Впрочем, совсем скоро в жизни Катрин должны были произойти серьезные изменения. Она решилась на важный шаг – переезд в Париж. На Лазурном Берегу, как ей думалось, невозможно ничем заниматься всерьез – ни отношениями, ни карьерой.
– Ирэн, тебе тоже не помешает сходить к этой психологине. Сколько лет у тебя не было отношений? С тех пор, как ты рассталась с Александром?
– Что-то мне не хочется об этом говорить.
– Ты же не старая дева, но имеешь все шансы ею стать. Когда ты наконец подкатишь к своему профессору? Смотри, он долго ждать не будет. Кто-нибудь более бойкий и смелый возьмет его в оборот.
– Я не собираюсь к нему подкатывать и не собираюсь брать его в оборот. Я очень скоро появлюсь в его жизни и…
– …и сведу его с ума своими научными познаниями, – перебила ее Катрин. – Ирэн, ты серьезно? Он мужчина. Последнее, что ему нужно, – это твой мозг. Оденься пособлазнительнее – и готово!
– Он ученый. И мой мозг он точно оценит. Он скорее вступит в отношения с женщиной из своего круга, чем с риелтором. Риелторов все воспринимают как обслуживающий персонал. Сейчас я для него как сантехник. Не его поля ягода.
Катрин закатила глаза и покрутила пальцем по виску, давая понять подруге, что та слегка ку-ку.
– Ирэн, эти твои бабки из книжного клуба заморочили тебе голову. Только они воспринимают всех, кто не родился в семье потомственных аристократов, ниже себя. Все остальные уже знают, что крепостное право отменили, и каждого оценивают по его достижениям.
Но Ирэн не сдавалась:
– Вот достижениями я как раз похвастаться не могу.
– Ирэн, ты совсем больная? Он мужчина. Пришла, увидела, соблазнила.
– Фу-у! Это не мой способ. И вообще, сейчас не время. Не хочу даже начинать отношения, где я заведомо ниже него по статусу. А что еще хуже, я пока бомж, забыла?
– О да, Ирэн, ты, конечно, бомж. Тут половина Лазурки тогда бомжи – все арендуют жилье, яхты и машины. И все бомжи. Смотри – вон проехал бомж на «мазератти».
Официант подошел и принес им напитки.
– Вы шутите? Пластиковая трубочка??? Минута в стакане, триста лет в океане! Принесите бумажную трубочку, вы что?!
Ирэн возмутилась, отправила официанта за экологически безопасной трубочкой и продолжила:
– Катрин, брось! Ты же поняла, что я имею в виду. Мне нужен свой дом. Я не хочу, чтобы меня подобрали, как дворняжку, с улицы, а потом, после развода, выкинули обратно.
– Слушай, ты давным-давно уехала из своей деревни, а ведешь себя так, словно все еще там. Тебе нужно к психологу, я серьезно.
– Это была не деревня, а поселок городского типа, – поправила Ирэн.
– Не важно. Посмотри, как все поменялось в жизни: когда мы с тобой познакомились, я была богатой, а ты из поселка городского типа, – подчеркнула Катрин, – а теперь все изменилось. Мой папа разорился, я бедна и прошу у тебя денег в долг. А ты, наоборот, встала на ноги и покупаешь свой дом.
Ирэн выглянула из-под шляпы и удивленно посмотрела на Катрин.
– Денег в долг?
– О, я как раз хотела об этом поговорить. Сестренка, умоляю, выручи меня в последний раз. Пожа-а-алуйста!
– Катрин, я никак не могу. Серьезно. Мне нужно вносить деньги за дом, они мне самой понадобятся. А сколько ты хочешь?
Когда Катрин назвала сумму, Ирэн поперхнулась водой и сильно закашлялась.
– Ты шутишь? – просипела она, все еще пытаясь откашляться.
– Нет-нет, это не то, что ты думаешь. Это всего на два дня, я их сразу верну. Мне просто нужно для новой работы показать свою благонадежность. Я положу их на счет в банке, возьму выписку о состоянии счета и сразу же тебе верну.
