бы! А раз не нашел…
М-да, пока они встречались, Нина никогда не приглашала его домой: стеснялась нищеты, в которой они с бабушкой жили. А оказывается, тогда была обычная бедность, что такое настоящая нищета, она узнала только теперь, когда они с Павликом остались одни. И придется спрятать подальше свою гордость и идти к Борису просить денег. Она не опустится до того, чтобы требовать алименты на ребенка, нет. Нищая? Значит, как честная нищая, она будет просить милостыню. В конце концов, Борис никогда не был ни подлецом, ни жадиной, а она не золото с бриллиантами у него просить будет, а самую малость, только чтобы им с Павликом с голода не умереть. Борис ведь хоть и не сынок олигарха, но из вполне обеспеченной семьи, какое-то у них предприятие, вполне доходное… да он в ресторане за один вечер может больше оставить, чем Нине на месяц нужно! А если он сумеет как-то помочь с работой, то это будет самое лучшее!
И все равно, как не хочется к нему идти! Может, все-таки как-нибудь протянуть? Училище она успела окончить, диплом швеи у нее есть, казалось бы — шей да зарабатывай! Но клиентура из воздуха не берется, а Нина до сих пор шила в основном знакомым девчонкам, которые были ненамного богаче ее. В ателье устроиться можно, но куда девать Павлика? За хороший садик надо платить примерно столько, сколько она, Нина, в этом ателье сможет заработать. Может, дать объявление в бесплатную газету, пообещать самое лучшее качество и самое быстрое исполнение заказов за самую скромную плату? Ха, объявление дать несложно, а что делать, если налоговая заинтересуется? И она ведь совсем не против платить налоги и все такое, но это же надо все как-то оформлять, заводить бухгалтерию, а у нее, у Нины, со всей этой математикой не очень, от цифр головная боль начинается. И вообще, это шьет она хорошо, а когда попробовала почитать, как оформить хотя бы самозанятость, то споткнулась уже на пункте «войдите на сайт Госуслуг и введите учетную запись…» Да если бы она могла понять, как все это делается, она бы не швейное училище оканчивала, а институт! Господи, ей ведь так немного надо, копейки, но как сложно эти копейки заработать!
Нина не была религиозным человеком — так, крестик на шее носила, но тут даже в церковь сходила. Купила пару тонких свечек, помолилась, как сумела. На самом деле ни одной молитвы она не знала, но решила, что это же не экзамен, чтобы обязательно все правильно говорить. Главное — попросить от души, от всего сердца. И Нина, встав перед иконой Божьей Матери (почему-то казалось, что та лучше поймет ее проблемы и отнесется с большим снисхождением), тихим шепотом рассказала все — и про Павлика, который оказался совсем не нужен собственному отцу, и про смерть бабушки, и про то, что она сама-то, может и сухой пшенкой обойтись, но Павлику нужно молоко… А кланяться Борису и признаваться, что она оказалась не в состоянии даже просто прокормить собственного ребенка, так не хочется! Нет, она, конечно, пойдет и будет просить, потому что это ради Павлика. Но если Дева Мария пошлет ей работу, хоть несколько клиенток — Нина ведь действительно очень хорошая портниха, — все как-нибудь, пусть и не сразу, но образуется.
А через два дня к ней пришли Лиза с Асей Семеновной.
Они тогда только начинали разворачивать «Дамское рукоделие». Точнее, и начинала, и разворачивала Лиза, но Ася Семеновна не без оснований гордилась тем, что тоже «стояла у истоков». И к Нине они пришли вдвоем. Лиза занималась вязаными изделиями, Ася Семеновна вышивала, но сшить что-то более сложное, чем полотенце или наволочку, ни та, ни другая не взялась бы. А интересных и сулящих большую выгоду идей было множество, так что «Дамскому рукоделию» срочно требовалась хорошая портниха. Рекомендация пришла даже не через третьи, а через четвертые, а то и пятые руки, но Лиза решила посмотреть на «милую и способную девочку, которой очень нужны деньги».
Нина понимала, что это и есть тот самый шанс, упустить который никак нельзя, и страшно нервничала. Понимала, что выглядит напуганной девчонкой, а не серьезным профессионалом, но ничего не могла с собой поделать — руки дрожали, а голос срывался. Она кое-как разложила свои эскизы и, прижав руки к груди, отступила от стола.
Пару минут гостьи внимательно рассматривали рисунки, потом Лиза подняла взгляд на Нину.
— И вы все это уже шили?
— Н-нет. — Скулы девушки порозовели. — У меня не так много клиенток было, а без заказа я шить не могу. Понимаете, ткань…
— Ткань стоит денег, а на платье надо потом еще найти покупателя, — понимающе кивнула Лиза. — Так что из этого вы уже пробовали, так сказать… воплотить?
— Вот это, с рюшами. — Нина передвинула один из рисунков на край стола. — Еще сарафан и вот эти три платья. И вот этот костюм. Женщина хотела именно такой: платье из темно-синего кримплена и легкий кардиган без подкладки. На ней он смотрелся очень хорошо, лучше, чем на рисунке.
— А фотография есть? — тут же заинтересовалась Ася Семеновна.
— Я не умею фотографировать, — окончательно смутилась Нина. — И фотоаппарата у меня нет.
— А на телефон?.. — Ася Семеновна осеклась. — Хм. Понятно.
— Здесь юбка действительно такая пышная получится? — уточнила Лиза, указывая на эскиз. И, дождавшись утвердительного кивка, спросила: — Сколько времени вам нужно, чтобы мне такую сшить?
— Господи! — Нина захлебнулась воздухом. — Да хоть завтра! Вы материал купите или мне самой? В торговом центре как раз подходящий выбор тканей, только вы мне аванс небольшой дайте, чтобы я купить могла. А за ночь я сошью!
— Ну, такие подвиги нам ни к чему. — Лиза с симпатией смотрела на взволнованную девушку. — Зрение посадите, да и вообще, по ночам спать надо, а не юбки шить. А за тканью давайте вместе съездим. Думаю, если вы согласитесь работать в «Дамском рукоделии», запас нам потребуется большой. Для начала нам с Асей Семеновной обновки сошьете, а потом уже и на продажу будем работать. Ася Семеновна, вы ведь тоже выбрали себе что-то?
— А как же! Я хочу вот это платье. — Она ткнула пальцем в один из рисунков. — И вот этот костюм, интересно очень… ты здесь какую ткань предполагала?
— Небеленый лен.
— Интересно, интересно… если я еще вышивку сделаю: по вороту, по кармашкам и вот тут по подолу пущу…
— По подолу не стоит, — несмело возразила Нина. — Будет слишком ярко.
— Хочешь сказать, что я слишком стара
