они не нравились, но других не было. Влад же вырвал их из моих рук и хладнокровно кинул в реку.
— Если ты наденешь мой подарок, то никогда больше не снимешь, — он не спрашивал. Испепеляя черными глазами, он требовал.
Я, влюбленная до одури, молча кивнула. Как и на любое предложение.
Через считанные минуты к алее подъехал автомобиль Влада. В новых серьгах я села рядом с ним на заднее сидение. Как вдруг Влад произнес:
— Выйди. И жди снаружи, пока я не позову.
Я дернулась, но Влад удержал за руку на месте. Это было сказано водителю. Стоило нам остаться одним, как его жадные руки поймали меня в плен и перетянули к себе на колени. Поцелуи мужчины всегда были напористыми, почти до боли. Подавляли, не давали и шанса быть ровней. Я таяла от его напора. Поддавалась. Позволяла делать со мной все, что он хочет.
— Меня чертовски заводит, что я первый и единственный твой мужчина… — прорычал тот, скидывая с плеч бретельки платья. Обнажая грудь. Его губы жадно накинулись на нее, словно видели впервые. И так каждый раз. — Удивительно, как это могло произойти? Ты же просто ходячий секс. В чем твой изъян?
Запрокинув голову назад, я погрузилась в свою нирвану. Наслаждалась ласками, ерзая на набухшей ширинке, предвкушая продолжение.
— Просто ждала того самого, любимый, — сорвалось с губ стоном.
Он вдруг замер. Сжал мои скулы, заставил посмотреть на него в глаза. Черные глаза показались животными, как во время охоты. Сканируя, он отчеканил по слогам:
— Ты готова быть только моей, Алла?
Я задрожала.
— Конечно, — мои руки нежно коснулись его груди, проникая под пуговки и поглаживая стальные мышцы. — Всегда.
Он закрыл глаза на мгновение, словно давая себе время все обдумать. Но когда вернулся ко мне, нас снес вихрь страсти. Его руки, плотно впечатавшиеся в мои ягодицы, жадно насаживали на свой член.
— Я только твоя! — заставлял повторять меня любимый снова и снова, как какую-то мантру.
После финала, обвиснув на его горячей груди, я вдруг услышала холод в его стальном басе:
— Если я узнаю, что ты с кем-то другим… Убью. Обоих.
На утро он сделал мне предложение.
Наше время…
— Что ты творишь? — залетев в ванную комнату, Дэн уставился на меня с ужасом. В его глазах был нешуточный испуг.
— Не видишь? — я покрутила перед другом баночкой с темным содержимым и кистью. — Перекрашиваюсь в черный.
— Но… Зачем? — Дэн попытался отобрать у меня набор, но ничего не вышло. Я стояла на своем. — Ты единственная натуральная блондинка, которую я знаю, Алла. Милая и невинная, как ангел! Зачем этот мрак?
Я усмехнулась. По щеке скользнула слеза, а голос осел до хрипа:
— Больше не хочу быть такой, Дэн. Все принимают меня за идиотку… Может, я такой и была. Но теперь все будет иначе!
— О чем ты говоришь? Что вообще происходит? — друг встревоженно сел на край ванны. Всем видом показывая, что готов к диалогу.
— Тебе недостаточно того, что я бездомная? Ты единственный, кто приютил. И то, из жалости, — руки дрожали, когда я проводила по волосам кистью, меняя белое с черным.
— Это была не жалость, — стоял на своем Дэн. — Я всегда тебе помогу, ты же знаешь.
— Влад… Он все же сделал это, — прикусив губу до крови, я на мгновение закрыла глаза. — Меня отчислили из вуза. Придумали причину. И намекнули, что и пытаться не стоит куда-то перевестись. Мол, обо мне уже позаботились.
— Вот ублюдок! — Дэн размашисто провел рукой по волосам. — Это незаконно!
— Незаконно, что за мной по городу ездит черная машина, а два амбала ступают шаг за шагом… — уже не сдерживаясь, я позволила себе разрыдаться. Глаза заволокла пелена слез. Пришлось краситься вслепую. — Думаю, преследование как-то связано с тем, что мне никто не сдает квартиру и не берет на работу.
— Мы… Мы что-то придумаем! — глаза Дэна бегали из стороны в сторону. Если адвокат не знал, что делать, то я обречена.
— Это еще не все… — засунув руку в карман старого поношенного худи Дэна, я замерла с ужасом. Пальцы окаменели. — Пришлось подговаривать незнакомую девушку на остановке, чтобы она кое-что мне купила. Затем ждать ее в подъезде… Как какая-то школьница с сигаретами!
Дэн напрягся всем телом. Его спина выровнялась по струнке, а пальцы до побеления сжали края ванны:
— Не понимаю…
— Последний месяц меня бесконечно тошнит. Я теряю в весе. Вдруг полюбила помидоры. И устаю буквально от любого движения, — не дыша, я протянула другу тест на беременность. Он не сразу решился принять его. Разглядывая, как опасную анаконду. — Решила проверить, и он оказался…
— …Положительный! — воскликнул вместо меня ошарашенный мужчина. — Бог мой, Алла!
Вернувшись к зеркалу, я снова начала наносить на голову краску. Раздраженно. Интенсивно. С ненавистью.
— Влад грезил о детях последние дни брака. Он не даст мне сделать аборт. Не даст сбежать… Я стану инкубатором. А когда придет срок, меня выкинут на улицу и заберут наследника. Понимаешь? — я тараторила, суетилась, нервно смеялась. Все это время слезы не прекращались, а нервный тик становился все сильнее.
Я ждала, что Дэн успокоит меня. Заверит, что просто драматизирую. Но он лишь напряженно кивнул, заворожено разглядывая две полоски:
— Мне больно это признавать, но ты права. Вчера в газете «Время» вышло интервью. Там представители Влада подтвердили, что меценат имеет врождённые проблемы со здоровьем. Шанс зачатия один на миллион.
Брови поползли на лоб. Этого я не знала.
— Вот как…
— И, — Дэн решил добить меня окончательно, — там говорилось, что ты ему идеально подходила в биологическом плане. Для деторождения, если ты понимаешь.
По телу прошла дрожь! Неужели надо мной проводили какие-то эксперименты? Брали анализы? Исследовали? Влад никогда ничего подобного не говорил! Но теперь я могла ждать от него всего.
— В статье ваш развод называют брачными играми и временным кризисом, — завершил свою речь Дэн, а после вдруг посмотрел на меня решительно и уверенно. — Он не даст тебе сделать аборт. Но и с ребенком одну не отпустит.
Больно… Сердце разрывалось от боли! Силы кончались. В немых рыданиях, бросив кисть, я опала на землю. Скрутилась калачиком, позволяя себе провалиться глубоко внутрь себя.
— Я больше так не могу… — срывалось с немых холодных губ. — Не могу…
— Можешь, — Дэн поднял меня, зажал лицо ладонями и спокойно отчеканил: — Мы решим все твои проблемы. А Влад когда-то перебесится и отпустит.
— Но, как? Я задела его самолюбие. Он будет мстить, пока не раздавит. А я уже почти… — легкие сжались, не давая сделать и глотка кислорода.
