разбились, панцири бурмицкие разломались, кольчатые рубахи в клочья порвались. Стал одолевать Ивана Кощей: своей палицей булатной по колено в землю вбил. Увидела то Жар-птица. Достала перо Финиста, хранящее частицу небесного огня. Ослепило сияние горнего мира отвыкшие от света Кощеевы глаза, ослабли его руки, пропустили удар. Снес Иван-царевич его бесчестную главу. Тут Кощею конец и пришел.
Рассыпались в прах сложенные из черепов хоромы, выползни и гады попрятались в самые темные отнорки и углы, лиходеи и душегубы обратились в прах, а витязи и богатыри, которых Кощей сгубил, ожили, забрали из полона невест и, благодаря за спасение, разъехались по своим землям. Иван-царевич и Ненаглядная красота тоже в свое царство вернулись. Звали с собой и Жар-птицу, но она отправилась к Финисту, который к тому времени отстроил заново и кузню, и дом, а теперь помогал обустроиться другим жителям разоренного Кощеем царства
— Примешь ли меня, сокол ясный? — спросила Жар-птица.
— Готов был принять, еще когда ты выползня поганого не встретила, — с радостной улыбкой приветствовал ее Финист, провожая с дороги в дом и усаживая на лавку в красный угол. — И нынче приму, если, конечно, ты не хочешь вернуться в светлый Ирийский сад.
— Нет мне теперь туда возврата, — пояснила Жар-птица, показывая заклятую иголку, которая после гибели Кощея сделалась снова целой. — Такую тяжесть не выдержат светлые небеса. Не знаю, как так получилось, но, видимо, нельзя зло до конца уничтожить. Придется теперь эту ношу нести и хранить, чтобы супостат не вернулся и вновь могущество не обрел.
— Что ж, тогда тебе без заступника точно не обойтись, — посуровев, заключил Финист, показывая развешенное по стенам оружие. — Наверняка найдутся те, кто захочет лиходея вернуть и темной Нави ход в средний мир открыть.
Так они и остались жить среди людей, свято храня тайну иглы, и передали ее своим детям, а те — детям своих детей. Говорят, и сейчас в нашем мире живут потомки Жар-птицы и Финиста, из поколения в поколение передавая заклятую иглу. Чтобы не нарушалось равновесие в мире, чтобы не взяла верх темная Навь.
