class="p1">– А вторая операция – это ограбление оставленных горожанами пустых квартир.
– Молодец, хвалю. Что из этого следует?
– Очевидно, они разобьются на две группы – одна будет пасти отъезжающих граждан, их квартиры, а вторая отправится на вокзалы и нацелится на железнодорожные кассы. Иного не дано.
– Все правильно, – улыбнулся Трепалов. – Рассуждаешь, как настоящий главарь налетчиков. Теперь ты знаешь, что такое большой шмон на практике.
– Да, задачку питерские поставили нам заковыристую, – покачал головой Сергей.
– Две задачки. Притом разные по форме, но одинаковые по содержанию. Поэтому и разговор у нас сегодня будет обстоятельный и долгий. – Трепалов вздохнул, взял карандаш и стал им что-то чертить. – А вот теперь добрались до главного. Этот «Инкогнито» уже выехал в направлении Москвы.
– Что?! Как, он уже в пути? – оторопело спросил Сергей.
– Вот именно. Иринка перед твоим приходом принесла новую телеграмму. Питерские торопятся. Двадцать третьего апреля, то есть вчера вечером «Инкогнито» отправился на Николаевский вокзал в нашем родном Питере.
– Александр Максимыч, я не очень понимаю…
– Что случилось?
– Почему в Петрограде и в Москве вокзалы называются одинаково, Николаевский. Так ведь и перепутать их можно.
– Не перепутаешь, города-то разные. Цари себя очень любили. Память о себе старались везде оставить. Потому и дорога называется Николаевская, в эпоху Николая Первого ее начали строить. Вот так. Они и здания вокзалов сделали одинаковыми. Заметил?
– Конечно.
– Но ничего, настанет время, все переименуем и переделаем. Слушай меня дальше и не перебивай. Дело серьезное, вопросы потом. Понял?
Сергей согласно кивнул головой.
– За нашим с тобой «Инкогнито» в отдалении по Невскому проспекту топал молодой сыщик по фамилии Бурмин. «Инкогнито» был, как я и говорил, в светлом коверкотовом пальто, с белым шарфом и в светлом котелке. Персона заметная. Только что трости не было. Но описание его лица сыщик не дал. Никаких особых примет. Вернее, увы, не успел. – Трепалов сделал паузу, вздохнул. – Бурмин довел своего клиента до вокзала, сдал там его другому напарнику, а сам отправился к себе на службу. Торопился написать отчет и передать его по телеграфу в Москву, еще та морока. Но до службы не дошел. И телеграмму не отправил. На обратном пути его убили. Потерял парень бдительность, расслабился. И все. Исчез наш сыщик. Наутро в Фонтанке выловили неопознанный труп молодого мужчины. В спине у него торчала финка. Ее как загнали одним ударом, так и не вынули. Дескать, вот как мы расправляемся с легавыми. Жестокие до омерзения. Неопытный человек Бурмин оказался, в чем-то прокололся. Не заметил, что у «Инкогнито» было скрытое сопровождение. Поэтому, к сожалению, у нас нет описания лица этого варяжского гостя.
Подготовка к встрече
За дверью слышался стук пишущей машинки и звонки каретки. Они уже свыше часа, как заседали. Сергей представил себе, как в приемной Иринка сидит на невысоком табурете, подложив на него пару толстых книг, сверху для мягкости подушечку и продолжает осваивать чужую технику, строит входящим глазки: «Трепалов занят, подождите». – «А что там у него?» – «Проводит оперативное совещание». – «А кто у него?» – «Важный человек из Петрограда».
– Устал уже? – спросил подошедший к нему Трепалов.
– Да нет вроде, – встрепенулся задумавшийся Сергей.
– Потерпи еще, нам надо обсудить все вопросы, чтобы не совершить ошибки. Это Москва, у нее свой характер, а ты в ней новичок. Поэтому слушай меня и не отвлекайся. – Трепалов хитро улыбнулся. – Иринка с машинкой и без тебя справится. Продолжим наше обсуждение. Зато второй наш агент сообразил, что упускать «коверкотовое пальто» ему никак нельзя. Слишком важная персона. И хоть его никто не уполномочивал, он ухитрился-таки без билета сесть в этот поезд. Правда, состав потом специально задержали в Обухове якобы для подцепления дополнительного вагона. Там агента сменил другой сыщик, я его знаю, это Иван Лукин, мы с ним вместе не раз брали бандитов на Николаевском. Активный парнишка. Далее, где-то в районе Твери этот «Инкогнито», Артист или Колдун, заметил наблюдение со стороны Лукина. Опять промах. Чем Лукин выдал себя, не знаю, но предполагаю, что «Инкогнито» решил от него оторваться. Взял саквояж и ушел в другой вагон. Лукин пробрался и туда. Тот в следующий. Так они чуть не весь состав пробежали. А вагоны набиты доверху. Представляешь? Едут торгаши, мешочники. Шум, гам, люди спать собираются, а тут один за другим шастают какие-то. В последнем вагоне «Инкогнито», видя, что деваться ему некуда, не выдержал и бросился на преследователя. У них завязалась драка. Лукин одолел «Инкогнито». Захватил саквояж и потащил его к проводникам, чтобы те помогли связать бандита. Но «Инкогнито» удалось вырваться. Он в тамбуре вырвал свой саквояж и выпрыгнул из вагона, поезд шел не очень быстро. Лукин дернул шнур «стоп», который тянется к локомотиву, сам прыгнул следом и повредил ногу. Поезд остановился. Кондукторы побежали вдоль вагонов, выяснять причину. Куда делся «Инкогнито», неизвестно. Лукин остался в Твери, лежит в медсанчасти. Оттуда он послал нам телеграмму, кратко рассказал о своих злоключениях. Обещал, что через два-три дня встанет на ноги. Но впопыхах забыл-таки, негодник, дать описание внешности этого «Инкогнито».
Обидно. Этому питерскому посланцу надо, обязательно надо в эти дни приехать в Москву. Я уверен, что «Инкогнито», убедившись, что противник повержен, слежки за ним нет, сел в тот же остановленный поезд. Не возвращаться же ему в Питер?
– То есть как это? А чего ему спешить? – не удержался от вопроса Сергей.
– Он спешит потому, что московские бандюганы его ждут. У них нет телеграфа, как у нас, но есть железная договоренность – деловая встреча была заранее назначена на двадцать пятое апреля. – Трепалов рубанул ладонью воздух. – Эти данные я получил от МЧК. Там тоже следят за главарями. Они же мне сообщили, что московский налетчик-связной Гришка-Отрыжка, которого они пасут уже две недели, совершил вчера визит на Николаевский вокзал. Осмотрел там зал, кассы, прогулялся по деревянным перронам. В общем, произвел рекогносцировку местности. Показался своим вокзальным жиганом: дескать, смотрите, я свой, проверяю. Потом его заметили на Сухаревском рынке, он купил там себе драповое пальто, кепку с ушками и кожаный портфель. Но эти вещи надевать не стал, отдал своему сопровождающему.
– Это кому же?
– Есть у него один, по прозвищу Божок. Босоногое отродье. Бывший монах Смоленского монастыря. Обокрал ризницу и бежал. Скрывался в разных городах, пока не оказался в Москве. Человек мстительный, злобный. У него только руки и ноги работают, а голова так, для обнаружения опасности и выполнения приказа своего главного. Приклеился он к Гришке-Отрыжке, стал его денщиком. Итак, Отрыжка имеет теперь
