ушей, но на всякий случай я меняю тему:
– Я бы с удовольствием послушала о твоих приключениях, Данте.
Нонна цокает языком.
– Princci[11] Данте. – Я растягиваю звук «р» и закатываю глаза, потому что Данте в первую очередь – мой друг, а потом уже принц.
Мальчик, который убедил брата не забирать меня в замок для дальнейшего изучения в тот день, когда я говорила со змеей.
Мужчина, который подарил мне первый поцелуй в узком переулке в вечер перед отплытием в Королевство Глейс.
На темное лицо Данте падает солнечный луч.
– Я бы с удовольствием развлек тебя, дорогая Фэллон.
– Тогда найди меня, когда у тебя будет время.
– Где? – Он хватается за лакированный деревянный фальшборт[12], лодка сильнее раскачивается.
– Поспрашивай вокруг. Весь Люче знает, где трудится печально известная Заклинательница змей. – Я закрываю окно, а фейри воздуха уносит лодку от набережной.
Один из друзей Данте, должно быть, сообщил ему, где я работаю, потому что принц больше не улыбается. Я думаю, они забыли уточнить, что я обслуживаю желудок и печень посетителей, а не то, что ниже.
– Он никогда не женится на тебе, Фэллон. – Слова Нонны стирают мою улыбку.
– Я не хочу выходить замуж.
– Ты хочешь стать его шлюхой?
Я вскидываю голову, а рот кривится от отвращения. Я ничего не имею против женщин, которые продают свое тело – я считаю многих своими подругами, – но я никогда не сумела бы… никогда бы не сделала этого. Я уже достаточно опозорила семью, просто родившись.
– Он не король. – Я тереблю шерстяное покрывало, которое накинула на мамины исхудавшие ноги.
– Возможно, но принц не может жениться на простолюдинке. Особенно если он хочет сохранить свой титул.
Нонна смотрит на меня, но я слишком взволнована и раздражена, и…
– Фэллон, отдай свое сердце другому мужчине.
– Мое сердце никому не отдано, Нонна.
Ее вздох заменяет тысячу слов. Я уверена, мудрых слов, но я не в настроении выслушивать.
– Я опаздываю на работу, – говорю я и целую в щеку маму – не Нонну, проскальзываю мимо нее вниз по винтовой лестнице, в тень Тарелексо.
Нонна утверждает, что тени защитят меня, и, возможно, она права, но тени делают меня незаметной, а я хочу, чтобы Данте видел меня.
Глава 2
Фейри воды, не обладающая ни каплей магии, – жалкое существо, особенно когда живешь на островах, покрытых грязными лужами. Особенно в рыночные дни.
Западный причал занят моряками, выгружающими последние продукты, которые не продались в королевской гавани. Фрукты помяты, овощи с гнильцой, молоко прокисло, рыба с мутными глазами и мешки с зерном, кишащие насекомыми, но полукровки и люди разберут все до наступления сумерек. Урчащие желудки не привередливы.
Я обхожу стороной вонючую жидкость, придерживая подол, чтобы юбка не испачкалась и не пришлось ее стирать. У меня целых три платья в гардеробе, но из-за отсутствия магии мне приходится отстирывать пятна вручную.
Стирка входит в список ненавистных обязанностей наряду со сменой простыней в «Дне кувшина», когда горничная-человек Флора сидит дома, ухаживая за каким-нибудь из своих двенадцати детей.
Таверна пользуется популярностью среди лючинских военных, да и многие благородные тарекуорины сюда захаживают. Родители Сибиллы подумывали даже о второй горничной, но люди склонны к воровству и лжи, а у фейри, даже у полукровок, проблемы с доверием.
Я прохожу мимо трех моряков, укладывающих пустые ящики на судно, в котором нет ни изящества гондол, ни прочности рыбацкой лодки.
Один из них свистит, что заставляет двух других обернуться.
– Сколько еще ты будешь заставлять мое бедное сердце страдать, Фэллон Росси?
Я качаю головой, Энтони вечно что-нибудь выкидывает, но улыбаюсь – мне нравится его настойчивость.
– Неужели Берил и Сибилла снова тебе отказали?
Энтони увивается за каждой юбкой. Я слышала, что он переспал с половиной лючийских дам, будь то люди или фейри, и что он очень внимательный любовник. Но я романтичная натура, я хочу, чтобы мой первый любовник стал и последним, а я сомневаюсь, что для Энтони я буду последней.
– Никому из них я не предлагал выйти замуж.
Действительно. Потому что они были не против переспать с ним.
Энтони забегает вперед, шагает задом наперед, лицом ко мне, пока я пробираюсь по оживленной пристани к ярко освещенной таверне.
– Я уже почти накопил на жилье, – говорит он.
– Поздравляю.
Он останавливается, вынуждая меня тоже остановиться, и наклоняется надо мной, его глаза на красивом загорелом лице мерцают, как звезды.
– Я не шучу, Фэллон.
– И я тоже. Я искренне рада за тебя.
– Я имел в виду предложение руки и сердца. – От него пахнет рассолом и рыбьей чешуей.
– Ты хочешь жениться на мне только потому, что я отвергаю твои ухаживания.
Он проводит рукой по густым медовым прядям, обсыпанным морской солью, волосы вьются вокруг его округлых ушей.
– Я хочу жениться на тебе, потому что ты, безусловно, самая красивая и добрая девушка во всем Люче.
Я сжимаю руки в тяжелых складках моего темно-бордового платья.
– Лесть не заставит меня сказать «да», Энтони.
– А что тогда? Жемчуг? Я брошу вызов змеям в Марелюче, чтобы принести тебе драгоценности, если это то, что нужно.
Уголки моего рта опускаются, потому что его голос звучит серьезно.
– Не хочу, чтобы ты попал там в ловушку.
Хотя я не плавала с того рокового дня на рынке, но, когда никто не смотрит, я окунаю пальцы в оживленные воды канала и бормочу имя, которое дала розовому змею, израненному Нонной.
Он неизменно приходит.
Да. Он. Самцы крупнее самок, а Минимус[13] огромен, что прискорбно, учитывая прозвище, которое я выбрала для него.
– Тогда новое платье? Я обращусь к торговцу, который продает лучшие шелка в Тарекуори.
– Мою любовь нельзя купить, Энтони. Ее нужно завоевать.
– И как же завоевать твою любовь, Фэллон?
Военная гондола пристает к причалу. Я не могу удержаться и украдкой проверяю, нет ли Данте среди шестерых мужчин, которые высаживаются. Лучи света фейри, освещающие доки, отражаются в золотых пуговицах их униформы и серьгах в остроконечных ушах. Мой взгляд останавливается на знакомом лице – Катон.
Беловолосый фейри – частый наш гость. Я думаю, он приходит к Нонне, которую провожает взглядом при каждом удобном случае, но она настаивает, что он просто шпион моего дедушки. Юстус Росси, возможно, и не хочет иметь с нами ничего общего, но тем не менее следит за нами.
Энтони издает низкий горловой звук:
– Мундир? Должен был догадаться.
Я возвращаю свое внимание к рыбаку:
– Что «мундир»?
– Ничего. – Он пятится, плотно
