, и временами раздраженно постукивала им по ладони.
— Твоя подруга, — она внезапно сменила тему, указывая смартфоном на Дашу внизу, придирчиво осматривавшую канапе с морепродуктами, — поступила некрасиво. Забрала парня у девушки, зная, что у него есть девушка.
И что это: забота обо мне или очередная нотация, замаскированная под заботу? От ответа «а тебе ли не пофиг?» меня удержало только хорошее воспитание. Даша, конечно, не ангел, но если ты ничего не предлагаешь взамен, то нечего ее критиковать.
— И к чему это? — спросил я.
— Такое поведение в нашем кругу неприемлемо, — выдала эта зараза. — Тебе стоит ответственнее подходить к выбору подруг.
Ага, а ты прям святая.
— Может, и измены неприемлемо? — уточнил я.
— А ты не забываешься? — холодно отбрила она.
Я не забываюсь — я просто не забыл. И если бы не знал того, что знал, может, с большим уважением относился бы к твоим словам — а так ты сама виновата. Катерина рядом поджала губы. Да-да, поджимай, изображай эту ледяную неприступность — я-то знаю, какие горячие засосы могут оставлять эти надменно сжимающиеся губки, и ты отлично знаешь, что я знаю — и вовсе не на шее твоего распрекрасного Принца.
Стоило только о нем подумать, как он начал карабкаться к нам наверх — довольно мягко и аккуратно, несмотря на габариты — скорее как женщины подходят к своим мужикам, а не как мужики к своим женщинам. Он подошел к Императрице и положил огромную, как каменная глыба, голову на ее хрупкое плечо, как бы намекая, что яйца в этой паре были только у нее. А следом недовольно подвигал бровками в мою сторону — мол, давай вали, что ты тут трешься около моей девушки. Да не бойся, эту заносчивую стерву я уводить не собираюсь. Да и как ее вообще увести?
— Можешь вернуться к остальному празднику, Роман, — любезно завершила беседу она.
Чувствуя, что мне уже надоело смотреть на это смешение гендерных ролей, я с радостью туда и удалился, оставив парочку наслаждаться их не совпадающими габаритами.
Внизу по-прежнему фоном пела Влада, а фоном ей, не особо слушая, гости хрустели тарталетками и потягивали со смаком пунш. Когда я прошел мимо сцены, наша звезда одарила меня обиженным взглядом из серии «почему я тут надрываюсь, а ты прохлаждаешься?» Я послал ей ответный взгляд, как бы говорящий «потому что». В этот момент в одном из коридоров дома промелькнули Дашины сиськи, и я направился туда. Булочке нелегко вышло знакомство с богатой жизнью, и стоило ее как-то поддержать.
Коридор завел меня в ближайшую открытую дверь, за которой обнаружилась небольшая комнатка с книжным шкафом и узкой бархатной софой — этакий уголок для отдыха то ли хозяина, то ли хозяйки, то ли вообще прислуги. Да, в доме Катерины была прислуга. Даши внутри не обнаружилось, зато на самом видном месте у стены
