усмехнулась она. Меж тем уже одетый парень, пятернёй расчёсывая на ходу волосы стремительно пронёсся мимо нас, плечом толкнул массивные резные дери и был таков.
— Я? Замуж? Я ещё слишком молода… — пролепетала я, к такому повороту я точно не была готова.
— У нас девиц с двенадцати лет сватать начинают, а кого и с рождения обручают, — она смерила меня испытующим взглядом.
— А как-то по-другому помочь нельзя? — замужество в мои планы ну никак не входило.
— Мой сын — князь обширных земель, многие бы хотели оказаться сегодня на твоём месте, у нас сейчас пятнадцать высокородных невест гостят, прибыли из разных стран…
— Зачем вам я, если есть такой выбор?! — перебила я женщину, понимаю, что это невежливо, но мне моя свобода дороже приличий.
— Помыслы их вполне понятны, — не выказав недовольства продолжила она, — их родам власть нужна над нашими землями, вот и прислали дочерей и сестёр своих, а сына моего ты сама видела, рано ему ещё править.
— Так откажите всем!
— Обидятся, войной пойдут, не выстоять нам против всех.
— И что же делать? — растерялась я.
— Боги услышали мои мольбы и прислали тебя, — она довольно улыбнулась. — Объявим всем о помолвке с избранницей небес, с богами-то вряд ли кто ссориться захочет. От помолвки до свадьбы может несколько лет пройти, а там и сын повзрослеет, да и боги могут передумать, — она хитро прищурилась.
— Такой вариант меня устраивает, — радостно согласилась я. — Что нужно делать?
— Давай-ка сходим к ведунье, может, она подскажет, как лучше поступить, а потом и решим.
— Ведунья — это знахарка?
— Знахари лечат, а ведуны могут чувствовать будущее. Приодеть тебя надобно, — она с улыбкой взглянула на мои босые ноги, приоткрыла дверь и крикнула. — Умываться!
Тут же в палаты вбежали резвые девчонки и потащили меня к дверке, за которой недавно одевался молодой князь. Там оказалось ещё несколько комнат, но рассмотреть их мне не дали, проворно запихнув в одну из них.
Светлое просторное помещение, с большой деревянной лоханью на полу, видимо было купальней. Девицы принесли ушат с горячей водой, от которой поднимался пар. Пока они разводили воду в деревянной шайке, добавляя туда отвары трав и душистые масла, я благоразумно подвязала волосы, чтобы не намочить.
— Княгинешна, вы идите в бадейку-то, а мы сейчас вам польём, — сказала одна из девушек, весело хихикая, — Чего на холодном зябнете, застудитесь ещё! А вечером баньку устроим.
Я шагнула в широкую лохань, дно которой действительно оказалось приятно тёплым, это не на каменном полу стоять. Девчонки проворно стянули с меня рубаху и принялись поливать из ковшей, растирая кожу мягкой тканью.
— Для личика другая водичка, с розовым маслом и лимонным соком, — рассмеялась одна из них, видя, как я подставляю лицо под льющиеся из ковша струи.
Меня закутали в согретую простыню и уложили на широкую лавку, устланную мягким матрасиком. Бережно нанесли на лицо ароматный состав и так же бережно смыли. Затем дали прополоскать рот освежающим отваром.
Расстелив на полу шерстяной половичок, поставили меня на него, стянули простыню и начали надевать рубахи разной длинны, ворох которых разложили на лавках. Когда только притащить успели? Поверх нескольких рубах натянули платье, заплели волосы в косу и уложили её короной. В довершении всего обули меня в короткие кожаные сапожки, устланные изнутри пушистым мехом.
Выйдя, наконец, из купальни, я чувствовала себя обожравшимся Вини-Пухом. В этом одеянии не то, что двигаться, даже стоять было не удобно.
Смешливые девицы быстро сбежали, а я с тоской взглянула на женщину, что рассматривала меня с некоторым изумлением, не зная то ли всплакнуть, то ли рассмеяться. Да, ростом меня бог не обидел и комплекцией тоже, «девка-гренадер» называл меня папочка, чем очень гордился. Правда, что это доподлинно означает я так и не успела узнать, всё забывала погуглить, а тут вдруг вспомнилось, наверное, потому что княгиня-то повыше меня ростом оказалась.
— Можно я кое-что изменю? — спросила я чисто из вежливости. Всё, что было надето, рухнуло к моим ногам тяжёлым комом, а я, переступив кучу, осталась примерно в таком же одеянии, но из тонких струящихся тканей.
— Откуда такая изысканность? — Княгиня провела пальцами по верхнему платью. — Даже заморские шелка грубее.
— А это не ткань, это моя сила, она часть меня, — призналась я, решив, что врать этой женщине не стоит.
— У нас суровый край, девочка, хоть сейчас и осень, но уже подмораживает, а твоей силе ведь подпитка нужна, стоит ли её так растрачивать? — резонно заметила она, ничуть, впрочем, не удивившись моим словам.
— От плотного завтрака я бы не отказалась, — улыбнулась я, — а вот чтобы носить на себе всё это, — я кивнула на ворох одежды, — сил нужно не меньше.
— Как знаешь, как знаешь, — покачала головой она, — может так и лучше, сразу видно — чужеземка, и нечета всем прочим! Пойдём на кухню, попробуем тебя накормить, — женщина стукнула посохом в дверь. Створки отворились, а около них замерли стражи в лёгких доспехах, вооружённые секирами и щитами.
Мы шли по длинным холодным коридорам, я держалась рядом с княгиней, отставая от неё на пол шага, решив, что этого будет достаточно, так как в правила местного этикета меня никто посвящать не торопился. Сделав одежду несколько плотнее, холода я не испытывала, голода, впрочем, тоже. Мир был полон чистой звенящей силы, которую можно было пить, как родниковую воду, но раз уж мне довелось оказаться здесь, почему бы не попробовать их пищу?
Кухня встретила нас гулом пламени в раскаленных печах, чадящими жаровнями, грохотом утвари, криками стряпух, подгоняющих резвых поварят и взрывами смеха над очередной шуткой разошедшегося чернявого холопа.
— Не забываем, что сегодня у нас важный день! — гаркнула княгиня громко, но довольно беззлобно. Потрепала по голове пробегавшего мимо мальчонку с корзинкой грибов, шепнула что-то сухощавой старухе со связкой ключей на поясе.
Пройдя через кухню, мы остановились в зале с
