себя на удивление хорошо, спокойно. Я отлично знала это место. Уютное заведение находилось всего в нескольких кварталах от моего дома. Тихое место. Местный бармен, он же хозяин заведения, был мне знаком. Сергей — серьезный тридцатипятилетний мужчина с несерьезными татуировками и очень добрыми глазами. Он любил свой бар, и еще больше он любил свою жену и двух дочек. Мы часто с ним разговаривали, когда я сюда заходила.
Интересный человек, приятный собеседник, но сейчас он был занят.
Поэтому я тихо пила свой кофе, сидя на высоком стуле и покачивала ногой в такт незамысловатой мелодии. Вдруг кто-то задел меня под локоть и мой прекрасный вкусный горячий кофе растекся неаппетитной лужицей по барной стойке. Вот черт! Заготовив свой самый грозный взгляд и целую речь, я резко развернулась к виновнику происшествия:
— Аккуратнее… — начала я, но тут же осеклась.
Шапка, из под которой торчат смешные кудряшки, темная куртка. Мужчина сидел, устало опустив голову на руки. Казалось, что он вымотан до предела, но услышав мой голос, он, не поднимая головы с рук, повернулся ко мне:
— Извините. Я был очень не осторожен. Простите, устал.
И да, видно, что устал. В нем все, от шапки и до ботинок, кричало об усталости. Но не это заставило меня замолчать и завороженно смотреть на него.
Нет! Это был он!!!! Тот самый мужчина, который, сидя в сугробе, дал мне выплакаться на его плече. Тот, кто сказал мне такие спасительные слова!
— Здравствуйте! — я не могла поверить, что встретила его вот так, случайно, в этом месте, почти рядом с домом.
— Здравствуй. Извини еще раз, сейчас Сергей придет. Если будет ругаться, вали все на меня, — и улыбнулся, тепло, искренне. И так приятно стало!
— Да нет, это вы меня извините, я не должна была ругаться, ведь ничего страшного не случилось.
— Ты добрая. Ну, или это я так плохо выгляжу, что тебе просто стало меня жалко.
Он выпрямился на стуле и уже более заинтересованно начал изучать мое лицо. Улыбался, немного хмурился, как будто пытался вспомнить
— Знаешь, ты кажешься мне очень знакомой. Ты тут часто бываешь?
Ну надо же, он смог меня вспомнить! Может и не совсем, но тем не менее. Прошло уже четыре года с нашей одной-единственной, очень странной, встречи, а я ему показалась знакомой.
— Да, я тут бываю довольно часто, но вас, если честно, ни разу не видела. В баре не видела.
— Ага, а где-то видела, да? Просто твое уточнение про бар… Но ты и вправду кажешься мне знакомой.
Улыбка, которая появилась у меня, как только я его узнала, с каждой минутой становилась все шире.
— Да, видела. И даже говорила! — и эта широкая улыбка вдруг стала такой загадочной. Я прямо чувствовала по загадке в каждом уголке губ. И по паре чертят в глазах.
— Ну, красавица, не заставляй уставшего человека долго мучиться! Где же мы с тобой разговаривали? — а в глазах нетерпение.
— В сугробе.
И главное вид сделать, что разговаривать с людьми, сидя в сугробах, для меня обычное дело.
— ??? — мой собеседник молчал, но мимика была однозначной, он сильно удивился.
— Точно вам говорю! Мы общались, сидя в сугробе. Ну, как общались, вы молчали, я ревела. И рассказывала, как мне разбили сердце. Помните?
Сижу, накручиваю прядь волос на палец. Привычка из детства, когда нервничаю — всегда так делаю.
— Сугроб, я молчу, вы плачете, — задумался, нахмурился, с прищуром смотрит на меня. А потом как вспышка, в глазах появилась уверенность.
— Точно, девушка, у которой разбилась мечта!!! Действительно был сугроб! Вот ведь, я и в тот день вас задел, торопился очень!
— Да, но это было даже хорошо. Вы тогда сказали мне очень мало, но это были очень важные для меня слова. Вы мне очень помогли! Меня, кстати, Варя зовут.
— Куп.
— Куп? И все?
Странное имя, может и не имя, а что тогда?
— Это сокращенно. Я не очень люблю свое имя.
Ого, заинтересовал! Во мне подняла голову кошка по имени "Любопытство"!
— Значит Куп, — глазки опустила, губку прикусила. Боже ж мой, да я кокетничаю!!! — Ну что, Куп, очень приятно познакомиться!
— Да ладно, ладно, меня зовут Куприян. Но лучше Куп, правда, так привычнее и мне больше нравится.
А сам широко улыбается. Поднял руку и стянул с себя шапку. Затем снял куртку, небрежно бросил это все на соседний стул, и я растерялась. Он оказался совсем не таким, как я думала. Шапка и куртка прибавляли ему лет пять возраста, а сейчас казалось, что он немногим старше меня.
Он был очень интересным, с этими лучистыми голубыми глазами цвета летнего неба, с четко очерченными губами и волевым подбородком. Смотришь и сразу понятно — очень упрямый человек перед тобой.
Но особый шарм ему придавали волосы: чуть длинноватые, закрывают уши, просто копна кудрей. И цвет такой необычный. Там столько разных оттенков, как будто солнышко запуталось в этой шапке волос, а выхода не нашло. Наверное, правильно сказать, что он шатен, но видно и медовые пряди, и совсем светлые. Из-за этих непокорных кудрей парень выглядит как маленький хулиган, который только что сделал шалость, но всем своим видом пытается показать, что это не он. Забавно.
И фигура у парня… да, фигура была.
И вот, пока я заворожённо рассматривала это чудо, (я сейчас про волосы, честно, глаз не могла отвести), Куп тихо посмеивался.
— Ой! — да какой там «ой»? Это — ой-ей, быть пойманной за таким занятием как-то неловко.
— Да какое же это «Ой»? Мне даже приятно.
Такое внимание моим волосам еще не уделяли!
Я краснею, он смеется. Вот ведь попалась, так попалась!
— А давай сделаем вид, что ты не заметил? — ну, я должна была попытаться.
— А давай! — а сам смеется.
Ладно, нужно срочно перевести тему:
— Ну так что, Куп? Чем ты занимался в такой волшебный, без преувеличения, день?
— Это скучно! Четырнадцатое февраля для меня самый жуткий день. Я всегда в этот «праздник» работаю. Постоянно! И поэтому, я каждое год прихожу сюда после двенадцати ночи и общаюсь с Сергеем, или тихо сижу возле бара, пока мои ноги не скажут мне, что они снова готовы дружить со мной.
— Как-то не очень романтично. А как же девушка, жена, или просто поиски любви?
— А я одинок, — улыбается, а в глазах тоска. Как знакомо! Как этот взгляд о многом может рассказать, — тем более я искренне верю, что любовь не нужно искать в определенный день, она сама нас настигнет, когда мы
