хороших, чем плохих.
Я каждый день молюсь за них.
Даю зарок. В короткий срок
Я над рекой
Поставлю крест, да не простой —
С большою красною звездой.
И перед ним молиться Богу,
Чтоб даровал вам перемогу».
Ежегодно в день Победы
Вспоминаю Буг и деда.
Граница
Что было, то было. Солдатская быль.
Танки в атаке. Облаком пыль.
Нет, никогда не забудется это.
Сорок четвертый. Победное лето.
Ковель свободен. Скоро граница.
Лесами, дорогами гоним фрицев.
Бои скоротечны. Броней и огнем
Врага изгоняем, уничтожаем,
Освобождаем свой дом.
Утром пробились и вышли из леса.
Тихая речка в туманной завесе,
А перед речкой некошеный луг.
Люки открыли: спокойно вокруг.
И вдруг: «Товарищи, это же Буг!»
Здесь в сорок первом война началась.
Здесь наша первая кровь пролилась.
Здесь пограничники насмерть стояли,
За Родину смертью геройскою пали.
Первыми в воду с ходу пошли мотострелки.
Мы их огнем поддержали на славу
И начали танкам искать переправу.
Нигде ни следа, ни поста, ни заставы,
Поникли пехотой помятые травы.
В траве догорали отцветшие маки
И… ни одного пограничного знака.
Будет здесь знак.
Доложили комбригу: «Дело придумали.
Действуйте мигом». К танку и к лесу.
Приволокли бревно, но какое!
Смолистое, чистое, как золотое.
И закипела над речкой работа.
Истинно: «Пуще неволи – охота».
Скоро и споро над Западным Бугом
От всех экипажей, сменяя друг друга,
Сошлись командиры, сержанты, солдаты.
«Дай поработать» – ведь дело-то свято.
Только мелькают топор и лопата.
Рука крепка, топор остер,
Комель для прочности в костер,
И вот он – отесан, закопан, стоит,
На утреннем солнце смолою блестит
Новый, сосновый, отличный
Столб пограничный
С надписью выжженной – СССР,
Дата и номер своей ТБР.
Сработано здорово. Гордость на лицах.
Шутка ли – восстановили границу.
Кто-то: «Салют бы!» Ответили:
«Не, Отсалютуем на той стороне».
Каждый похлопал шершавое тело:
«Служи, пограничник, отважно и смело.
Пока тебя сменят – ты часовой!»
А мы – по машинам, за речку и в бой.
Заставы
Где ветер настоян на запахе трав,
Где зимняя стужа лютует,
Граница лежит в ожерелье застав, —
Богатырской считайте любую.
Мы от конных застав в Половецкой степи.
Наша служба трудна и сурова.
Наши предки – былинные богатыри
С знаменитых картин Васнецова.
Так ведется извечно, с далеких времен
Нам по подвигам ратная слава.
Мы не взвод и не рота, не батальон,
Мы особая сила – застава.
Нам доверили службу страна и народ
Быть защитою отчего дома.
Застава не знает команды «Вперед!»,
Ей дороги назад незнакомы.
Даже если противник лавиною с гор —
Его встретит ударом граница.
И раньше, чем выйти полкам на простор,
С заставами надо сразиться.
Не забыть сорок первый. Сражались одни
До последних гранат и патронов.
В эти страшные дни с нами были в цепи
Командирские дети и жены.
Доказала победа, кто прав и неправ.
Слишком были неравными силы.
И как память на многих из наших застав
Не стареют святые могилы.
Все мы верною службой и дружбой сильны,
Все мы Родины-матери дети.
Солдаты границы, России сыны —
Мы за мир пред народом в ответе.
В нашем вечном дозоре мы держим ответ.
Живи без тревоги, Держава!
Вам здоровья и счастья на тысячу лет,
Пограничные наши заставы.
Август 1996 г.
Тишина
И не поймешь – хорошо или плохо:
С грохотом катит по жизни эпоха.
Устает человек. Наяву и во сне
Только мечтает о тишине.
Но и она – тишина разная —
И хорошая, и неважная.
Есть тишина предзакатной лагуны
И есть тишина, где родятся тайфуны.
Есть настораживающая
И завораживающая,
Убийственная и пугающая.
Есть тишина исцеляющая.
Тишина – это часто обычный покой,
Когда буря давно уже отшумела
И все, что кричало,
Давно замолчало,
Ушло и захлопнуло дверь за собой.
Тишина. И такое бывает порой,
Когда долго гремело, звенело, стучало
И, точно отрезано, вдруг замолчало,
На время какое-то, миг, на мгновенье
Остановилось движенье,
Но знаешь заранее:
Оно снова начнется как по расписанию.
Тишина – это точно при чтении,
Ритмичная пауза при сердцебиении.
К такой тишине привыкаешь
И вовсе не замечаешь.
Но тишина и другая бывает:
Сорока молчит и собака не лает.
Спокойно ложится под ноги дорога.
Тишина, но в ней будто разлита тревога
И почему-то все мысли встревожены,
Обострены чувства, глаза насторожены.
Мягче шаги и суровее лица.
Знатоки говорят – это чувство границы.
Говорят, тишина бывает немой.
Может, бывает,
Только граница такой
Не знает.
Важно, кто слушает. Если чужой.
Для него она может быть глухонемой.
Тишина не молчит, она говорит
Болью безжалостно сломанной ветки,
Жертв паука из натянутой сетки,
Неровным полетом вспугнутой птицы,
Взлетевшей с деревьев за близкой границей,
Совсем неурочным криком совы,
Пучком незаметно примятой травы,
Поднятой мордой служебной собаки,
Понять ее может, конечно, не всякий.
Что подсказал ей ночной ветерок?
Почему этот след необычно глубок?
Откуда на черной и гладкой тропинке
Могли появиться речные песчинки?
Пограничный отряд на охране границы.
За сопками солнце встает и садится,
Кругом тишина и в открытые уши,
Течет ее голос приветливый
