все тянуло и пело оттого, каким тяжелым был этот взгляд.
Когда Итан толкнулся внутрь, Пенни не удержалась от вскрика и подкинула бедра вверх. Итан тут же зажал ей рот, и Пенни выгнулась, подаваясь навстречу сильнее. Тело как будто зажило своей жизнью, откликаясь на каждый толчок, Пенни не понимала, где низ, а где верх, отчего ей больно, а отчего хорошо, чувствовала только Итана как часть самой себя. Смотрела на него, не отрываясь. На то, как зажмуриваются его глаза, как искривляется удовольствием лицо, как лихорадочно двигаются бедра, как перекатываются под кожей мышцы. Свет лампы огибал фигуру Итана, и казалось, она сияет сама по себе, а вокруг растрепанных волос виднеется ореол теплого желтого света.
Пенни застонала, и Итан схватил ее за волосы, впился в губы, а вторую ладонь положил на низ живота и погладил большим пальцем Пенни внутри, мгновенно нащупав вышибающую всякое соображение огненную точку, ослепляя вспышкой чистого удовольствия.
Кажется, Пенни кричала прямо в поцелуй, кажется, изгибалась в объятьях Итана, как пойманная птица, кажется, изнутри ее окатило волной огня. А потом они долго лежали, не двигаясь, будто умерли, а Итан продолжал обнимать ее. Глаза у Итана, когда Пенни в них заглянула, были пораженными и растерянными.
Он сел, выскальзывая из Пенни, а потом провел рукой по ее животу. Пробормотал что-то на латыни.
Пенни потянулась к своей одежде, взялась за походные штаны. Они были велики на два размера, как и вся ее одежда (другой в лагере просто не нашлось), но Пенни уже привыкла всегда носить ремни.
— Куда?
Глава 3
Пенни вздрогнула.
— Я хочу одеться. Чтобы уйти отсюда.
— Нет. — Мягкое выражение на лице Итана исчезло, сменяясь жесткостью. — Ложись на бок. Ты останешься здесь.
— Но я…
— Ложись. На бок.
— Можно мне помыться? Я… — Пенни махнула рукой и тут же покраснела.
Она была… Их… их жидкости и…
Боже, как стыдно.
Итан смотрел на нее, не мигая, а затем одним легким слитным движением поднялся. Как был, в расстегнутых штанах и с голым торсом, прошел к столу, порылся в ящиках. Достал пачку салфеток, взял себе одну, а остальное бросил Пенни.
Очищать себя от спермы под взглядом Итана было странно, щеки горели, но Пенни смогла закончить и гордилась тем, что руки почти не дрожали.
Итан кивнул, забрал у нее использованные салфетки и пошел к столу. Вытер себя, приглушил свет и достал откуда-то шерстяное одеяло, наверняка колючее.
— Ложись и спи.
Итан завернул в него Пенни, а сам прижался сзади, завозился, накрываясь спальником. Тихо шумел генератор, Пенни быстро стало жарко, она заворочалась, но Итан только сжал ее сильнее.
— Спи. Ты никуда не пойдешь.
Не подчиниться такому приказу не получилось. Пенни вздохнула, попыталась расслабиться и как-то незаметно для самой себя сомлела от тепла, мерного дыхания Итана и обнимающих ее тяжелых рук.
Думать о том моменте, когда ее разбудят и выкинут из этой палатки, не хотелось, и Пенни уснула. Ей снилось небо, крылья и еще что-то хорошее.
***
Проснулась Пенни рано утром, которое тусклой серостью проглядывало сквозь затянутое пленкой окно. Итан так и не отпустил ее, так что Пенни опасалась разбудить его, пошевелившись. От осознания того, как Итан близко, внизу живота снова потяжелело, а между ног стало влажно, и Пенни выдохнула, пытаясь отвлечься. Лежа на боку, она принялась осматривать палатку. Вокруг царила скромная, даже аскетичная обстановка. Простой стол, грубо сколоченный стеллаж с какими-то папками, несколько положенных друг на друга спальников и одеяла вместо нормальной кровати.
Верховный Инквизитор мог претендовать на лучшие условия. Даже здесь, в полевом лагере, одном из многих, разбросанных среди диких земель. Пенни слышала, что когда-то здесь был большой город, с рынками, с каруселями и с многоэтажными домами. Но сейчас об этом говорили лишь кирпичные развалины и какие-то железные каркасы, похожие на клетки, торчащие из земли в нескольких милях от лагеря.
Пенни никогда не видела города, да и осталось их немного. Там было безопасно, они были колыбелью цивилизации, ее хранилищем. Большинство же людей жили в селеньях среди диких земель, и инквизиторы отправляли отряды в первую очередь туда, если получали сигналы бедствия.
Итан завозился, приподнялся на локте, и Пенни закрыла глаза. Некоторое время ничего не происходило, а затем по спине прошлась тяжелая рука, вверх-вниз, вниз-вверх. Пенни тихонько выдохнула, и Итан коснулся ее волос уже знакомым жестом. Откинул одеяло с ее плеча, потянул вниз. Кожу лизнул холодный воздух, и Пенни задрожала. Итан замер, и кончиками пальцев проследил шрамы на лопатках.
— Они болят?
— Нет.
Помолчав, Итан снова коснулся их.
— Красные. Воспаленные. И тут кровь. Запекшаяся. Ты что-нибудь?..
— Нет, — оборвала его Пенни и обернулась. — Я ничего не помню. И ничего не чувствую.
«Я не уверена даже в том, что ангел, как вы все, люди считаете. Меня зовут Пенни. Ты меня так назвал». Итан был растрепанным и со следами от одеял на лице, с припухшим ото сна лицом, но смотрел внимательно, как будто они были на допросе. Его взгляд скользнул куда-то вбок и замер. Итан потянулся туда и поднял маленькое белое перышко, а затем еще одно.
— Ты линяешь, ангел. Скоро зима? — не дождавшись ответа, Итан аккуратно сложил перышки на пол. — Выбились из подушки, должно быть. У тебя глаза как будто бы светятся, ты знаешь?
Он потянул одеяло ниже, толкнул Пенни в плечо, заставляя снова перевернуться на живот. Замер. Итана, наверное, интриговали шрамы на лопатках Пенни, как и ее тело, тело не человека. Пенни была не против побыть для него музейным экспонатом. Раз уж Итану так хочется. Все, что угодно. Итан касался ее, ощупывал, будто слепой, который изучает новый предмет. Хотя тело Пенни было совершенно обычным, женским: лицо и шея, черные волосы и несколько родинок в самых разных местах, груди, живот, ноги и ложбинка между ними.
Кровоточащие в последнее время шрамы на лопатках и ртутные, ядовитые, радужки глаз.
Пенни вздохнула и поерзала, не зная, куда себя деть. Было неловко, она чувствовала себя слишком уязвимой, ей было страшно, но менять что либо не хотелось, слишком ценным было происходящее. А Итан как будто не замечал ничего вокруг, полностью поглощенный тем, чтобы коснуться каждого участка тела Пенни: спины, плеч, шеи, даже локтей и поясницы.
Бедер и голеней.
— У тебя волос на теле нет.
Наверное, в этом было мало сексуального и возбуждающего, как и в медицинском осмотре, но Пенни было хорошо и тепло.
— Никогда не было, — Пенни зажмурилась и уткнулась носом в спальник, вдохнула запах Итана.
— Я знаю. Я нашел тебя. Ты была без одежды.
Итан скользнул рукой между бедер Пенни,
