знал, что ваша семья отправится отдыхать сюда.
Она игриво хлопает его по предплечью.
– Уж стоило догадаться. Моя семья не пропускает ни одного веселого светского сезона.
– Да. Кто-то мог бы даже сказать, что вы их преследуете.
Его насмешка застигает меня врасплох, и я впечатляюсь первой умной мыслью, сорвавшейся с его уст.
Имоджен заливается краской и мрачнеет, однако быстро приподнимает брови и сменяет раздражение на улыбку.
– Мистер Астон, вы должны сопроводить нас домой и понести книги мисс Бельфлёр.
– Нет, – противлюсь я, прежде чем он успевает сделать шаг. – Мне невероятно сильно хочется провести время наедине со своей дражайшей подругой. – Не подумала бы, что когда-нибудь скажу подобное об Имоджен.
Мистер Астон хмурится и все равно тянется к стопке, которую я прижимаю к себе железной хваткой.
– О, мистер Астон! – раздается голос торговца. – Слышал, вы поклонник «Бесконечных страданий в саду случайностей». Если она вам понравилась, у меня есть одна новая книга, о которой грезит каждый молодой человек с выдающимся умом.
Парень глотает наживку.
– Да! Да, я бы с радостью взглянул на эту книгу. Оставлю вас поболтать наедине. Уж я знаю, как девушки любят сплетничать. – Подмигнув, он торопится к мистеру Корделлу, наконец позволяя мне сбежать.
В некотором роде. Имоджен ведь все еще рядом.
Мы выходим из книжной лавки, и в животе тут же образуется тугой узел. Пропали дарящие ощущение уюта запах бумаги и тусклый свет, а на их место пришел ослепляющий белоснежный снег и толпа. По крайней мере злость на мистера Астона заглушила навязчивую тревожность. Благодаря этому возвращение на улицу дается проще, чем в самые первые разы. В последнее время покидать дом непросто. Поначалу совсем кошмарно, чаще из-за образов, что подкидывает разум. А стоит шагнуть на свежий воздух, едва ли становится легче. Но я начинаю привыкать, потому что жуткие воспоминания о прошлом еще ни разу не воплотились в настоящем.
Ты в настоящем. Ты здесь и сейчас.
Имоджен указывает на другую сторону улицы:
– Боже мой. Это… фейри?
Ее взгляд устремлен на элегантный будущий отель, находящийся на стадии достройки. У входа стоит мужчина с каштановыми волосами и в очках в роговой оправе, он совещается с женщиной, чьи волосы отливают медью. И если женщина, похоже, обычный человек, не считая странного выбора одежды – пальто из парчи яркого зеленовато-желтого цвета, – то у мужчины отчетливо виднеются заостренные уши. На тротуаре рядом с ними почти никого, потому что большинство пешеходов стараются переходить дорогу, лишь бы оставить им побольше пространства. И пускай мне гадко признавать правоту миссис Астон, фейри в Верноне и правда появляются крайне редко, а потому вокруг них мгновенно разворачивается спектакль. Однако две фигуры чуть поодаль словно не замечают происходящего вокруг, сосредоточив внимание на фасаде отеля.
– Не верится, что они до сих пор не закончили с отелем «Верити», – дуется Имоджен. – Только в нем есть пристойный бальный зал. Как нам насладиться светским сезоном без места для танцев?
Я мысленно закатываю глаза.
– Справимся как-нибудь.
– Лучше бы они поторопились. Казалось бы, если нанимаешь дизайнера интерьеров фейри, процесс должен пойти быстрее, а не замедлиться до скорости улитки. – Имоджен продолжает таращиться на отель, будто один ее взгляд способен приблизить окончание постройки, и тут к нам подходит хрупкая девушка.
На ней огромный синий колпак – хотя она вроде достаточно взрослая, чтобы носить настолько детские вещи – и серое шерстяное пальто с потертым подолом.
– Я взяла тебе ленты, – обращается она к Имоджен.
Однако та даже не смотрит на девушку.
– Забери книги у мисс Бельфлёр, Эмбер, – велит она, указывая на меня, и только после этого двигается дальше.
Девушка по имени Эмбер забирает у меня тяжелую ношу с теплой улыбкой, невзирая на то, что уже нагружена сумками и коробками.
– Спасибо, – благодарю я ее и присоединяюсь к Имоджен. – Новая горничная? Не помню, чтобы ты с ней путешествовала.
Имоджен подпускает меня ближе и шепчет:
– Моя сводная сестра. Пускай приносит пользу.
Я едва не спотыкаюсь, когда резко разворачиваюсь, покрасневшая от шеи до ушей.
– Мне так жаль! Я решила, что ты горничная. Позволь забрать книги.
– Что вы, все хорошо, – отвечает Эмбер.
– Да, все хорошо, – вторит ей Имоджен, но с ледяными нотками в голосе. Она притягивает меня к себе и прямо в лицо с застывшей улыбкой говорит: – Джемма, дорогая, тебе не подобает таскать книги самой. Ты так никогда не найдешь себе мужа.
Ее слова снова вызывают во мне раздражение и напоминают натянуть привычную маску. Маску невозмутимой личности. У которой больше достоинства, чем мне кажется.
– А что насчет твоей сестры? Если мне не подобает таскать книги, то разве подобает ей?
Имоджен звонко смеется:
– Эмбер сейчас не ищет супруга. Вот мы ищем. И раз я старше тебя, слушайся моих советов.
Я прикусываю язык, только бы не ляпнуть чего лишнего. Ох, я бы многое отдала за возможность послать Имоджен Коулман с ее советами туда, где потемнее и похолоднее. Но, само собой, отец потом меня прикончит. Допускаю, что лишь благодаря нашей с ней так называемой дружбе он не дышит мне ежеминутно в затылок, пытаясь отыскать супруга.
Проглотив все рвущиеся наружу колкости, я гляжу на нее сверху вниз.
– А с чего ты решила, что я хочу замуж?
Имоджен ошеломленно смотрит на меня:
– Что ж, мы уяснили, что у тебя нет заслуг, с которыми можно предстать перед королевскими фейри, и единственная возможность для незамужней женщины без своего приданого оказаться при дворе – стать ценной мастерицей. Ты не поешь, не играешь на инструментах, не обладаешь артистизмом. Кроме того, благой король Зимнего королевства редко принимает новых мастеров, а неблагой король даже не проводит отбор. И даже если неблагой король вознамерится наконец почтить нас, низших горожан, своим присутствием, сомневаюсь, что у тебя будут какие-нибудь шансы. О нем никто ничего не знает, всем известно лишь его презрительное отношение к людям. Я даже не знаю его…
Вдруг Имоджен замолкает, беря непривычную для нее паузу. Хмурит брови, и ее взгляд тускнеет, а лицо теряет всякие эмоции, словно она забыла, о чем говорила. Может, мне повезет, и она внезапно прекратит тараторить.
Но внезапно Имоджен качает головой, и как странное выражение возникло, так оно и исчезает.
– Нет, тебе не суждено провести жизнь с фейри в их роскошных городах и дворцах.
От меня не укрывается тоска в ее тоне, и тут у меня возникает вопрос, а не говорит ли она в том числе и о себе. Имоджен уже неоднократно сетовала,