– Зачем?
– Я буду работать с дорогими предметами искусства, а они не хотят брать на работу тех, у кого за душой нет ни гроша, – слишком велик соблазн что-то украсть.
– Катрин, не знаю. Сумма просто огромная. Целое состояние. На кону стоит мой дом. Это все, что у меня есть.
– Ну да, и профессор Ансельм, конечно.
– Не только из-за него, – смутилась Ирэн. – Я экономила на всем, чтобы поскорее накопить. Бралась за сделки даже с мизерными комиссиями. И уж, конечно, я не пила Châteauneuf-du-Pape. Я даже машину купила сама знаешь какую, лишь бы только она ездила.
– Да, машина у тебя ужасная, – подтвердила Катрин. – Надеюсь, ты не ездила на ней на собеседование? В следующий раз бери мою, у тебя же есть ключи.
– Я взяла твои ключи только на случай, если ты потеряешь свои. А не чтобы пускать всем пыль в глаза. Нужно быть, а не казаться.
– Ирэн, я знаю. Все знаю. Но мне правда очень-очень надо. Я бы попросила у мамы, но у нее нет свободных денег – ей придется что-то продать, а это долго. Я тебе все отдам. Ты же знаешь, я всегда отдаю. И это всего на пару дней. Ну пожалуйста, сестренка!
Ирэн колебалась. Противостоять обаянию Катрин было сложно, и все аргументы казались вполне убедительными, но сумма внушала опасения. Если что-то пойдет не так, она потеряет все, ради чего столько трудилась. С другой стороны, что может пойти не так? Если это всего на пару дней, то риска почти никакого. К тому же не стоит забывать, что она многим обязана Катрин и ее семье.
Когда они только познакомились, Ирэн, тогда еще Ирэна, была диковатой девчонкой из глубинки и сама пробивалась в люди. Необычное имя ей дала мама, обожавшая сериалы. В деревне над Ирэной часто насмехались и спрашивали: «Где твой Хуан Антонио?» Но с годами сериал забылся, и дразнить ее перестали. К моменту знакомства с Катрин Ирэна уже многого добилась сама – переехала в столицу и поступила учиться в университет. И Катрин, тогда еще просто Катя, которая сначала воспринимала ее только как однокурсницу, у которой можно списать, со временем стала ее самой близкой подругой. Несмотря на разное происхождение, у них оказалось много общего. У обеих – пьющие отцы и холодные, неспособные проявлять ласку матери. Ирэна помогала Кате сдавать сессию, а та взяла деревенскую девчонку под свое крыло и научила вести себя в высшем обществе и на приемах, которые постоянно устраивала Катина мать.
– Ну пожалуйста! – снова повторила Катрин. – Ты же и сама мечтаешь пройти собеседование. Ты должна понимать меня, как никто другой.
– Катя, тебя мотает, как свинью на поводке, ты неисправима! – вздохнула Ирэн, но в конце концов сдалась: – Ладно, я завтра сниму деньги и дам тебе. Но только на пару дней!
– Ура! Спасибо! Ты самая лучшая на свете! – Подруга вскочила и крепко ее обняла, а потом строго добавила: – Но все-таки перестань называть меня Катей! Я – Катрин! А ты – Ирэн. И скоро у каждой из нас начнется совсем другая жизнь.
В отличие от своей подруги, Ирэн Дюпри не была красавицей. Как раз наоборот, ее внешность была самой обыкновенной: незапоминающейся, неяркой и неинтересной. Умело используя косметику, она могла показаться симпатичной, но не более того. Светлые волосы и серо-голубые глаза – вот и все ее достояние. Одевалась она обычно в деловую блузку, удобные брюки и туфли. Такой наряд имеет преимущество: когда бы ни позвонил неожиданный клиент, она всегда может сорваться на показ, будучи уверенной, что выглядит по-деловому. Единственным отличительным знаком была ее татуировка. Хрупкая изящная Сейлор Мун красовалась на руке, напоминая о том, как важно быть сильной.
