сплюнула мастер.
Вот только вопреки сказанному, она тут же воспользовалась полученной передышкой. В схватке сразу с тремя Небесными Императорами, протекающей на скорости, на которой некоторые смертные даже думать не могут, каждое мгновение — длиннее целой жизни, как бы двусмысленно это не звучало.
Шепот Моря закинула в рот пилюлю и, надкусив, вытянулась веткой плакучей ивы. В такт её движениям, становясь продолжением тела, вытянулся и кинжал. Лента обернулась телом речного змея, сам кинжал — клыком в распахнутой пасти, а рассеченный воздух — пенистыми волнами.
Техника ближайшего из Императоров — все та же черная полоса мистерий меча, пропитанная терной и энергией (только в этом случае куда более… оформленная и напоминающая продолжение меча) буквально потонула в волнах и пене. Эхо от слияния двух техник выбросило фанатика с парапета башни, а второй, выставивший блок, лишь с широко раскрытыми глазами смотрел на то, как змеиное жало плавно обтекает всю его защиту, а затем, буквально обвивая тело, пронзает плоть, чтобы пройти её насквозь, “вынырнуть” с другой стороны и вновь впиться в тело, корежа металл волшебной брони и разрезая кости.
За несколько мгновений фанатик оказался прошит оружием Аэй на манер детской куклы. А когда его бессознательное тело падало с парапета на головы идущих на приступ Орденцев, Хаджар вновь с удивлением ощутил, как его клинок с жадностью впитывает крошечный осколки души Черного Генерала. И на сей раз — без всякой на то указки самого Хаджара.
Впрочем, это вопрос для другой ситуации и иного времени.
— Что ты здесь делаешь, генерал?! — выкрикнула Аэй. Она вновь позволила клинку-змеи сорваться с ладони и, оплывая по широкой дуге Хадажра, начать битву с последним из трех Императоров.
Хаджар, все еще не отошедший после Звездной Вспышки, не спешил вмешиваться. Он стоял в сторону и наблюдал за тем, как невероятно плавно и быстро двигается Шепот Моря. Генерал полагал, что он и сам неплохо сведущ в стиле ведения боя, в котором адепт сливает воедино скорость и плавность. Но Аэй ушла в этом плане куда дальше. Да, она скорее всего проигрывала Хаджару в скорости, но выигрывала в плавности и пластичности.
Что же — для того, чтобы двигаться так же — на манер ветвей плакучей ивы, нанося удары с совершенно непредсказуемых траекторий и связывая их в головокружительных и, порой, кажущихся невозможными комбинациях — надо родиться женщиной.
— Где артефакт из аномалии?!
Вопрос явно застал Аэй врасплох. Она сбилась с темпа и кинжал-змея вместо того, чтобы обойти клинок фанатиков, ударил прямо в плоскость и, со звоном отскочив, полоснуть по камням древней стены, оставляя на них длинную полосу. Этого оказалось достаточно, и фанатик сорвался в контратаке. Его длинный двуручный меч — в прямом смысле — увеличенный в размерах Синий Клинок, вспыхнул черным туманом.
И когда фанатик ударил им перед собой, то на какое-то мгновение сложилось впечатление, что удар был нанесем вовсе не мечом, а грозовой тучей, внутри которой молнии оборачивались мечами и клинками всех пород и мастей.
Хаджар уже собирался вмешаться, как Аэй легко качнула рукой, буквально протанцевала вокруг фанатика и, незаметно для Хаджара, оказавшись за спиной у противника, поднял в небо руки. Лента, на которую генерал прежде не обращал внимание вдруг вытянулась струной и Небесный Император захрипел и застонал, когда тугой жгут перетянул его глотку. А меньше, чем через удар сердца, Аэй с силой развела руки в разные стороны.
Голова Небесного Императора, оставляя за собой в небе кровавый шлейф, буквально пробкой вылетела в небо и во взгляде отправившегося к праотцам Хаджар прочитал такое же удивление, как, наверное, отражалось и в его собственных.
Удивление вовсе не тому, что чем дальше по пути развития, тем сильнее схватки могучих адептов походили на битву простых смертных, с поправкой на скорость, а тому, что, казалось, у хрупкой Аэй оказалось достаточно силы, чтобы, в прямом смысле, оторвать кому-то голову.
— Демоны и боги, — проскрипела мастер.
Она опустилась на камень и прислонилась спиной зубцу башенного парапета, укрываясь от редких стрел и заклинаний, свистевших над головами.
Хаджар подошел ближе.
На левом боку мастера расплывалось красное пятно, проглядывающееся сквозь её тканевые доспехи, усиленные мерцающими волшебными рунами и заклинаниями. Хаджар не сомневался, что их прочность мало чем уступала тем, что носил он сам. В конечном счете, в краю Безымянных и Небесных Императоров ткань могла оказаться прочнее стали, а сталь — мягче облаков.
— Их техники имеют странное воздействие на синергетическое тело и…
— Я знаю, генерал, — Аэй закинула в рот пригоршню пилюль, после чего откупорила маленькую колбу и залпом осушила содержимое. — Это не первая моя встреча с фанатиками Врага.
Хаджар кивнул, после чего, давая возможность мастеру перевести дыхание, посмотрел вниз. Он увидел, как Албадурт, покрытый пылающими рунами, каждым шагом создавая волны лавы, всласть рубился с десятком фанатиков. Спину ему прикрывала Летея, чье копье раз за разом вспыхивало светом падающей звезды, полностью оправдывая имя своего владельца.
Где-то поодаль реальность то и дело дрожала от заклинаний Артеуса, все чаще и чаще пропитанных пламенем самых разных пород и цветов.
Густаф, каждым выстрелом, походящим на лучи, сокращал поголовье фанатиков, находящихся за стеной. При этом юноша не забывал отдавать короткие, но нужные приказы своим “подчиненным” — остальным лучникам. На их участке стены стояла и Иция, чей кнут и техники остужал горячие головы тех, кто вздумал нарушить покой лучников.
На самом же плацу битва шла с переменным успехом, но, как минимум, фанатики пока так и не смогли пробиться во внутренние палаты Секты, усыпая телами и заливая кровью внутренний двор замка.
— Все выглядит не так уж и плохо, — заметил Хаджар.
— Это… просто… отвлекающий маневр, — процедила сквозь боль и плотно сжатые зубы Иция. — С первым же залпом… сюда проник их командир.
Хаджар выругался. Как он и думал. В конечном счете — на поле битвы не было видно ни Элегора с его тройкой мрачных бойцов, ни Гая с Абрахамом, ни старейшин секты, ни самого её Мастера — Эдена, Опаленные Крылья.
Так что, где бы ни происходила настоящая битва за Сумеречные Тайны — это были вовсе не плац и не стена.
— Артефакт, Аэй, — с нажимом спросил Хаджар. — где он?
Мастер подняла на него взгляд одновременно чарующий и столь ж — пугающий своей решимостью.
— Это тайна нашей секты, если я выдам тебе её, то…
— Аэй! — перебил Хаджар. — Очнись! Что останется
