деятельности? — я вопросительно посмотрел на Матанцева.
Тот уставился на меня прищуренными глазами и буквально прошипел:
— Слышь, студент, тебе сколько лет?
— Семнадцать утром было. — я постарался предать лицу невинное выражение.
— А так и не скажешь… — полковник продолжал меня разглядывать. — В очередной блудняк меня толкаешь, студент, а я ведусь, как… — Он осёкся. — Дай подумать.
Он отвернулся и медленно пошёл по дорожке, а я остался на месте. Минут через пять Матанцев вернулся.
— Идея хорошая, подробности мне надо «провентилировать» у знающих людей. — сказал он уже спокойно. — Но уже сейчас надо подыскивать здание. Сколько денег можешь выделить уже сейчас?
— Тысяч сто семьдесят. С учётом новых поступлений от Айболита, ещё больше.
— Хорошо, узнаю и сообщу. У тебя всё?
— Нет, Виктор Петрович. Может аккумуляторный заводик расширим? Производство батареек наладим. Дело это долгое, с банком можно запараллелить.
Матанцев думать не стал.
— Производство аккумуляторов можно и расширить, тут ты прав. — согласился он. — По этому поводу Володю напрягу, он с директором завода переговорит, тот в теме.
— Кстати, Виктор Петрович, я давно хотел спросить, что по деньгам у Володи и Валеры?
— В каком смысле? — напрягся Матанцев.
— Вы им зарплату платите? — прямо спросил я.
— Плачу. Каждому по тысяче долларов в месяц, плюс премии Володе. А Валериной охранной фирме заказы подкидываю.
— Не будет ли наглостью с моей стороны, Виктор Петрович, тоже им периодически премии подкидывать? А то неудобно получается…
— Смотри, только не испорти мне сотрудников! — ухмыльнулся полковник.
— Москвичи не звонили? — сменил я тему.
— Звонили, чувствуют улучшения, да и детки в норму приходят. По моему назначению процесс запущен, перспективы хорошие. Тьфу-тьфу… — он сплюнул через левое плечо. — А у тебя как, в общем и целом?
— Да нормально всё, цену за «приём» до пяти тысяч поднял, пришлось телефон отключить — маму жалко, гадости начали говорить.
— Да, меня Валера предупреждал, чтобы, если что, через него связываться. Не переживай, через некоторое время всё наладится! Поеду я, дел ещё много, хоть свежим воздухом подышал! — он хлопнул меня по плечу и направился в сторону своей служебной «Волги».
— Значит ты тогда не врал, когда Свете и Нине про охранное агентство говорил? — спросил я Валеру, усаживаясь в машину.
— Ага. Матанцев просветил?
— Ага. — ответил я в его манере.
— Не похож я на директора? — он ухмыльнулся.
— Не похож… — я улыбался.
— Вот и отлично, что не похож!
— Ты помнишь, директор, что нам надо заехать в магазин, где мы бытовую технику с тобой для дома покупали? — спросил я Валеру. — Пару телевизоров и видиков надо купить, завтра в детский дом едем.
— Помню я все, заедем.
* * *
К детскому дому мы подъехали к десяти часам утра. Судя по машинам на стоянке, возле которых крутились детдомовские, «центровые» были уже здесь. Встретившие нас Наташа и Гриша помогли выгрузить два ящика с шоколадками «Bounty» и проводили меня с Валерой до кабинета директора. Состояние здания оставляло желать лучшего. Было видно, что косметический ремонт кое где пытались сделать своими силами из того, что было — разная краска, наспех замазанные раствором места отвалившейся штукатурки, забитые фанерой окна. Пока мы шли к директорскому кабинету, из-за дверей постоянно высовывались любопытные мордочки детишек младшего школьного возраста, дети постарше солидно прогуливались по коридорам, делая вид, что наше появление их нисколько не волнует, но глазами они косили так отчаянно, что я начал сомневаться в эффективности своего препарата в лечении косоглазия. Нина Степановна, директор детского дома, женщина неопределенного возраста с добрыми глазами, поблагодарила меня за помощь и отвела в соседний со своим кабинет, заранее приготовленный Наташей для «приёма».
— Нина Степановна, возьмите чек, в понедельник придёт машина, привезёт вам два телевизора и видеомагнитофоны к ним.
— Спасибо, Алексей! Наташенька кассеты с фильмами уже привезла. — Наташа кивнула. — Детки предупреждены и сейчас будут собираться.
В этот момент в кабинет заглянул Димон, Гришин кореш.
— Мы готовы.
И начался конвейер!
На входе дежурили «центовые», обеспечивая порядок. В кабинете находился я с Валерой. В приготовленные стаканы мы с ним наливали воду из канистр, кидали по половинке таблетки, размешивали и звали пятерых детдомовцев, которые выпивали «препарат» под нашим присмотром. Потом всё повторялось. Кроме того, войдя в состояние «лайт», я на первой же пятёрке начал «добавлять» деткам позитивных эмоций, а то они заходили к нам в кабинет настороженно, ожидая любого подвоха, и производили впечатление маленьких волчат, а когда выходили — плечи расправлялись, движения были уже не такими резкими, а на лицах появлялись улыбки, которые становились ещё шире, когда каждый из них получал по батончику «Bounty». Не знаю кто придумал, но детей перемешали так, что один взрослый ребёнок приводил одного или двух поменьше, порой малыши так умилительно прятались за своих взрослых товарищей, увидев двух незнакомых дядей, что мы с Валерой переглядывались и улыбались.
Весь «сеанс» продлился больше четырёх часов и препарат получили более двухсот детей. Последней была Нина Степановна. После того, как она выпила воду, я на автомате протянул ей батончик.
— Спасибо, Алексей, я лучше детям отдам! — они с Валерой улыбались.
— Ой, простите, Нина Степановна, уже навык выработался. — я засмеялся. — Здесь ещё шоколад есть, мы его оставим.
— Хорошо, Алексей, и спасибо вам огромное от лица всех наших воспитанников, мне Наташенька рассказала, кто выступил инициатором помощи.
— Был рад помочь, Нина Степановна! Запишите мой телефон, правда он у меня временно отключен в силу определенных обстоятельств, но скоро вновь заработает. Если что понадобиться — звоните, не стесняйтесь!
Когда мы выходили из здания, нас молча провожало очень много маленьких детей, лица у некоторых были измазаны в шоколаде. Я не удержался и остановился на выходе.
— До свидания! — громко попрощался я с ними и «добавил» позитива.
— До свидания, дяденьки! — ответил нестройный хор детских голосов, от которого у меня слёзы на глаза навернулись.
Я украдкой глянул по сторонам — Валера с Гришей стояли с каменными лицами, но глаза подозрительно блестели, Наташа же слёз не скрывала и беззвучно плакала, вытирая лицо платком.
На улице нас провожали детдомовцы постарше.
Когда мы с Валерой отъезжали со стоянки, попрощавшись с «центровыми», я спросил у него:
— Валер, вроде хорошее дело сделали, детям помогли, а почему так водки выпить хочется?
— А потому, Алексей, что справедливости в мире нет, вот душа и болит, и ищет эту справедливость на дне бутылки, а она и там отсутствует… — со вздохом ответил он.
— Может вечером всё-таки поищем?
— Давай, может что и найдём…
Когда мы приехали в дом, мама сразу обратила внимание на наше состояние, хоть мы
