Девушку отпустят, её удерживают незаконно — якобы, за денежные махинации. Но это явная липа, всё шито белым нитками. Но и инициировать расследование по нападению на тебя, и по действиям этого Сухова, я не могу. Я сообщу, куда надо, но пока бюрократические колёсики правосудия закрутятся… Это не наша юрисдикция.
За какие-то денежные махинации… Ну да, где Мирослава, где деньги и где махинации. Это всё противоположные значения…
— Понял. Спасибо, Леонид Макарыч! Буду должен. Это даже больше, чем я рассчитывал.
— И это, Макс. — голос капитана Сычёва стал строже. — Ты бы увёз пока свою тётушку подальше от неприятностей. Ей там не место. Не нравится мне эта возня вокруг её особы.
— Так и сделаю. — тяжело вздохнул я в ответ, зная фанатичное отношение Миры к своей работе. Увести её можно только под дулом пистолета.
Минут через двадцать из дверей отделения выпорхнула моя блондинка, подслеповато щурясь на яркое солнце, словно её держали в тёмном подвале как минимум пару лет. Прям, настоящая зечка.
— Макс! Это ты? — расцвела счастливая улыбка на лице девушки, едва она увидела, кто её встречает.
— Ну а кто ещё! Давай прыгай, отвезу тебя домой.
Я крепко обнял её, прижав к себе, и выслушал порцию ругательств в адрес полиции и бестолковых продажных полицейских. Затем она осеклась на полуслове, поняв, что я теперь тоже один из них, но из вредности всё равно ещё пару раз фыркнула.
— Всё хорошо, Мир. — успокоил я свою бедную родственницу. — Теперь всё хорошо. Поехали домой… Ох и запашок от тебя!
— Да иди ты! — смутилась девушка, отпрянув от меня. — Как ты это сделал, кстати?
— Да так… Есть связи. Что от тебя хотели, Мир?
— Нашу бухгалтерию и доступы к счетам. Якобы, для тщательной проверки моей деятельности. Но я же не дура! Они просто хотели прибрать к рукам либо нашу компанию, либо деньги со счетов.
— И ты всё держала в секрете, как партизан? — осуждающе покачал я головой. — Тебе что, больше всех нужно? Это всего лишь работа, Мир. Она не стоит твоей жизни.
— Это МОЯ работа, Макс! — важно произнесла Мира и нахмурилась.
Спорить с ней было бесполезно, как я и думал.
— Мир…
— Да, Макс?
— Нам нужно серьёзно поговорить о твоей дальнейшей судьбе. Это не дело…
— Давай дома? — перебила меня блондинка. — Приму душ, поем и поговорим. Ну, Максик! — Начала канючить она, увидев моё кислое выражение лица и нежелание откладывать разговор. — Пожалуйста!
— Ладно… — сдался я, запрыгнул на байк и усадил Миру себе за спину.
Домой мы добрались быстро, а вот потом мне целый час пришлось ждать, пока Мирослава наведёт марафет и откиснет под душем. И только накормив её нехитрым завтраком и напоив горячим чаем, я снова поднял эту тему.
— Так. Пока не встряла в очередные неприятности, давай что-то решать.
— Что? — захлопала своими большими ресницами блондинка, сидя напротив меня за обеденным столом.
— Увольняйся со своей работы, и поехали отсюда. Мы уже говорили с тобой об этом, но ты так ничего и не решила. Тебе нужно сменить обстановку. Нужно остановиться, выдохнуть, и подумать, чего ты хочешь от жизни.
— Ты говоришь как моя мама…
— Мир! — строго сказал я, и покачал головой, действительно на миг ощутив себя родителем бестолковой девушки-подростка.
— Я не могу… так.
— Почему?
— Хм… — Мира задумалась, нахмурила лобик и отхлебнула из большой чашки. — Действительно… Ладно. Давай так, мне нужно передать дела, потом я возьму отпуск…
— Увольняйся! — не слезал я с неё. — Мир, я не шучу. Серьёзно! Или ты увольняешься…
— Или что? — бунтарским тоном, с вызовом в голосе произнесла она.
— Или я подкину тебе запрещённые вещества в сумочку и заберу к нам в управление. — пожал я плечами. — Оформлю тебе «путёвку», зато, будешь под присмотром.
— Не смешно! — фыркнула Мирославка.
— А я и не смеюсь. Мир! У тебя две недели.
— Месяц! — наконец, сдалась она. — Макс, я согласна, но мне нужен месяц.
— Ладно, месяц. Но созвон каждый вечер, чтобы ты снова в неприятности не влипла.
— Ты ещё жучок ко мне прицепи и отслеживай мои передвижения! — попыталась съехидничать блондинка и тут же спохватилась, увидев задумчивое выражение на моём лице. — Эй! Ты о чём задумался?! Никаких жучков и слежек! У тебя профдеформация началась, Макс! Вот знала же, что не нужно тебе в Сыск идти.
— Будет нужно — прицеплю. И движения и даже твои лунные циклы буду отслеживать! Пока обойдёмся ежедневными созвонами.
— У меня всё нормально с лунными циклами! Вырастила на свою голову. — проворчала Мира и чему-то довольно улыбнулась самыми уголками своих прелестных губ.
Я посмотрел на свои часы, и тяжело вздохнул. Время… Время стремительно приближалось к обеду, а мне ведь никто отгулов не давал. Да я вообще не знаю, что мне будет за эту самовольную отлучку — уволят меня за прогул, или выпрут из академии, или Сычёв меня прикроет. Ладно, нужно возвращаться, на месте разберусь.
— Мир, я бы остался с тобой на пару дней, или хотя бы до вечера, но мне нужно ехать, правда.
— Макс… — Надула она губки и тяжело вздохнула. — Ладно, езжай. Я всё понимаю…
— Месяц, Мир! — напомнил я ей. — У тебя месяц на сборы!
— Да помню я, помню…
В управление я приехал после обеда. Заскочил по дороге в супермаркет, купил своим наставникам две бутылки самого дорого коньяка, и в три часа дня был на месте.
Думал, меня ждёт серьёзная взбучка, за то, что учудил. Но всё прошло тихо и мирно. Макарыч лишь гордо поцокал языком, разглядывая звёздочки на этикетке бутылки, но ничего насчёт моей самоволки не сказал. Хороший он мужик.
— Это ты угадал. Капитанам нужно дарить не меньше четырёх звёзд, мы на меньшее даже не смотрим.
— А полковникам две? — удивился я логике Сычёва.
— Вот поэтому я всё ещё капитан. Мой организм всё, что ниже четырёх звёзд не воспринимает.
— Ладно, стажёр. — Ломов бережно спрятал свою бутылку в стол и погрозил мне пальчиком. — Прогулял полдня, теперь нужно навёрстывать. Возьмём тебя сегодня на твоё первое серьёзное
